Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви

В середине II века начались очередные гонения на христиан. Иустин прибыл в Рим и лично вручил императору трактат в защиту неповинно осужденных на казнь христиан. В этом трактате философ доказывал ложность возводимых на христиан обвинений. Его слово оказало столь благотворное воздействие на императора, что тот прекратил гонение. Иустин сам отправился сообщать радостную весть об отмене императором гонений в те районы империи, где особенно сильно преследовали христиан.

Последние годы своей жизни Иустин провел в Риме. Он открыл одну из первых христианских школ, созданную по типу модных в то время школ философских. Своим ученикам Иустин излагал философию христианства, утверждая, что только в ней он нашел единственную истинную философию, отвечающую на все вопросы человечества. Школа становилась многочисленной. Это давало ей права гражданства, как любой другой философской школе. Его успех вызвал зависть одного из многочисленных мнимых философов, чья школа пустовала. Вместо честного соперничества тот прибегнул к подлому доносу.

Оклеветанный Иустин вместе с шестью своими учениками был арестован. Сохранились подлинные акты судебного процесса над философом. В них он исповедует свою веру:

– Какой науке ты себя посвятил?

– Я изучал последовательно все науки, а кончил тем, что принял истинное учение христиан! Никто не поверил Сократу настолько, чтобы решиться умереть за его учение. Но последователи Христа, необразованные ремесленники, презирали страх и смерть.

Иустина приговорили к смертной казни. Он завершил свою жизнь, как свидетельствуют акты, славословием христианскому Богу.

Этот человек, живший восемнадцать веков назад, через свои сохранившиеся произведения до сих пор действует на читателя не искусством диалектики и мастерством изложения, а своей прямотой и открытостью души. Его сочинения являются свидетельством его жизни, начиная с рождения, формирования личности и вплоть до мученической кончины. Через искушения, от которых он предостерегает, Иустин прошел сам. За аргументами, которые он приводит, стоит опыт всей его жизни. И потому им можно доверять. В трактатах Философа видна его открытая душа, его способность к диалогу – это обезоруживает и привлекает. Для тех, кому важно услышать такое свидетельство, слово Иустина всегда окажется произнесенным вовремя.

М.В. Первушин

Священномученик Ириней Лионский

II век нашей эры был сложным временем для христиан. Противостояние с язычеством дополнилось внутрицерковными разногласиями. Тогда, на заре христианства, еще не было единой точки зрения на многие истины вероучения. В христианстве появились направления, которые принято называть еретическими. Самым опасным конкурентом апостольского учения о Христе был гностицизм, что в переводе с греческого означает «познание». Гностики, будучи весьма образованными людьми, отрицали Божественное откровение, получаемое святыми людьми. Они утверждали, что человек постигает все истины христианской веры исключительно своим умом. Но, по мнению Церкви, самым серьезным заблуждением гностиков было то, что они разделяли человеческое бытие на духовное и плотское.

«Никакого общения между душой и телом не существует. Человек живет по законам плоти, а не по велению духа».

Так утверждали гностики. И вот тогда-то на небосклоне христианской Церкви воссияла звезда святого Иринея – одного из самых выдающихся отцов и учителей Церкви. Имя Ириней в переводе с греческого означает «мирный», и, что примечательно, родился он в городе Смирна, в Малой Азии. Но вовсе не спокойная жизнь была предопределена святому Иринею – вся она была исполнена трудов во имя чистоты апостольского вероучения.

Духовным наставником молодого Иринея стал святой Поликарп. Сам он был непосредственным учеником апостола и евангелиста Иоанна Богослова, который и поставил святого Поликарпа епископом города Смирны.

«Слушай меня, Ириней, и я передам тебе все то, что слышал от апостола Иоанна Богослова, любимого ученика Иисуса Христа».

Так говорил святой Поликарп своему духовному сыну Иринею. Убедившись, что Ириней в полной мере впитал в себя чистоту христианской веры, епископ Поликарп рукоположил Иринея во священника и отправил его на служение в Галлию – нынешнюю Францию, в город Лион. Практически это означало, что святому Иринею предстоит апостольская деятельность, которая, как было заранее ясно, сопряжена с опасностью для жизни. И святой Ириней понимал это.

