Актуальные проблемы предпринимательского права. Выпуск IV

Кроме того, природе краудфандинга противоречат некоторые нормы о купле-продаже, закреплённые в действующем законодательстве. Так, например, к отношениям, вытекающим из краудфандинга не должны применяться нормы п. 1 ст. 466, п. 1 и 3 ст. 468, п. 2 ст. 475, п. 2 ст. 482, п. 3 ст. 487 ГК РФ в той части, в которой они наделяют покупателя (донора в краудфандинге) правом требовать возврата уплаченной за товар денежной суммы. Как уже отмечалось, сумма передаваемых донором денежных средств может значительно отличаться от рыночной стоимости товара. Поэтому в случае неисполнения реципиентом своей обязанности по передаче имущества доноры должны быть вправе требовать передачи товара в натуре или выплаты денежных средств в размере его рыночной стоимости. И лишь доноры, передавшие в своё время денег меньше, чем оценивается получившееся имущество, могут требовать возврата уплаченных сумм. Выплата им денег в размере стоимости товара была бы несправедливой.

Таким образом, на наш взгляд, краудфандинг (или отдельные его элементы) нельзя назвать разновидностью купли-продажи.

2.2 Краудфандинг и простое товарищество

Краудфандинг также может показаться похожим на простое товарищество. На самом же деле, если попытаться сравнить два соответствующих договора, можно увидеть весьма важные отличия сущностного характера. Первым в списке отличий хотелось бы назвать то, что договор простого товарищества заключается между всеми товарищами. Напротив, при краудфандинге заключать один договор, объединяющий реципиента и каждого из доноров, не следует.

Доноры находятся не сразу, а в течение, как правило, длительного срока. Что делать с договором простого товарищества, опосредующим краудфандинг, когда находится новое лицо, желающее поучаствовать в проекте? Заключать новый договор? Недостатки этого способа разрешения проблемы, как представляется, чересчур очевидны, чтобы тратить на них время и внимание читателя. Тогда, может, следует каким-то образом распространить действие старого договора на новичка? Но глава 55 ГК РФ ничего не говорит по поводу принятия в число товарищей нового лица. Помимо этого, такая процедура также достаточно неудобна.

Кроме того – и это главное – доноры вполне могут обойтись без оформления каких-либо правоотношений друг с другом. Конечно, возможна ситуация, когда доноры объединяются против недобросовестного реципиента и оформляют свои отношения юридически. Доноры могут вступать в правоотношения друг с другом также и в случае, когда им предоставлено право каким-либо образом влиять на судьбу проекта – для выработки наиболее приемлемой политики, проведения дискуссий на эту тему. Однако в рамках краудфандинга донорам достаточно быть связанными лишь обязательством с реципиентом. Последний также не получит ничего от связанности всех доноров единым договором. Таким образом, напрашивается вывод о том, то при краудфандинге должно существовать несколько договоров[17 - Конечно, если доноров набралось больше, чем один.]: реципиент вступает в отношен!и с каждым донором по отдельности.

Однако для противников признания краудфандинга институтом sui generis и установления для него специального регулирования приведённых доводов может оказаться недостаточно. Поэтому обратимся к характеристике договора простого товарищества. Учёные выделяют, в частности, следующие его характерные черты.[18 - Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право. Книга пятая. В двух томах. Том 1: Договоры о займе, анковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. – М.: Статут, 2006. С. 12–14.]

Во-первых, «совместная деятельность товарищей выражается во внесении ими вкладов в общее дело и в дальнейших совместных действиях (без образования юридического лица) для извлечения прибыли или достижения общей цели». Вместе с тем, никакой совместной деятельности после внесения вкладов доноры могут не осуществлять. В дальнейшем основная деятельность (по привлечению новых доноров, по расходованию денежных средств и т. д.) ведётся лишь реципиентом от своего имени и за свой счёт. Возможная деятельность доноров по определению судьбы проекта, как уже отмечалось ранее, может иметь место не всегда.

Во-вторых, «в договоре простого товарищества перед его участниками стоят две общие цели: собственно создание коллективного образования (простого товарищества) и совместное участие в гражданском обороте. Более того, в договоре простого товарищества у всех его участников общими являются не только цель, но и интерес к результату их совместной деятельности». Однако дело в том, что ни доноры, ни реципиент не ставят перед собой цели создания коллективного образования. Точнее, они поставят её перед собой, только если решат оформить свои отношения договором простого товарищества, и только ради этого (или же в отдельных случаях для участия в определении судьбы проекта). То же касается и цели совместного участия в гражданском обороте.

В-третьих, «для договора простого товарищества особое значение имеет фидуциарность, лично-доверительный характер отношений, складывающихся между товарищами». Вместе с тем, краудфандинг не характеризуется фидуциарностью возникающих отношений. Процесс сбора денежных средств не будет поставлен под угрозу в случае отсутствия доверительных взаимоотношений между донорами и реципиентом. Более того, ввиду возможно большого количества доноров, которые, как правило даже не знакомы друг с другом и с реципиентом, ни о какой фидуциарности говорить не приходится в принципе.

