Тайны парижских манекенщиц (сборник)

Однажды кутюрье берет бумагу и делает рисунок. Обычно главный модельер – сам хозяин. Лелонг, располагавший хорошими мастерами-модельерами, умел спорить, улаживать разногласия, даже делать наброски. Редко случается, чтобы набросок мастера-модельера крупной фирмы отвергался с первого взгляда. Такой мастер уже личность. Чтобы занять свое место, он должен после окончания какой-нибудь школы сделать определенную карьеру, доказать, что обладает вдохновением. Обычно он переходит из второстепенного дома в другой, более крупный, и в каждом становится заметным. Даже добившись успеха, ему есть смысл менять место работы ради расширения горизонта.

Чтобы добиться действительного признания, его «идея» должна быть реализована. Иными словами, набросок передается в первую мастерскую, где он обретает существование в виде макета. Оккупация заставила использовать… грубое полотно, ткань, в которую заворачивали влажные куски масла.

В нормальное время макеты делаются из хлопчатобумажной постельной ткани.

Именно над макетами работает модельер вместе с первой мастерицей (а иногда и с манекенщицей). Примерки, исправления на исправлении… Иногда такая предварительная работа идет в корзину! Напротив, если макет удается, модельер указывает ткань для воплощения идеи.

Ткань, которую надо выбрать из десятков и сотен образцов – от лучших производителей, – лежит на полках заготовительного цеха. Заготовительный цех, тайное убежище, куда я заходила выпросить кусочек ткани или одолжить отходы от кроя по случаю праздника Святой Екатерины[29 - Покровительница портных, в честь нее устраивались маскарады для сотрудников. – Прим. А. Васильева.]. Начальник или начальница, властвующие там, играют важную роль, поскольку им поручены закупки (совершенные, полагаю, обычно в срок) и пополнение ассортимента. Небольшому количеству служащих этого цеха скучать не приходится.

После выбора ткани, своей для каждой модели, макет и ткань передаются в одну из мастерских. Сколько их? Как мне кажется, количество мастерских колеблется от четырех до девяти.

В каждой работают тридцать работниц под руководством первой портнихи, которой помогает вторая портниха. Вся эта иерархия устанавливается от ученицы (девочки на побегушках, какой я была у Suzanne) до подручной и второй швеи; потом до первой швеи, которая мечтает стать второй портнихой («звание» у Эдит Пиаф в «Малышке Лили»[30 - Пьеса Марселя Ашара на музыку Маргерит Монно.]).

Как восходят по ступеням? Не стоит верить в блат, «в лапу»… или подобное. Работница зарабатывает деньги, конечно, усидчивой работой, совестью и заслугами, я бы даже сказала – талантом! Подобная швея быстро выделяется среди остальных своим вкусом, умелой отделкой работы, неким личным шиком!.. Случается, если повезет, стать первой мастерицей в двадцать пять лет.

Примерка платья от Бальмена для пьесы Марселя Ашара «Малышка Лили» на музыку Маргерит Монно. Манекенщица Пралин и Эдит Пиаф, театр ABC, Париж, март 1951 г. (IrfanView/East News)

Швеи у Лелонга отмечают праздник Св. Екатерины. Пралин в центре

Первая портниха мастерской – не пустой звук! Лакомый титул, место, каких мало на рынке труда Парижа. Если хотите, оценим количество первоклассных фирм в пятнадцать домов, по пять – семь мастерских в каждом. Мастерские бывают двух видов: мастерские верхней одежды, где шьют костюмы, манто, спортивную одежду; и мастерские для пошива вечерних, коктейльных платьев, пляжных нарядов, шорт и т. д. Вторых мастерских примерно вдвое больше.

