Удивительные истории о 90-х

– Ранен начальник охраны.

– Смертельно? – оживилась журналистка.

– Не смертельно.

– Ну, это мы еще посмотрим, – не сдавалась репортерша. – Сколько было грабителей? Говорят, что на вас напала целая банда! Они вам угрожали? Может, насиловали? Напугали до смерти? Ранили? Пытали? Ранили и пытали?

По ходу репортажа подтягивались новые журналисты, они лезли в нос круглыми диктофонами и другими записывающими устройствами, щелкали фотоаппаратами и наперебой сыпали вопросами.

Понаехавшая откровенно страдала. Уворачивалась от фотоаппаратов, делала горестное лицо. К счастью, вскорости подоспели оперативники с Петровки и отогнали прочь всполошенную телевизионную братию.

Следом подъехали банковские работники, впереди летела начальница Понаехавшей, с недокрашенным глазом и большим темным пятном на юбке, – накладывала макияж и пила кофе, да так и подорвалась, поднятая тревогой, опрокидывая на себя все, что было под рукой.

Пока она ощупывала подчиненную на предмет повреждений, оперативники споро обсыпали обменник специальным порошком, сняли все отпечатки и опечатали помещение. Потом загнали случившихся на пути грабителя работников «Интуриста» в машины и повезли на Петровку – брать свидетельские показания и составлять фоторобот.

– Вся надежда на вас, – твердили они, – потому что, если это какой-нибудь залетный преступник, очень сложно будет его без фоторобота поймать. Поэтому мы сейчас разобьем вас на группы по два человека и будем составлять его портрет. А потом сверим полученные данные и придем к общему знаменателю.

До позднего вечера восемь групп очевидцев ограбления, напряженно восстанавливая в памяти цепь событий, нашептывали оперативникам приметы преступника. Сильно расстраивалась работница гостиничной химчистки – когда преступник пробегал мимо, она возилась с бельем, поэтому ничего, кроме топота ног, изобразить не могла.

На выходе у следователей получилось восемь диаметрально противоположных по внешности фотороботов. Настолько противоположных, что прийти к общему знаменателю не представлялось возможным.

Попытка как-нибудь сблизить версии чуть не привела к мордобою: одни очевидцы утверждали, что это был высокий темноусый кавказец, другие – что гыкающий житель Ставрополья, а может, даже Украины, но обязательно голубоглазый и светлокудрый. Третьи были убеждены, что это был маленький тщедушный азиат, потому что характерный разрез глаз и вообще.

Единственное, в чем сошлись все свидетели ограбления, это пол грабителя. Но по одному только полу найти преступника очень сложно. Даже если у тебя под рукой восемь принципиально противоречащих друг другу его портретов.

Конечно же, дело заглохло.

Сергей Владимирович вскорости поправился и с триумфом вернулся на работу.

Интуристовское начальство подсуетилось и наконец-то вооружило охрану.

На этой почве в гостинице более не случалось никаких ограблений.

Зато хранить бутерброды теперь стало категорически негде.

Марина Нугманова

Ради мира во всем мире

Странный парень совершенно не был похож на бандита. Его выдавали кроссовки. Это были яркие чешские «ботасы» с широкими красными полосками по бокам и синим кантом вдоль округлых мысков. Рисунок на обуви своей пестротой напоминал Инге аппликации ее маленькой дочки, где она часто без всякого смысла склеивала между собой кусочки разноцветной бумаги – лишь потому, что это было красиво.

Инга еще раз внимательно посмотрела на кроссовки и перевела взгляд на лицо их обладателя. Оно, как всегда, выражало дружелюбие – даже не верилось, что бандит снова пришел в видеосалон за денежной данью. Инга присела к отполированному до блеска, отливающему медовой патокой письменному столу и вытащила из ящика пухлый белый конверт.

– Руководство в отъезде, вот деньги. Пересчитывать будешь? – тихо спросила она.

– Нет. – Молодой человек взял конверт из ее рук и убрал во внутренний карман черной кожаной куртки. – Леха у нас бригадир, пусть он и пересчитывает. А я в бухгалтеры не нанимался. – Он усмехнулся и оперся руками о стол. – Что сегодня показывают? – заговорщически спросил он, нависая над девушкой.

– Тебе, Семен, не понравится, – произнесла Инга и отстранилась.

Ее лицо вспыхнуло, и она инстинктивно прикоснулась тыльной стороной ладони к щеке, пытаясь понять, насколько ярко пылает румянец.

– Опять, что ли, комедию? – Семен пристально уставился девушке в глаза.

Инга опустила взгляд и неловко убрала за ухо выбившуюся из хвостика прядь светло-русых волос. Но та, спружинив, снова упала на глаза.