Помимо приведённых различий, следует обратить внимание на то, что не все нормы из главы 55 ГК РФ не подходят для регулирования краудфандинга. Так, в п. 2 ст. 1041 ГК РФ установлено, что «сторонами договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации». Вместе с тем, участие в краудфандинговых схемах, направленных на получение прибыли, лишь доноров-предпринимателей противоречит смыслу этого института. Распространение такой нормы на соответствующие отношения способно стать серьёзным и совершенно необоснованным препятствием на пути развития краудфандинга в России.

Учитывая приведённые выше доводы, не следует регулировать краудфандинг нормами о простом товариществе.

2.3 Краудфандинг и дарение

Является ли безвозмездный краудфандинг разновидностью дарения? Опять же, с дарением в данном случае сравнивается не вся процедура сбора денежных средств, а отдельные её элементы – передача денежных средств (или иного имущества) каждого конкретного донора реципиенту. На наш взгляд, на поставленный вопрос следует ответить положительно. Это позволяет сделать достаточно широкое определение дарения, даваемое Гражданским кодексом РФ. При краудфандинге налицо безвозмездная передача одним лицом вещи в собственность другому лицу, а значит, речь в данном случае идёт именно о дарении.

Однако краудфандинг следует признать особым видом дарения. Его уникальность заключается в следующем. Сбор денег посредством краудфандинга – явление массовое. Порой оно объединяет несколько тысяч человек, а в результате у реципиентов концентрируются достаточно большие суммы денежных средств. Потенциально такая процедура таит определённую опасность для доноров, поскольку является очень привлекательной для разного рода мошенников. В этой связи законодателю следует особое внимание уделить защите интересов доноров. По сути, они заключаются в том, чтобы собранные средства:

а) использовались в соответствии с ранее заявленной целью,

б) не использовались никак иначе.

Защитить названные интересы доноров можно, закрепив обязанность реципиента с определённой периодичностью отчитываться, в частности:

а) о количестве уже собранных денег,

б) о том, на что они тратятся.

Кроме того, реципиент обязательно должен ещё до передачи донором денежных средств информировать его о том, что он будет участвовать именно в краудфандинге. Это станет стимулом для дополнительной оценки донором своих рисков.

Необходимость установления такого регулирования безвозмездного краудфандинга позволяет назвать его особым видом дарения, которые, по аналогии с пожертвованием, должен быть специально урегулирован в ГК РФ.

К слову, на наш взгляд, перечисленные обязанности реципиента должны быть закреплены и для возмездного краудфандинга.

2.4 Краудфандинг и акционерное общество

Конечно, вряд ли кому-либо придёт в голову идея урегулировать краудфандинг нормами Федерального закона «Об акционерных обществах». Однако, на наш взгляд, сравнительный анализ краудфандинга и процедуры создания акционерного общества будет полезен для познания природы первого и выявления некоторых базовых принципов регулирована соответствующих отношений.

То, что мы сегодня называем краудфандингом, очень похоже на процесс создания первых акционерных обществ.[19 - Подробнее см., например: Корпоративное право: учебный курс: учебник / отв. ред. И.С.Шиткина. – М.: КНОРУС, 2011. С. 110–114.] Безусловно, есть у него сходства и с современными «потомками» тех явлений. О каких именно общих чертах идёт речь? Главная из них заключается в том, что и при проведении краудфандинга, и при создании акционерного общества преследуется одна и та же цель – аккумулировать в одних руках денежные средства для решения тех или иных задач. При этом предложение о передаче денег адресуется неопределённому кругу лиц, а размер инвестиции, по сути, определяется самим лицом, её осуществляющим. Взамен такое лицо получает определённые права (речь идёт о возмездном краудфандинге, при котором не исключено получение прав по определению судьбы проекта, что ещё больше сближает его с процедурой создания акционерного общества).

При этом за долгие годы развития акционерное законодательство встало на путь защиты интересов акционеров. Это подтверждается большим числом норм, которые закрепляют права последних и/или в целом ориентированы на их правовую поддержку. Специальное же регулирование краудфандинга в нашей стране сегодня отсутствует вовсе. Теоретически такая ситуация может привести к тому, что недобросовестные реципиенты будут использовать краудфандинг как альтернативу создания акционерного общества. Эти лица смогут получить все преимущества этой организационно-правовой формы, уйдя при этом от его недостатков, связанных с обеспечением прав акционеров.

Чтобы предупредить такие игры с законом, нельзя допускать, чтобы с помощью возмездного краудфандинга финансировалась вся деятельность организации или индивидуального предпринимателя. На наш взгляд, такое регулирование будет полностью соответствовать природе как краудфандинга, так и хозяйственного общества. К слову, высказанное имеет отношение и к краудфандингу, организованному для некоммерческих (непредпрннимательских) целей. Для финансирования деятельности организации в целом в данном случае подходит, например, такая организационно-правовая форма юридического лица, как фонд.

