Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. Книга 1

Герой поймет ценность воздержания и сочетает ее с ненасытностью.

Герой, истинно, ненасытен в подвиге.

Он голоден действиями и готов воздержаться каждый час.

Герой не отрывается от земли, действуя для духа.

Герой неудержим и неотступен.

Герой не покинет начатое и не начнет себе принадлежащее.

Говорят, что обстоятельства делают героя, лучше сказать – обстоятельства пробуждают героя. Некоторые знают им сужденное и несут задание от малых лет. Другие чуют, что они должны нечто выполнить, но сознание не донесло ясного указания. Вот для таких природных героев обстоятельства будут ключом. Они заставят зазвучать глубокие струны и принесут выполнение подвига.

Подвижники могли бы рассказать о детских видениях, о снах, о голосах зовущих и приказывающих. С самого детства слагались мысли, ответ на которые приходил позднее. Подвижник мог бы поведать, насколько какая-то сила направляла его поступки. Он мог произнести нежданные слова, значение которых понимал лишь со временем. Так влияние Высшее наполняет многих деятелей и укрепляет их мужество.

Ценен подвиг добровольный. Даже малейшее насилие уже не будет полезно для эволюции.

Ценен подвиг сознательный. Различие между бессознательными и сознательными героями велико. Первые могут вспыхнуть ярко, но затем и отступить, но сознательные герои не отступят и продолжат свой путь, неся все накопленные веками пространственные познания. Они сумеют превратить познания в чувство и наполнить им свое сердце.

Там, где преисполнено сердце, там совершается полет в будущее. Суровое знание опасностей дает герою лишь радость. Нельзя жить вне опасности, но прекрасно сделать из нее ковер подвига.

Учитель говорил: «Три человека совершили подвиг: первый в полном знании и сознании, второй в опьянении, третий случайно, по неведению; который должен получить венок?» Ученики показали на первого. Учитель заметил: «Истинно, он должен быть призван, ибо в трезвости и знании он утверждал настоящее мужество. Негодны действия в опьянении, и нельзя считать за подвиг случай и неведение. Такие подвиги совершаются и дикими зверями».

Для героя и подвижника отдача себя есть радость, и он живет тем сильнее, чем больше отдает. И чем обильнее он изливается, тем быстрее осуществляется его рост, ибо закон, по которому движется жизнь, требует давать, а не брать. Брать же будет вторичной функцией – для обеспечения процесса отдавания, причем брать оптимально, ровно столько, сколько необходимо.

Отдавание есть божественный признак. Но отдавание истинно тогда, когда оно становится природой человека, неотъемлемым признаком жизни, нераздельным с сознанием. Умственное же, насильственное отдавание не будет ни естественным, ни божественным.

Часто психическая энергия оказывается выкачанной вследствие духовной отдачи, как было с Рамакришной и некоторыми другими подвижниками. Конечно, они ее имеют в огромном количестве, но, посылая ее на дальние расстояния, они могут оказаться незащищенными временно. Требуется время, чтобы пополнить запас и ассимилировать энергии в организме, а затем согласовать их с Высшим Лучом. Подвижники знают, что в это время они могут подвергнуться нападениям сил тьмы, которые не упустят момента прервать их труд.

Героям и подвижникам присуще смирение. Это качество обычно понимается как непротивление злу, как добросердие, как милосердие, но мало как самоотречение. Между тем, только самоотречение и самоотверженность дают понятие смирения. Воистину, по всей истории можно находить великанов духа и героев, отдающих себя на смиренные труды на благо человечества. Героизм есть проявление разных видов смирения. Рекорды пространства заполняются великими действиями смирения. Неоценимы эти огненные полеты духа. Так, истинно, герои смирения испивают полную чашу яда на благо человечества.

Сердце героя знает самоотверженность во имя общего блага. Оно знает самоотречение и Великое Служение. Ведь путь героя не всегда усеян венцами человеческой благодарности. Ведь путь героя идет тернистыми тропами. Потому нужно всегда почитать тропу самоотверженности, ибо каждое продвижение по лицу Земли, утверждающее героизм духа, есть явленный залог нового начала. Сколько героев духа могли быть на пути человеческом как факелы ведущие! Но не заметны эти огни духа глазу невежества. Так нужно почитать героев каждодневной жизни, которые насыщают жизнь достижением каждого часа.

Герой свободен от самости. Он знает истинное служение на благо человечества.

Путь радостного подвига стократно короче, нежели путь плачевной обязанности. Как твердо должны помнить эту заповедь подвижники. Только знак подвига вознесет их над опасностью, но значение подвига нужно воспитывать в сердце, как радость духа. Можно не заметить самый благой путь, если глаз не следует за звездой подвига. Нужно даже самые потемки осветить Светом единым. Ничто, никто и никогда не заставит обернуться во тьму.