Платья наконец готовы! Пробил наш час, час манекенщиц. Собранные в кабине, большой или маленькой комнате, по четверо-пятеро, а то и по девять человек (Бальмен[31 - Баль мен, Пьер (1914–1982) – французский кутюрье, начинал в Доме моды Л. Лелонга. Работал вместе с К. Диором и Молино. В 1945 г. открыл свой Дом моды, снискавший огромную популярность среди изысканной аристократической клиентуры, за что Бальмен получил прозвище «кутюрье королев». Кроме того, ему удалось создать новый образ активной, элегантной, независимой женщины.], Фат[32 - Ф а т, Жак (1912–1954) – французский кутюрье, яркая фигура в моде середины XX в., снискал себе славу как своими моделями, так и громкими костюмированными балами. Его работы отличались смелым использованием цвета, изогнутым силуэтом и наличием мужских деталей. Ввел в моду «женщину-вамп».]…), даже по двенадцать (Диор[33 - Д и о р, Кристиан (1905–1957) – французский кутюрье, в 1946 г. открыл свой Дом моды. В первой же коллекции 1947 г. создал совершенно новую концепцию new look, получившую всеобщее призвание.] после войны), у Лелонга до тридцати, мы быстро раздеваемся, надеваем платья и переходим в студию. Это прекрасное помещение, иногда громадный салон для примерок, доделок, тщательной отделки, которые многие считают бесконечными, но они уже не кажутся долгими в опьянении красотой и совершенством.

В кабине, манекенщицы со своей директрисой

Именно в студии модельер изучает, размышляет, ищет, комбинирует, день ото дня улучшая платье на покорной манекенщице… если только внезапно не передает его другой манекенщице. (Тут-то и наворачиваются слезы на глаза!)

Так выглядит показ коллекции, зимней коллекции, с 5 июля по 5 августа. Последняя дата и есть дата выхода в свет коллекции, которую вначале представляют прессе и иностранным покупателям (невероятные дни лихорадки, роскоши, славы), а через две недели демонстрируют клиенткам. Так продолжается до конца ноября, когда открывается показ летней коллекции, ее представляют с начала февраля до конца июня в том же порядке.

В отпуск мы уходим сменами, с конца апреля до начала июля.

Вечернее платье от Пьера Кардена, 1959

Я всегда говорю о манекенщицах «мы». Остальные службы вкушают отдых такими же волнами, но у них все регулируется дирекцией. Дом не закрывается никогда.

Я не говорила о продавщицах (их от пяти до десяти, иногда двадцать, и у каждой есть помощница), доброжелательных подругах, занимающих самые интересные рабочие места, где требуется такт, опыт, знание психологии. Ими управляет директриса, подлинная «хозяйка дома». Под ее властью и служба рекламы (у Бальмена три очаровательные девушки), разделенная зачастую на два отдела: американский и французский, чьи обязанности для меня теряются в небесах. Связи с журналами, агентствами, рекламными агентами, обмен опытом, запоздалые расчеты… либо оплата платьями, признаюсь в своем неведении… Коммерческий директор, который также парит в заоблачных сферах, знает об этом лучше меня.

Сложилось ли у вас представление – примерное, общее – об организации каждого из ведущих домов? Домов, которые представляют вам (таков наш случай!) от ста пятидесяти до двухсот платьев в коллекции!

Я забыла об отделе «Духи», который у многих (Шанель[34 - Ш а н е л ь, Коко (наст. имя Габриель Бонер Шанель) (1883–1971) – французский кутюрье, начала свою деятельность в мире моды в 1909 г., открыв шляпный салон. В 1919 г. открыла свой Дом, став законодательницей мод в 1920-е гг. В 1921 г. представила свои знаменитые духи «Шанель № 5». Настоящий успех пришел во время Второй мировой войны, благодаря практичным и удобным моделям.], Карвен[35 - К а р в е н (наст. имя Кармен Малле) (р. 1937) – французская создательница мод послевоенного времени, известна своими моделями для женщин небольшого роста, создала собственные духи Ma Griffе. – Прим. А. Васильева.], Ворт[36 - Династия французских модельеров, основоположником которой был знаменитый Чарльз-Фредерик Ворт (1812–1895). Он успел передать дело сыновьям, Жану Филиппу (1856–1926) и Гастону (1853–1924). Именно под их влиянием во Франции начала ХХ в. развился стиль модерн.], Бальмен, Молино[37 - М о л и н о, Эдвард Анри (1891–1974) – французский модельер, в 1919 г. открыл свой Дом моды Rue Royale в Париже, очень скоро стал любимым портным звезд и знаменитостей, создал стиль Deauville. В 1927 г. создал первый аромат марки Parfume Molуneux.]…) превратился в настоящую первоклассную фирму со многими отделениями, и прежде всего парфюмерной фабрикой.