В Лионе большинство населения были язычники. А христианским епископом Лиона служил тогда святой Пофин, и вот в лице священника Иринея он обрел твердого в вере, незаменимого помощника. В 177 году епископ Пофин послал Иринея в Рим, чтобы тот отвез доклад о делах Лионской епархии. Уже будучи в Риме, святой Ириней узнал, что святой Пофин убит в Лионе. Иринея отговаривали возвращаться в Лион, говорили, что и его могут умертвить. Святой отвечал: «Не могу бросить свою паству. Мой пастырский долг велит мне быть вместе с лионскими христианскими исповедниками». Видя непреклонность святого Иринея, Римский папа возвел его в сан епископа Лионского.

Возвращаясь в Лион, Ириней молил Бога: «Господи Иисусе! Дай мне хоть немного времени, чтобы послужить Церкви христианской, добиться торжества апостольского учения в моей Лионской епархии!»

Ежедневно выступая с понятными для простых людей проповедями, святой Ириней своими вдохновенными речами обратил жителей Лиона в христианскую веру. Казалось, незримая сила помогала пламенному архипастырю во всех его делах. В то время возникло несогласие между европейскими и азиатскими христианами по поводу времени празднования Пасхи. И тогда свое слово сказал святой Ириней: мудрыми, взвешенными посланиями к папе римскому и к восточным иерархам он сумел помирить спорящих.

Теперь предстояло разоблачить учение гностиков. Святой Ириней пишет свое выдающееся богословское творение – книгу под названием «Обличение и опровержение ложного знания». Так, например, гностики выдвинули утверждение, что Евангелия, написанные апостолами по внушению Духа Святого, не являются истинными. Гностики предложили свое сочинение, которое назвали «Евангелием истины», хотя оно противоречило каноническим апостольским Евангелиям. Святой Ириней в своей книге обосновал, что подлинных Евангелий может быть только четыре, которые написаны самовидцами Иисуса Христа, апостолами. Ведь они непосредственно внимали Слову Божию.

«А что Евангелий может быть только четыре – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, – рассуждал святой Ириней, – так на это явно указывает Откровение Иоанна Богослова. В своем Божественном видении Иоанн говорит о четырех Херувимах, на которых восседает Слово, то есть Господь Вседержитель. Эти четыре Херувима выражают как бы четыре вида деятельности Сына Божия. Один Херувим подобен льву и тем самым указывает на предвечное господство и царскую власть Бога. Второй Херувим подобен тельцу и означает первосвященническое служение Господа нашего Иисуса Христа; символ тельца означает, что Агнец Христос явился в мир, дабы принести Богу Отцу искупительную жертву за грехи людские. Третий Херувим имеет лицо человека, что говорит о явлении Сына Божия в образе и виде человеческом. И наконец, четвертый Херувим подобен орлу летящему, что указывает на постоянное присутствие в Церкви Духа Святого».

Так святой Ириней впервые и на все века утвердил символы Евангелий и евангелистов – Матфея, Марка, Луки и Иоанна: человек, лев, телец и орел.

В то время появилась еще одно опасное учение, согласно которому Ветхий Завет следовало полностью изъять из христианского вероучения и богослужения. Святой Ириней убедительно обосновал единство и преемственность Ветхого и Нового Завета.

Великие слова сказал святой Ириней и о христианской Церкви.

«Только Церковь есть дверь жизни вечной. Дух Божий существует в Церкви с самого ее основания. Он есть как бы жизнь и душа Церкви. Церковь рассеяна по всему миру. Но как солнце одно и то же во всем мире, так и проповедь истины сияет во всей Церкви».

Святой Ириней многих спас от языческого идолопоклонства и псевдохристианских заблуждений. Наконец, в 202 году по приказу императора-язычника Севира святой Ириней был казнен за свое бесстрашное исповедание Христовой веры.

А.А. Аннин

III век

Тертуллиан

Христианская Церковь Северной Африки всегда отличалась многочисленностью паствы и хорошо организованной структурой управления даже тогда, когда гонения на христиан были в самом разгаре. Африка, которую арабы называли не иначе как «островок Запада», еще в III веке могла созвать на Собор до сотни епископов. Центром христианской жизни Северной Африки, как, впрочем, и всей политико-экономической жизни этого региона, был Карфаген. Этот красивейший город, расположенный на высоком берегу Средиземного моря, дал сокровищнице как христианской Церкви, так и всей мировой культуры многих знаменитых людей. Одним из них был Тертуллиан. Именно его сочинение «Апология», легшая на стол императору и произведшая фурор во дворце, стала началом нового движения в Церкви.