Даже самый трудный подвиг не может быть унылым. Огненный дух преображает все пресветлою радостью. И тепло источается от радости.

Не будет рождаться радость от саможаления и мужество от сомнения. Между тем, одно слово о подвиге должно вдохновлять. Одна мысль о продвижении должна удесятерять силы. Какое дело подвижнику до всех драконов! Он не замечает разъяренных зверей, ибо вдохновение есть щит верный.

Подвижники духа противостоят силам хаоса. Можно ликовать, когда даже признак подвига приближается.

Творческое одоление хаоса, или «дракона», есть постоянный подвиг. Но битва с темными лишь судорога, затрудняющая движение.

Каждый добрый деятель подвергался и подвергается нападению сил темных. Один даже воскликнул: «Мне кажется, что я становлюсь центром хаотического водоворота!»

Слова эти не были лишены основания. Можно напомнить некоторые химические опыты, когда капля сильного вещества производила видимость водоворота и являлась как бы центром всей массы, совершенно не равноценной по своему значению. Но это будет лишь кратким состоянием, скоро ценная капля распространится и улучшит всю массу.

Совершенно так же происходит и в человеческих отношениях. Массы бросаются на высокую индивидуальность и образуют своего рода водоворот, но придет час, когда влияние личности превозможет хаос и получится благодетельное влияние на широкие массы. Можно часто сопоставлять человеческие отношения с химическими реакциями, и выводы будут весьма убедительны.

Часто люди впадают в отчаяние от гонений и несправедливости – пусть они поймут, что их присутствие возмутило хаос. Сильный деятель поймет, что лучше оказаться возмутителем хаоса, нежели сделаться частью этой массы непроявленной. На жизненных примерах всех веков можно указать на многие столкновения хаоса с великими индивидуальностями и можно наблюдать, какое высокое влияние оставляли эти труженики на массы.

Ярость хаоса есть высшее признание подвижника.

Иногда люди замечали неуязвимость некоторых героев. Сильная воля должна воспрять, чтобы тело избежало опасности.

В древних хрониках повествуется о многих препятствиях, которые встречались на пути подвижников. Они предупреждали вступающих в подвиг о неизбежности нападений сил тьмы. Явление ужасов не должно было смущать вступивших, наоборот, они знали, что по мере восхождения нападения становились сильнее.

Нередки встречи подвижников со служителями тьмы. Нужно знать их разнообразие. Могут быть облики безобразные, которые сразу распознаются, но бывают и такие, которые окружены сиянием. Только расширенное сознание может восчувствовать сущность этих личин.

Есть странное предание, как сатана решил устрашить отшельника. Он предстал ему в самом ужасном виде. Но подвижник преисполнился огненного явления и наступил на сатану так, что прошел через него, как бы прожег сатану. Огонь сердца сильнее пламени сатанинского. Нужно исполниться такого огня, тогда все усмешки претворятся в гримасы ожогов – так устремимся на сатану. Не может быть договора с сатаною. Может быть лишь рабство у сатаны. Умолить сатану нельзя. Можно лишь без страха наступать на него и через него.

Почти все подвижники подвергались мучениям и гонениям. Каждый подвиг связан с гонениями. Поединок подвижника с тьмой неизбежен, и волны хаоса должны захлестывать смелого борца. Но и такие пробные камни только содействуют непобедимости духа. Были и сожженные, были распятые, были обезглавленные, были удушенные, были зверски убитые, явлены проданные в рабство, и отравленные, и заключенные в темницы – словом, все муки претерпели.

Ненавистники пытаются разрушить даже неистребимое. Был день, когда глашатай от имени старейшин оповещал афинян, чтобы под страхом изгнания никто не смел произносить имен Перикла, Анаксагора, Аспазии, Фидия и друзей их. Чернь, наученная старейшинами, требовала уничтожения Зевса Олимпийского, крича, что это изваяние напоминает им ненавистного Фидия. Если имена обвиняемых встречались на рукописях, напуганные граждане спешили сжечь их, хотя бы это было ценнейшим произведением. Осторожные избегали проходить мимо домов названных людей. Льстецы торопились писать эпиграммы, в которых под обидными символами изображали крушение Перикла. Анаксагор изображался в виде осла, кричащего на площади. Знаете и о смерти Сократа.

Мыслитель говорил: «Знаем имена Перикла, Анаксагора, Аспазии и Фидия, но не знаем покушавшихся на них. Будем думать, что этот позор человечества произошел в последний раз, но такая дума будет лишь мечтой».