Я забыла об инновации, ставшей ныне всеобщей, – о бутике, расположенном рядом с фирмой, где каждый владелец марки отныне продает платья второго класса или остатки коллекции, различные аксессуары, зачастую созданные для нее. Это перчатки, сумочки, шарфы, футляры, веера, клипсы, фантазийная бижутерия и прочее. Клиентки сходят по ним с ума, и они служат для поддержания реноме дома.

Сколько шестеренок! И все они пустяк. Лишь мертвая механическая часть, а жизнь в нее вдыхает один из небожителей, представителей французской элиты, рискну даже сказать, гениальных творцов, по праву заслуживших славу, сравнимую со славой наших лучших художников. Эти люди суть истинные парижане, живущие и дышащие духом столицы. Одновременно они – граждане Мехико, Каира, Стокгольма… Таковы наши дорогие и августейшие хозяева!

VII. Манекенщица

Дебют состоялся без особых происшествий. Директриса Лиза Бьерле взяла меня под свое крыло и представила другой модельерше, мадемуазель Кристине, а также первым мастерицам. Последние постарались отыскать платья (коллекция показывалась через две недели), соответствующие моему «типу красоты».

«Тип юной девушки», у которой коктейльное платье «Марии-Зейнобии»[38 - Зейнобия царица Пальмиры. – Прим. А. Васильева.], на мой взгляд, излишне подчеркивало мою грудь (как мне сказали, ее оценил сам господин Лелонг). Я немного стеснялась, хотя в кабине были только свои, натягивать на себя довольно вызывающие, как мне казалось, шорты. Примерка за примеркой пляжных платьев из полотна и небольших чепцов. Идет февраль, мы мерзнем, теснясь у едва греющих радиаторов.

Я показала свою первую коллекцию, не снискав ни славы, ни позора.

Первое представление шляпки

Ее демонстрируют ежедневно. Много народа, известные личности, чьих имен я пока не знаю, фотографы, иллюстраторы. Множество женщин разных возрастов, у которых – в 1942 году! – нет иных забот, кроме элегантности. Ни одного мундира. Немцев мало, хотя иногда появляется группка серых мышек, похожих на школьниц-прогульщиц, но они выглядят серьезными, словно на уроке. А! Вот и заметная женщина, к ней относятся с подобострастием.

Знаменитое платье «Мария-Зейнобия»

Она подошла ближе, чтобы рассмотреть мой купальный костюм. Это мадам Отто Абец[39 - А б е ц, Отто (1903–1958) – немецкий дипломат, с 1940 по 1944 г. посол Германии в оккупированной Франции.].

Один человек неоднократно появляется на дефиле и возмущается моим дезабилье. Это, представьте себе, Манюель, с которым я часто встречаюсь, и наши отношения день ото дня теплеют.

Он обожает меня, а я не отвергаю его ухаживаний, только бы он не проявлял излишнюю… предприимчивость. Стоит мне только подать знак, чтобы стать его любовницей. Но папина дочка, хотя и изгнанная семьей (постепенно ее отношение ко мне меняется), нахальства не потерпит.

Вначале я получила убежище у Полетты Нигу на улице Фонтен, с ней работала в Комитете Мермоза. Потом меня «удочеряет» Доминик Франс (магазины белья на Елисейских Полях).

Я уже часто выхожу в свет, а что вы хотите! Каждый день открываются ночные заведения, где бываю с Манюелем или без него, ибо тот готов посадить меня под стеклянный колпак! Танцую, смеюсь, кокетничаю, быть может, становлюсь динамисткой, но не воспламеняюсь! Впрочем, особенно не рискуя, как может показаться, ибо господа с положением, старающиеся вас соблазнить, болезненно боятся «девственниц». (Таково мое прозвище у Лелонга!)

