Традиции & Авангард. №3 (15) 2023 г.

– Восьмёрка – три! Только что ушла!

Водитель новенького красного автобуса даже не повернул головы. Кукушка стукнул в дверь, затем – ещё и уже хотел было сунуться с другой стороны, как из кабины гаркнуло:

– Да затрахал ты со своим временем! Я тебе сколько раз говорил – во!

И свирепого вида водитель показал навигатор:

– У меня все твои цифры бесплатно бегают! Все маршруты! Так что завязывай попрошайничать.

От обиды Кукушка начал заикаться:

– Я… я… я на сме-не!

– На какой смене ещё? – бушевал водитель. – Ты бы лучше на линии шуровал, о крысах предупреждал. Польза была бы. Вон, на Машку вчера за недостачу акт составили.

Из салона вывалилась женщина той властной дородности, что неминуемо влечёт в кондуктора:

– Олег, ты опять Кукушечку достаёшь? Пойдём, милый, я тебе булочку куплю.

– Я сам могу!

И Кукушка затряс гремливым жилетом.

– Сам-сам, – улыбнулась женщина.

Под смешки водителей Кукушка проследовал за Машкой в кафе.

– Кукуш, где невеста твоя? – ехидно крикнул Олег.

– Мы с ней переписываемся! – гордо ответил Кукушка, не заметив, как Машка погрозила напарнику кулаком.

Раньше кукушки стояли на каждой важной остановке. Они выбегали на дорогу, жестикулировали, на лету ловили монетки, а очумевшие водители устраивали гонки за пассажиров. Но с появлением навигаторов труд уличных диспетчеров перестал быть востребованным, и всего за несколько зим кукушки улетели с насиженных мест. Только здесь, на конечном отстое, остался последний – на длинных узловатых ногах, высокий, открытый и наивный, он будто не замечал, что его счёт никому больше не нужен.

Кукушку воспринимали если не как дурака, то уж точно как парня с приветом. Самый старый водитель, немногословный Аваг, всегда старался дать Кукушке побольше монет. Он порой ездил по минутам парня, из-за чего тот вышагивал счастливым, пригодившимся человеком. Кондукторша Машка защищала Кукушку от нападок Олега: мужик был единственным, кто гнал от себя диспетчера, хотя остальные водители, пусть и посмеиваясь, одаривали того денежкой.

– Ты как эти… в электричках. Два прихлопа без притопа сделают – и плати. Типа не попрошайничаю, а пред-став-ле-ние! Пойми, все твои секунды у меня здесь, – Олег потряс навигатором, – ты бесполезняком маешься. Иди лучше на линию крыс палить. Тогда без вопросов, я тебе заплачу.

– Я тоже работаю! – запальчиво ответил Кукушка.

– Это не-ра-бо-та! Не-ра-бо-та! – раздельно прокричал Олег и вышел на маршрут.

Вслед ему Кукушка щёлкнул секундомером.

После одной из смен Кукушка заученно подошёл к курящим водителям. Вместе с ними стояла Машка, немножко выбившаяся, как тесто из кадушки. Заметив парня, она с грустью сказала:

– Вот и всё, Кукушечка. Променяли меня на этот, как его…

– Валидатор, – подсказал Аваг.

– Будет теперь вместо меня трудиться. А меня ликвидировали как класс. Скоро ни одного кондуктора не останется.

– А я теперь обилечивать должен, – харкнул Олег, – мало того, что за дорогой следи, так ещё пеньков рассчитывай?

– Теперь поймёшь, почему я из-за размена ругаюсь. – И Машка подмигнула парню. – Так и не увижу твою невесту. Переписываешься с ней?

– Пе-ре-пи-ре-писываюсь, – запутался в слогах Кукушка.

Вскоре автобусы оборудовали валидаторами. Оставшийся маршрут, на котором работала другая контора, всё ещё обслуживался кондукторами. В таких автобусах было уютнее и веселее. Машка сентиментально рассчитывала пассажиров, отрывая билетики, как листья. Водители поворчали, а затем приноровились принимать плату. Совсем замыленные, они всё чаще отмахивались от подсказок Кукушки.

В последний день работы Машка накупила в кафе пирожков, вынесла поднос с дымящимся чаем и пригласила всех к себе в автобус. Велюровая обшивка с таинственными узорами напоминала домашние ковры. Голубенькие шторки раскачивали золотистую бахрому. Казалось – отдёрни, а там сад со скворечником. В высоком тёмном уголке, рядом с данными о перевозчике, была прилеплена маленькая бумажная иконка. Кресло кондуктора устилала меховая накидка – то ли шуба, то ли сразу шкура, и Машка величественно утопала в ней, как настоящая королева.

– Давайте помянем, что ли, – предложила кондукторша. И суровые мужчины, привыкшие орать друг на друга, и горластые кондукторши, наловчившиеся выпихивать пьяных, и тихий Аваг с вислыми понимающими усами, и громкий Олег, и даже Кукушка, осторожно присевший на краешек, – все вдруг почувствовали себя как в старом доме, которому вышел срок. От сдобы поднимался печной дух, закат распадался в стекле, и, как в чём-то торжественном, по салону плыли розовые пылинки.

Машка задумчиво спросила:

– Кукушка-Кукушка, сколько нам работать осталось?

Парень зачем-то посмотрел на секундомеры.

С уходом Машки он лишился заступницы. Над ним стали больше подтрунивать, и только Аваг со вздохом выслушивал жалобы диспетчера. Загнанные водители с неохотой пускали к себе Кукушку. Особенно лютовал Олег: