Армянские сказки

Прошло семнадцать лет. Айцатур вырос и стал опорой своей приемной матери, заботился о ней и оберегал. А она нарадоваться на него не могла, таким он стал красивым, умным и трудолюбивым юношей.

Но случилось так, что однажды у этого села остановился на отдых богатый купец со своим караваном. Крестьяне встретили чужестранца как дорогого гостя. Айцатур первым подошел к нему, взял его коня под уздцы, помог спешиться. Потом немного поводил коня, чтобы тот остыл после дальней дороги, привязал его и дал сена. После этого он усадил купца на лучшее место и угостил его обедом. Купцу очень понравился Айцатур, и он решил взять его к себе с услужение. Чужестранец стал расспрашивать его, и простодушный юноша рассказал свою историю, которую не раз слышал от приемной матери, а в доказательство привел свое необычное имя – Айцатур. «Х-м, – смекнул купец, – это, должно быть, тот самый мальчик, которому отдали моё счастье ангелы, ведь именно здесь я приказал его убить, но, видимо, слуга не выполнил моего приказа. К тому же, если тот ребенок выжил, ему как раз сейчас бы исполнилось семнадцать лет».

– Сынок, – обратился купец к Айцатуру, – хочешь, я возьму тебя с собой? Назначу управляющим всего своего состояния. Ты, видно, парень умный, тебя ждет хорошее будущее.

– От такого счастья не откажусь, – ответил Айцатур, – раз вы так милостивы и добры ко мне, я тоже постараюсь работать добросовестно. Надеюсь, мне не придется перед вами краснеть.

Юноша и не подозревал, что купец желает ему не счастья, а смерти. Попрощался он с приемной матерью, пообещал ей скоро вернуться и уехал с купцом.

Надо сказать, что купец этот был очень и очень богат. Тысячи верблюдов, лошадей и мулов везли его товары из одного города в другой. Каких только не было у него тканей, драгоценностей, фруктов, специй! Каждый, кто хотел что-либо продать или что-либо купить, ждал приезда этого купца. Когда он уезжал из дома, то годами не возвращался, бывало, месяцами он находился в пути – из Индии в Хорасан, из Хорасана в Тифлис, из Тифлиса в Астрахань. Его дом ни в чем не уступал царскому дворцу, и даже шахи и султаны брали у купца взаймы.

А пока купец странствовал по свету, подросла его единственная дочь Гоарик, исполнилось ей пятнадцать лет, и стала она самой красивой, умной и богатой невестой в округе. Давно не был купец в родном доме, и вот осталось ему пять дней пути до него. Позвал он к себе Айцатура, дал ему письмо, хорошего коня и сказал:

– Скачи вперед, отдашь это письмо моей жене, предупредишь ее о моем приезде.

Айцатур был рад услужить своему хозяину. Он спрятал письмо за пазуху, вскочил на коня и понесся во весь опор. На следующий день к обеду он прискакал к дому купца, постучал в ворота, но ему никто не открыл. Тогда юноша привязал коня в тени, день был жаркий, и сам присел у стены отдохнуть, но тут же уснул от усталости. Подошла к окну дочь купца Гоарик и видит: спит прямо у нее под окном прекрасный юноша. Долго смотрела на него девушка и никак не могла налюбоваться, и вдруг заметила, что у него за пазухой спрятано письмо, а неподалеку привязан отцовский конь. «Это гонец моего отца, он прислал этого юношу предупредить о своем приезде», – догадалась девушка и недолго думая, выпорхнула из дома, осторожно вытянула письмо и быстро пробежала его глазами:

«Моя дорогая жена! – писал купец. – Как только этот юноша с моим письмом прибудет к тебе, прими его любезно, чтобы он ничего не заподозрил, а затем убей его, мечом или огнем, ядом или веревкой, всё равно. Но чтобы к моему возвращению его не было в живых. Я вернусь через пять дней. Твой муж».

Гоарик читала это письмо и не верила своим глазам. «Нет, это какая-то ошибка, мой отец, наверное, хотел написать совсем другое», – подумала она и написала новое послание:

«Моя дорогая жена! Как только этот юноша с моим письмом прибудет к тебе, сейчас же обвенчай его с Гоарик, чтобы к моему возвращению все было уже готово. Я приеду через пять дней. Твой муж».

Гоарик закончила новое письмо, тихонько положила его юноше за пазуху, потом незаметно поднялась к себе в комнату, сожгла письмо отца, и, ни в чем не бывало, вбежала в комнату матери.

– Посмотри, мама, – воскликнула Гоарик, – у наших дверей спит незнакомый юноша. Он прибыл на коне, а это конь моего отца, значит это его гонец. Надо его разбудить и пригласить в дом.

Мать спустилась вниз и разбудила Айцатура.

Айцатур поклонился госпоже, извинился, что уснул у ворот, и, достав письмо, вручил ей. Жена купца прочла письмо и обрадовалась.

– Ты знаешь, что написано в этом письме? – спросила она у Айцатура.

– Нет, мне это неизвестно, госпожа.

– Это и видно, что неизвестно, иначе ты бы не спал у ворот, как младенец. Пойдем наверх, я скажу тебе, что здесь написано.

Жена купца хотела увидеть, как дочь воспримет решение отца.

Когда они вошли в дом, их встретила Гоарик и стала расспрашивать у гостя об отце, о его здоровье, а у матери поинтересовалась, что же написал отец.

– Как твое имя, сынок? – спросила госпожа.

– Аствацатур, – ответил юноша, постеснявшись назвать свое настоящее имя.