Я ею остаюсь и готова кричать об этом во весь голос. Однако – вот невезение – я впадаю в немилость. Кристина озлобилась на меня: «У тебя манеры сумасшедшей! Отправляйся в кабину!»

В августовской коллекции я показываю всего два банальных платья, и не каждый раз. Платья не нравятся. Низведенная до ранга дублерши, я вяжу в своем уголке, расстроенная, униженная, переживающая потерю пресловутого «стиля», пока мои подруги красятся, расхаживают взад-вперед, переговариваются, выходят из кабины и возвращаются. Организуется небольшой конкурс «Элегантность на велосипеде». Велосипед – это мой конек! Я представляю Дом. Выигрываю Кубок. Никто, похоже, этого не замечает.

Первый приз на конкурсе «Элегантность на велосипеде»

Господин Лелонг? Ему есть чем заниматься. И совершенно нормально, что он находится под влиянием своей модельерши.

Моей отдушиной на время становится Манюель.

Ноябрь 1942-го. Решительный поворот в войне. Но высадка в Северной Африке[40 - Имеется в виду операция «Факел» – британо-американское вторжение в Северную Африку 8 ноября 1942 г.] волнует меня меньше, чем собственная судьба, печальный исход которой кажется мне неминуемым. Никакой «Свободной Франции». Однако это не мешает проведению в Лионе смотра всей французской моды, куда каждый крупный Дом должен прислать двух манекенщиц. Нужны высокая и низкая. Чудом становлюсь «низкой». Идея нового модельера, призванного заменить Кристину (та уходит). Некто по имени Пьер Бальмен.

Бальмена действительно мало интересуют модели, созданные не им, а унаследованное мною бело-розовое платье представляет собой нечто особое. Столь особое, что после лионской репетиции «халифа[41 - Название самого высокого титула у мусульман, наместник.] на час» оставляют меня за кулисами.

Еще одно разочарование. И какое! Ибо здесь весь Лион, очень похожий на весь Париж. Показ состоится после праздничного представления di primo cartello (Серж Лифарь[42 - Л и ф а р ь, Серж (Сергей Михайлович) (1905–1986) – русский танцовщик, балетмейстер, педагог. Работал в Русских сезонах С. Дягилева, после смерти которого стал его восприемником. Возглавлял балет парижской Оперы, сочинил более 200 балетов, автор более 25 книг о балете. Основал Парижский институт хореографии (1947) и Университет танца (1957). Оказал огромное влияние на всю современную хореографическую культуру.] и К°).

Когда я возвращаюсь в Париж в отвратительном настроении, семья начинает осторожно сочувствовать мне: «Отец предупреждал тебя, – говорит мама. – Поганая профессия! В ней пробиваются только шлюхи!» Неужели правда? Хм! Не все мои подруги весталки. Я внутренне краснею: а я? К счастью, у папы (я привела с собой жениха) не совсем современные взгляды на жизнь! Манюель великолепен, хорошо воспитан, по-настоящему влюблен, не скуп, осыпает меня подарками; водит в бистро за тысячу двести франков. Быть может, излишне ревнив. У Dominique France его не любят:

«Иностранец! Не станете же вы выходить за иностранца?!»

Семья оценивает жениха довольно высоко. Но папа инстинктивно недолюбливает «пингвинов»!

Наконец, приятный приказ:

– Жаннин, в студию! Остальные удивлены не меньше меня.

В студии ожидает Пьер Бальмен, который отправлял меня в Лион. Молодой, высокий, крепкий, красивая голова, веселый и динамичный здоровяк.

Рядом с ним еще один господин[43 - Речь идет о Кристиане Диоре. – Прим. А. Васильева.]. Они разговаривают на равных. Этот мужчина чуть старше, заостренный нос, крепыш, брюнет с намеком на лысину, красивые глаза, очень мягкий выговор: