Пушкин жив

* * *

Сумрак полуподвала озарили ярчайшие сполохи света. Шевеление воздуха обозначило появление невидимых упругих сил. Женщина зажмурилась от страха, обхватила лицо ладонями и рухнула на пол.

Она не видела, как Христос в сверкающих одеждах отделился от поверхности иконы и переступил серебряные выступы иконного оклада. Оглядев пространство полуподвала, Спаситель о чём-то распорядился ангелам. Ангелы подхватили молитвенницу под руки и вынесли сквозь кирпичные стены цокольного этажа на площадь.

Женщина ещё долго не решалась открыть глаза. Она не видела, как сверкнула зарница над асфальтовой пустошью, и огромное количество людей в коричневой униформе исчезло без следа! А в небе огромная красная комета, как космическая пиранья, рвала на куски и плавила серую клейкую массу облачного «силикона», и в «проталинах» уже сверкали голубые уральские самоцветы неба!

«Христос Воскресе! – трубили ангелы с небес. – Осанна в Вышних!» Толпы людей, ещё недавно бравшие приступом Дворец Справедливости, теперь с пением псалмов вышагивали по городской брусчатке и скандировали: «Осанна в Вышних! Осанна в Вышних!..»

* * *

Бескровных побед не бывает. Никто из новоявленных псалмопевцев не признал в седой, смертельно усталой человеческой фигуре, притулившейся в тени городской ограды, блистательного Бога, того самого Бога, который час назад сошёл с иконы «Воскресение Христово»…

Говорят, война – это не фейерверк одиозных побед и поражений, а просто трудная работа. Что ж, разрушить ад – дело, пожалуй, покруче, чем очистить, играя мускулами, Авгиевы конюшни!

Часть 2. Русская Голгофа

По пажитям заглохнувшим блуждали
Без пастырей безумные стада…

    Е. А. Баратынский

Им оставался только шаг.
Уже вино в бокалах пляшет.
Отмыт и заново окрашен
Средневековый чёрный стяг.
Им оставался только шаг —
Готов лететь во все пределы
И пересчитывает стрелы
Для бойни собранный отряд.

А там внизу, у магазина,
Клокочет людная река.
Пуста привычная корзина:
Ни хлеба нет, ни молока.
И только кормовой спагетти
На полках, телепроводах,
Крестах кладбищенских, в умах
Гуляет, словно вольный ветер.

Как ядовитый порошок
Украдкой травят садоводы,
Тем, кто прошёл огни и воды,
Осталось лишь – на посошок!
Последним рухнул старый храм,
Подточенный проказой века,
И не осталось человека,
Не связанного по рукам…

В полуподвале, на стене
Горела старая лампада,
От почерневшего оклада
Тень отрясая в стороне.
Им оставался только шаг,
Но в ночь, назначенную к битве,
Творила женщина молитву,
Склоняясь к Господу в слезах.

И видит горестная мать:
Огонь в ночи и крыл движенье,
С иконы «Бога Воскресение»
Сошла Божественная Стать!
Бог поднял бережно с колен
Седую женщину, а злобу
Сковал – и в адову утробу
К забвенью вечному призвал!

* * *

И снова красная заря
Воскресла в небе, как виденье,
Залив медами Воскресенья
Голгофы горестный наряд!..

P.S.
– Что плачешь, друг?
– То плачет сердце:
Воскресший Бог – вновь Бог Распятый.
Его пречистые Стигматы[1 - Стигматы (греч. ????????? – «знаки, метки, язвы») – крестные раны.]
вновь кровоточат на Кресте.

Анатолий Анатольев

Родился 22 октября 1943 года в г. Уссурийске Приморского края (Россия).

Окончил в 1968-м Дальневосточный политехнический институт им. В. В. Куйбышева. С 1978 года – зав. кафедрой, проректор, декан факультета, главный научный сотрудник Новосибирского государственного аграрного университета.

Анатолий Петрович – доктор технических наук, профессор. Писательской деятельностью занимается более 30 лет. Написал и издал более 70 рассказов (четыре сборника), роман и повесть, а также 17 сборников стихов, поэм и посвящений.

Заслуженный работник Высшей школы РФ, член Союза журналистов Российской Федерации и Интернационального Союза писателей. Обладатель Лондонской литературной премии и звания «Лучший писатель года» (2015–2019).

Поэма о душе

У индусов бытует сужденье,
Что бессмертна Душа, словно мир;
Лишь меняет своё нахожденье —
Тело кинув, уходит в эфир.

А затем, объявившись в младенце,