«Старейшины, гонители правды, имена ваши стерлись, но груз ваш обратился в тягость. Сейчас мы встретили прокаженного, он не помнит, какую правду он попрал».

Можно проследить, за что были преследуемы лучшие люди всех народов. Можно усмотреть, что ложные обвинения были почти одинаковы и поражали своим неправдоподобием. Сравним, за что изгоняли Пифагора, Анаксагора, Сократа, Платона и других лучших людей; почти те же обвинения бросались им. Но в следующие века последовало признание, как и не было поношения! Можно сказать, что такие высокие деятели не умещались в людском сознании, и меч палача готов был снизить слишком высокую голову.

Следует напомнить о героях, преодолевающих самые нечеловеческие задания. Нужно понять всю сложность условий, их окружавших. Летопись не передает, насколько они были угрожаемы близкими и дальними. Люди полагают, что героические деяния могут зарождаться внезапно, без длительной подготовки, но на деле видим, что много мыслей сложилось, прежде чем образовалось решение самоотверженного деяния.

Каждый герой, могущий взглянуть чистыми глазами, уже будет опасен для жителей сорняков. Ведь сорняки прячут от внешнего глаза изъяны и закрывают горизонт. Подвижник же указывает на эти изъяны и зовет очистить от сорняков жизнь. Многим ли это нравится?

Скоро ли люди перестанут бояться великих деятелей? Пусть найдутся труженики, которые постепенно извлекут сор из глаз народа.

Деятель, особо выдающийся, подвергается неимоверным нападениям. Не следует думать, что такие бесчисленные злобные стрелы не приносят вреда. Они наносят не только психические ранения, но, пересекая ауру, производят несносные вибрации. При защитных ударах происходит ярая битва, но центр ее находится как бы в смерче.

Иногда такие деятели по этой причине кончали слабоумием. Можно тому указать исторические примеры. Люди совершенно не могут понять, что ум великий может как бы испариться.

Великий отец народа Перикл был расстрелян ядовитыми стрелами мыслей людей. Перикл был снова признан, когда люди довели его до слабоумия. Лишь в таком состоянии сограждане могли признать его равным себе.

При таком чрезмерном внимании со стороны людей и сил тьмы подвижники меняли местожительство. Примером тому может служить подвижничество св. Антония. Вражеские посылки не могут скоро овладеть новым местом. Так и в исторических примерах многое бы изменилось, если бы деятели спешили изменить местонахождение. Но не легко переменить место и покинуть битву за благо. Никто не согласится как бы отступить и предоставить врагу торжествовать. Никто из окружающих не поймет мудрость решения и обвинит в трусости. Так Аполлоний Тианский не раз был обвинен в предательстве и измене, когда он чувствовал необходимость запастись новыми силами в дальних странах.

Снова и снова лучшие представители человечества должны переживать трагедию вековой борьбы всего прогрессивного и жизненного против отживающих и мертвящих понятий, которыми полно сознание большинства. Борьба эта приняла уже планетарные размеры и ведется во всех областях, на всех поприщах жизни, но все же сторонники Света и прогресса множатся, и каждая новая идея или открытие уже быстрее находит признание, нежели в те времена, когда наиболее насущные для человечества открытия из-за невежества откладывались иногда на сотни лет.

Путь благодетелей или просветителей человечества тернист, и этого нельзя забывать. Потому так важно со школьной скамьи знакомить детей с голгофой всех мучеников науки и мысли и, главное, с теми тяжкими последствиями, которые пожинало человечество из-за отказа принять то или иное научное открытие, то или иное расширение умственного кругозора. Забота о расширении сознания и соответствующем кругозоре должна стать основою и целью воспитания, иначе человечество не выйдет из полосы самоистребления, разрушительных восстаний и войн.

Каждому приносящему истину идти трудно, и никогда не может быть облегчен огненный путь его. Лишь сознательная борьба доводит подвижника до исполнения задачи. Туман злобы будет тащиться за ним, ибо он выводит планету из одиночества.

Преследуемый ведет за собой преследующих. Понять это – значит вступить на путь преследуемых. Так много преследующих обращались на путь преследуемых, ибо само следование по определенному пути сообщало им известное притяжение.

Много драконов стерегут, чтобы препятствовать каждому продвижению. Многоцветны эти чудовища. Среди самых отвратительных будет серый дракон повседневности. Он пытается даже из самого Высшего Собеседования сделать пустую, серую паутину.

Мешают подвигу, прежде всего, не столько сомнение, сколько бесформенные мысли, порожденные старыми привычками. Не трудно освободиться от привычек, если достойно перенести сознание в будущее. Часто люди мерят будущее по настоящему и тем обрезают новые крылья.