До сих пор Церковь лишь героически оборонялась. Тертуллиан же, придав ей отвагу и смелость, повел ее в наступление. Его «Апология» – сочинение энергичное и напористое – один из шедевров христианской философии. «Итак, добрые правители, которых тем больше почитает чернь, чем больше христиан вы приносите ей в жертву, – пишет в своем труде Тертуллиан, – мучайте нас, подвергайте нас пытке, приговаривайте к смерти, уничтожайте. Ваше беззаконие есть только доказательство нашей невиновности. Все ваши ухищрения ни к чему не ведут, они лишь умножают притягательность нашей “секты”, нас становится еще больше, как только вы собираете среди нас свою жатву; кровь христиан служит им новым семенем». Он обвиняет империю в нетерпимости и гонениях с точки зрения права. Он апеллирует к высшей инстанции – к римскому закону, что было ново и смело для апологии христианства. Время терпимости прошло, Тертуллиан требует прав. «Я не только опровергну выдвинутые против нас обвинения, – пишет далее Тертуллиан, – я обращу их против самих обвинителей». Нечасто можно встретить в христианских сочинениях того времени столь строгую правовую аргументацию, столь сильную иронию, столь убийственную логику. Его доводы – как удары молота, из-под которых выходят чеканные формулы и неотвратимые дилеммы. И все это без малейшей оглядки на власть или на философские авторитеты.

– Кто этот человек? Я спрашиваю, кто он? – кричал император, тряся в руке рукопись с «Апологией» Тертуллиана.

– Его зовут Квинтус Септимус Флоренс Тертуллианус, милостивый владыко, он родом из Карфагена, его отец – язычник и храбрый воин, – последовал ответ склонившегося почти до земли придворного.

Действительно, отец Тертуллиана, дослужившийся до средних чинов в императорской армии, дал сыну высшее образование. Зная, как тяжело зарабатывать на хлеб солдатом, он позаботился о том, чтобы Тертуллиан окончил сразу две школы – юридическую в Карфагене и ораторскую в Риме. Обстоятельства его обращения ко Христу остаются неизвестными. Терпение и героизм христиан, чьи публичные казни он мог наблюдать в Риме, произвели на него неизгладимое впечатление. Он берется за чтение, желая больше узнать об учении христиан. И первое, что он прочитал – Евангелие, – покоряет его сердце. Тертуллиан принимает крещение и входит в христианскую Церковь со всем запасом своей культуры, со всем богатством своей личности. С одной стороны, он стремился к дисциплине, к строгости христианской аскезы, а с другой – был страстным, необузданным, вспыльчивым и независимым. Он соединял в себе чувственность африканца с качествами римлянина, ценившего силу и пользу.

Огромен вклад Тертуллиана в богословие христианской Церкви. Он впервые употребил выражения, которые впоследствии прочно вошли в православное богословие. Однако даже в своих сочинениях Тертуллиан не в силах скрыть свою стремительность, буйность, необузданность. Для него не существует преград, если не хватает слова, он его создает. Он сформировал словарь понятий, выражающих истины веры, оказал громадное влияние на христианскую литературу. Его словесные формулы так отточены, что впоследствии говорили: «У Тертуллиана сколько слов, столько и мыслей». Такие выражения, как «душа по природе христианка», «верую, ибо абсурдно», «кровь мучеников – семя христиан», запоминаются каждому.

В Африке восхищались его гением и независимостью. Жил он всегда напряженно и особняком. Его произведения уже тогда переводят на греческий язык, что случалось довольно редко и свидетельствовало о широком общественном резонансе. Сохранилось около 30 его произведений на самые разные темы: о крещении, о покаянии, о молитве, о смирении. Он пишет даже о женской манере одеваться: «Белизна ваша пусть будет от простодушия, а румянец – от стыда, глаза ваши пусть обрисует скромность, а губы – молчание… в таких-то украшениях вы станете возлюбленными Господа». Все сочинения этого пылкого карфагенца «одушевлены гневом и страстью и часто изливались огненной лавой». Он был скорее неистов, чем нежен и сердечен. Однако этот грозный обличитель одновременно вызывает и восхищение, когда сознается, что написал свою книгу о смирении именно потому, что самому ему этой добродетели недостает: «Мною, к несчастью, всегда владела лихорадка нетерпения». Сочинение это не оказало, по-видимому, благотворного влияния на его характер, столь подверженный вспышкам темперамента. Максимализм Тертуллиана проявлялся во всем, и даже «церковные предписания привлекали его больше личности Спасителя», – утверждает историк. Устав от умеренности, истосковавшись по крайностям, Тертуллиан уходит в секту монтанистов, найдя в их учении удовлетворение своему чувству независимости, а также дисциплину, которая соблазняет его крайней строгостью нравов и аскетическими ограничениями. Однако в конце концов он рассорился и с монтанистами. Согласно одному из его учеников, у Тертуллиана была одинокая старость. Точная дата его кончины неизвестна.