– Аствацатур, «Богом данный»? Ну, что ж… Знаешь, Аствацатур, мой муж пишет, чтобы сразу же, как только ты приедешь, я отдала за тебя нашу дочь. Я не могу пойти против его желания, и у меня нет возражений. Но если ты или она не согласны, то воля ваша.

Айцатур только из сказок знал о таких красавицах, как Гоарик, и не мог допустить даже мысли о том, что может стать для нее мужем, а не слугой. Он стоял как вкопанный, не произнося ни слова. А Гоарик, не растерявшись, сказала:

– Я покоряюсь воле отца, но не могу насильно завладеть сердцем юноши, он, быть может, не хочет на мне жениться?

Айцатур понял, что все это не сон и не злая шутка, и, собравшись с силами, сказал:

– Я также покоряюсь воле моего господина. Если он скажет «бросайся в воду» – я брошусь, но ведь он меня не в воду бросает, а из омута вытаскивает.

– Значит, все решено, – сказала жена купца, позвала священника и, показав ему письмо мужа, попросила совершить обряд венчания. Тут же молодых и обвенчали.

Через пять дней купец вернулся домой, увидел Айцатура, весело гуляющего по террасе с его дочерью, и не поверил своим глазам.

«Что это значит? – подумал купец. – Видно, вопреки моему письму он женился на моей дочери. Сделаю вид, будто такова была моя воля». Отец вошел в дом веселый, улыбчивый, поздоровался со всеми и, повернувшись к юноше и дочери, спросил жену, можно ли поздравить их со свадьбой.

– Да, да, – ответила жена, – я всё сделала, как ты просил в письме: обвенчала их до твоего приезда.

Тут купец догадался, что кто-то по дороге подменил его письмо и решил, что сделать это мог только сам Айцатур. Оскорбленный купец замыслил страшную месть.

На следующий день он велел своему садовнику вырыть глубокую яму, развести в ней костер и жечь его всю ночь.

– Хорошо, господин, – ответил садовник.

– На рассвете, – сказал купец, – я пришлю сюда одного человека. Как только он явится, схватите его, бросьте в яму, подкиньте дров и сожгите его».

Садовник сделал всё, как приказал ему хозяин. А вечером за ужином купец и говорит своему молодому зятю:

– Ты мне очень понравился, поэтому я и написал в письме, чтобы вас с Гоарик обвенчали побыстрее до моего приезда, но сейчас я вижу, что немного поспешил. Не осудят ли меня за это люди? Не скажут ли, что я поскупился на свадебные торжества? Поэтому завтра мы устроим большое свадебное пиршество. Все приготовления я беру на себя. Тебя же попрошу только об одном: утром сходи в наш сад и собери свежих фруктов к столу. Не забудь также поручить слугам, чтобы они сделали букеты из свежих цветов.

Рано утром Айцатур пошел в сад. Проходя мимо храма, он увидел много прихожан и вспомнил, что наступило воскресенье, и решил зайти помолиться вместе со всеми.

«Пойду и я помолюсь, поблагодарю бога за всё, что он мне дал, – подумал юноша. – Еще успею приготовить к обеду все, что нужно».

Вошел Айцатур в храм и надолго там задержался.

А у купца сердце разрывалось от беспокойства и нетерпения. Так ему хотелось избавиться от юноши, что час ему казался годом. Не утерпел купец и сам поспешил в сад проверить, исполнен ли его приказ? Как только он вошел в сад, схватили его слуги, бросили в пылающую огнем яму и сверху засыпали хворостом и дровами. Купец кричал, что он их хозяин, их господин, но никто его не слушал, словно все оглохли и ослепли.

Через некоторое время Айцатур пришел в сад, где слуги встретили его как своего господина и сообщили, что его приказ исполнен. Так Айцатур узнал, что купец попал в яму, которую заставил вырыть для него.

Не зря в народе говорят, что написано на роду – не сотрешь, и не рой яму другому – сам в нее попадешь.

Вишап

Давным-давно это было. Может быть, тысячу лет назад, а может быть, и больше. Высоко в горах забил чистый, бурный родник и скоро вылился в шумную реку, река устремилась в долину и вдоволь напоила предгорье живительной водой. Расцвела земля: у подножья гор поднялись пышные леса, зацвели сады, раскинулись зеленые луга, и вскоре на берегу этой горной реки появилось селение. Его жители много лет не знали горя и бед, благодаря источнику, который щедро одаривал их край чудесной водой.

Долго не высыхал и не убывал этот источник, может тысячу лет, а может быть, и больше; а раз в году ранней весной он становился еще полноводнее, немного мутнее от талого снега, но никогда прежде не мелел, не замедлял свой бег, и шумно резвился у берегов, обдавая их прохладой. Но вот однажды… Однажды глухой рев пронесся по берегам реки. Удивились люди, испугались, столпились на берегу и вдруг увидели, что вода стала убывать. Так продолжалось день за днем.

Постепенно берега обмелели, поля и луга высохли, так как их нечем было поливать. Еще немного и плодородный край превратился бы в голодную степь.

Собрались селяне и решили подняться в горы, отыскать устье источника и осмотреть все притоки, которые питали реку, чтобы понять, куда же исчезает вода.

И пошли они вдоль берега когда-то широкой и бурной реки. И увидели весь ее сложный и извилистый жизненный путь. Свое начало она брала высоко в горах, за крутым, скалистым хребтом; по пути с соседних склонов к ней устремлялись еще несколько быстрых ручейков, а невиданную силу она набирала у подножия, в глубоком ущелье, и оттуда став мощной полноводной рекой, неслась дальше в долину.