– Да, комедию, – кивнула Инга. – «Кто подставил кролика Роджера».

– Ой, да это же мультяшки… – Семен широко улыбнулся, поднес руку к ее лицу и аккуратно заправил выбившуюся прядь обратно за ухо. – Никогда не любил мультяшки и комедии. Мой батя говорил, что это для слабаков, а боксеры должны смотреть только боевики. – Он резко выпрямился, сложил руки на груди и перестал улыбаться.

Инга окинула его внимательным взглядом. На голове ежик коротко стриженных волос, из-под ворота кожаной куртки выглядывает синяя адидасовская олимпийка, сбитую костяшку мизинца на средней фаланге подпирает золотая печатка. Словом, бандит как бандит, только вот кроссовки…

– Слушай, Семен, а ты не хочешь хоть краем глаза сам посмотреть этот мультик? – неожиданно предложила она.

– Кто, я? Мультяшки? Инга, да ты что? Меня же ребята засмеют. – Он снова широко улыбнулся и потрогал челюсть пальцами, как будто проверяя, на месте она или нет.

Инга подумала, что у него это рефлекторное – когда тебя часто бьют на ринге в лицо, ты невольно начинаешь постоянно о нем беспокоиться. Она решительно встала.

– Пойдем! – требовательным тоном произнесла она и взяла его за руку.

Семен растерянно на нее посмотрел, но позволил себя отвести. Он двигался следом за девушкой медленными семенящими шагами, чуть сгибая ноги в коленях. Когда парень начал загребать ступнями ворсистый ковролин на полу, Инга удивленно на него посмотрела.

– Боюсь отдавить тебе пятки, – виновато прокомментировал он. – Я хоть и спортсмен, но с тобой всегда неуклюжий медведь. – Семен усмехнулся.

Девушка слегка улыбнулась и покачала головой. Они приблизились к двери «зрительного зала».

– Там есть администраторский стул, он пустой, – тихо произнесла Инга. – Я тебя очень прошу, садись и попробуй посмотреть хоть кусочек фильма.

Она открыла дверь и предложила Семену войти. Он так и поступил.

В небольшой комнате был полумрак. Зрители сидели на расставленных рядами стульях. В самом верху центральной стены на закрепленной кронштейнами двухъярусной полке располагался современный ламповый телевизор, под ним стоял видеомагнитофон. Свет от экрана падал на переднюю панель «видака», и Семен восторженно присвистнул: «Надо же, Panasonic, не какая-нибудь там “Электроника“». Сейчас на такое богатство можно было обменять квартиру или, например, его родную «девятку». Семен уважительно цокнул языком и, усевшись на свободный стул, начал смотреть фильм. На экране рисованный кролик пытался заключить в жаркие объятья мрачного сопротивляющегося мужика в потертом костюме и широкополой шляпе. Когда ему это удалось, недовольный тип расплылся в теплой улыбке. Семен тоже повеселел.

* * *

– Сема, ты просто одержимый! – Инга оторвала «контроль» на билете и протянула серо-голубую бумажку молодому человеку. – Ты пересмотрел у нас уже все, что только может вызвать улыбку.

Девушка закинула ногу на ногу и оттянула вниз длинный сиреневый свитер. Он почти до середины прикрыл обтянутые цветастыми лосинами бедра. Инга поправила широкий эластичный пояс на талии и оперлась локтями о стол.

– Я пересмотрел все по тому списку, что ты мне составила, – Семен взял билетик и засунул его в карман тренировочных штанов. – Что сегодня показывают? Я забыл.

Он уселся напротив Инги с другой стороны стола и пристально посмотрел на девушку.

– Вот! Ты даже не знаешь, что собираешься смотреть, – смеясь, воскликнула она. – И к тому же все время покупаешь билеты, хотя я могла бы посадить тебя просто так. А показывают «Моя мачеха – инопланетянка».

Инга снова засмеялась и вытащила из сумки коробочку с тушью-плевалкой. Обильно смочив слюной содержимое и посматривая в зеркало маленькой изящной пудреницы, она принялась красить глаза. Черная краска густо ложилась на ресницы и, чтобы разлепить их, Инга время от времени пользовалась иголкой.

– Я покупаю билеты потому, что ты с этого имеешь процент. – Семен внимательно наблюдал за ней. – Послушай, давай я подарю тебе тушь от Кардена – знаешь, такая, в тюбике? Все хвалят. Хочешь?

– Нет, Семен. – Инга стала серьезной. – Мы договорились, что ты за мной не ухаживаешь и никаких подарков я от тебя не принимаю. Помнишь?