Так громкая жизнь Тертуллиана закончилась в молчании.

М.В. Первушин

Священномученик Киприан Карфагенский

В начале III века гонения на христиан временно затихли. Сорок лет Церковь пребывала в покое. Но это была лишь передышка перед новой волной преследований.

В это время в Карфагене, крупном городе на севере Африки, жил адвокат-язычник Фасций Киприан. Сын знатных и богатых родителей, Фасций получил прекрасное светское образование. В университете

Карфагена студент Фасций прославился своим даром красноречия и потому избрал адвокатскую деятельность, приносившую огромные заработки. Как вспоминал сам священномученик Киприан, до 46-ти лет он «вел жизнь греховную, потворствуя своим страстям». Но ему, наделенному незаурядным интеллектом и тонкой, чувствительной натурой, в зрелом возрасте стали отвратительны языческие увеселения. Он перестал ходить в цирк, где умирали израненные гладиаторы, а кровожадные зрители-язычники бесновались от зрелища смерти. Киприану опротивел театр с его языческими трагедиями, где превозносились тираны и злодеи, а комедии были наполнены бесстыдством. Все чаще Киприан испытывал душевное опустошение и отчаяние. Разочарованный в своей жизни, Киприан писал в письме к другу: «Знатность, всеобщий почет и богатство, которые кажутся многим людям такими заманчивыми и обольстительными, на самом деле наполняют душу пустыми и мучительными тревогами».

Любознательный по природе, Киприан заинтересовался христианским учением. Он прочитал «Апологию» Тертуллиана, и книга эта натолкнула его на размышления о бессмертии души, о необходимости спасения от вечной гибели. Он захотел стать христианином, но поначалу не верил в возможность своего перерождения: «Возможно ли отбросить все то, чем я жил раньше, и сделаться другим человеком по складу ума и сердца?»

В состоянии такой внутренней борьбы Киприан познакомился с христианским священником по имени Цецилий. Тот сказал ему: «Пока жив человек, он может измениться, преодолеть самые злые наклонности».

В то время совершению Таинства Крещения предшествовало серьезное и длительное испытание. Таким испытанием для Киприана стал полный и добровольный отказ от своего огромного состояния. В доказательство искренности своего стремления быть христианином Киприан раздал все имущество бедным. Ему больше негде было жить, и он поселился у Цецилия, который и совершил над ним Таинство Крещения. Не прошло и года, как умер карфагенский епископ. Киприана, успевшего к тому времени стать любимым в народе священником, христиане единодушно избрали своим епископом. Как-то он завтракал со своим дьяконом Понтием и вдруг сказал:

– А знаешь, дьякон, мне осталось жить ровно год.

– Ты болен, владыка?

– Нет, я здоров. Но ровно через год гонители Христовой веры отсекут мне голову мечом.

В Риме в то время пришел к власти император Декий. Всюду огласили его указ: «Все христиане должны отречься от Распятого и поклониться древним богам. Если же найдутся упорствующие, то таковых христиан предавать публичной казни через отсечение головы».

Христиане разделились на тех, кто добровольно шел на смерть за имя Христово, и тех, кто испугался казни или потери имущества. Малодушные принесли жертву языческим богам. Были и такие, кто за взятку получил фиктивную справку, что отрекся от Христа. Но все эти люди рассчитывали после окончания гонений снова вернуться в лоно Церкви. А чтобы в будущем их снова приняли в христианскую общину, они шли в темницы к мученикам, осужденным на смерть, и просили их написать ходатайство, что упомянутый человек отрекся от Христа по принуждению, а в душе остается истинным христианином. Мученики перед казнью проявляли милосердие к своим слабым духом собратьям и подписывали ходатайства.

Все это вызвало споры среди духовенства. Одни считали, что нельзя игнорировать последнюю волю мучеников и следует сразу же возвращать в лоно Церкви людей, предъявивших подобные ходатайства. Но была и противоположная точка зрения: человек, отрекшийся от Христа, подлежит отлучению от Церкви навсегда. Епископ Киприан, будучи тогда в изгнании, изложил свою позицию в «Книге о падших». Он советовал пастырям не препятствовать возвращению отрекшихся христиан в лоно Церкви, но перед этим подвергать их длительному испытанию, зримому покаянию, которое способно изгладить тяжкий грех отступничества. И эта позиция святителя Киприана в конечном счете возобладала.