В результате проведённого исследования мы пришли к выводу о том, что возмездный краудфандинг имеет уникальную правовую природу, не позволяющую урегулировать связанные с ним отношения уже действующими нормами права. Вероятно, следует дополнить Гражданский кодекс РФ новой главой, с названием, например, «Договор возмездного участия в краудфандинге», где будут собраны все нормы, регулирующие соответствующие отношения.

Безвозмездный же краудфандинг должен быть признан разновидностью дарения. Безусловно, следует учесть его особенности путём закрепления описанных выше норм в главе 32 ГК РФ. Однако всё же нецелесообразно было бы урегулировать отношения, вытекающие из двух видов краудфандинга общими нормами.

Представляется, что установление правового регулирования, не противоречащего природе краудфандинга и не создающего ненужных барьеров для его использования, способно привести к росту популярности этого института в России.

Распределение бремени доказывания в делах о привлечении к гражданско-правовой ответственности членов органов юридических лиц за действия (бездействие), причинившие убытки юридическому лицу

Екатерина Белычёва

Магистрант кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова

С развитием рыночных отношений в последние десятилетия, увеличением количества корпораций в различных видах и формах, растет и количество корпоративных конфликтов. Среди них выделяется конфликт с членами органов управления хозяйственных обществ, которые в силу своего статуса имеют определенные обязанности, зачастую нарушаемые ими, что приводит к убыткам для общества.

Действующее законодательство наделяет хозяйственное общество и его участников (акционеров) правом обращения в судебные органы с иском о возмещении таких убытков.

Однако, в силу фрагментарности правового регулирования в исследуемой области, наличия пробелов и противоречий в определении основных понятий и категорий, недостаточности научного исследования, вопрос о распределении бремени доказывания по рассматриваемой категории дел всё еще остается актуальным.

Устранение вышеназванных проблем имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно позволит найти положительный ответ на вопрос о целесообразности и объективной обусловленности формирования в законодательстве определенных правил распределения бремени доказывания, позволит повысить качество режима законности и правопорядка, а также деятельности законодателя и правоприменителя.

Целью статьи является изучение существующих проблем в правовом регулировании распределения бремени доказывают по делам о привлечении членов органов управления хозяйственных обществ за действия (бездействие), повлекшее убытки обществу, исследование правоприменительной практики и выработка предложений по совершенствованию действующего законодательства.

В статье исследуется и анализируется механизм распределения бремени доказывания, установленный Федеральными законами, Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2013 года № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (Далее – ПП ВАС РФ № 62), Проектом № 394587-5 Правительства Российской Федерации «О внесении изменений в отдельные законодательные акты российской Федерации в части привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ» (далее – Проект закона об ответственности) и Кодексом корпоративного поведения. Автором классифицируются правила распределения бремени доказывания, детально освещаются основания признания действий членов органов управления недобросовестными и неразумными, изучаются основания освобождения от доказывания.

Правило о разграничении обязанности по доказыванию является важным проявлением состязательности – одного из основных принципов судебного процесса. Суд перестал быть основным субъектом собирания доказательств по делу, отводя основную роль в доказательственной деятельности лицам, участвующим в деле.

В зависимости от категории спора и обстоятельств дела бремя доказывают возлагается на одну из сторон.

Так, в Германии акционерное законодательство возлагает бремя доказывают на управляющих (например, п. 2 § 93, п. 2 § 117 Акционерного закона ФРГ от 06.09.1965 года)[20 - Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью: сб. зарубежного законодательства / отв. ред. В.А.Туманов. М., 1998. С. 119, 128].

Вслед за требованиями немецкого акционерного законодательства некоторые авторы полагали, что и в отечественном законодательстве действуют аналогичные правила: управляющий обязан самостоятельно доказывать, что его поведение было добросовестным и разумным и соответствовало обычаям делового оборота[21 - Комментарий к Федеральному закону об акционерных обществах / под общ. Ред. М.Ю.Тихомирова, 3-е год., доп. и перераб. М., 2002. С. 349].

Другие авторы в противоположность считали, что бремя доказывания того, что директора осуществляли свои обязанности с должной степенью заботливости, может быть возложено не на истца, а на самих директоров[22 - СыроедоваО.Н.Акционерное право СШАи России: сравнительный анализ. М., 1996, С. 72].

В гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Данное правило распространяется и на членов органов управления хозяйственных обществ.

За время, прошедшее с момента принятия Гражданского кодекса РФ, а также специального законодательства об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, судебные органы по исследуемой категории дел начинают вырабатывать определенные тенденции, связанные с распределением бремени доказывания.

Проанализировав ПП ВАС № 62, Проект Закона об ответственности и Кодекс корпоративного поведения, представляется логичным установить, что бремя доказывания распределяется по исследуемой категории споров следующим образом.

По общему правилу, в силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Делаем вывод, что по искам о взыскании убытков, причиненных хозяйственному обществу действиями (бездействием) членов органов управления, доказать противоправность действий причинителя убытков, причинно-следственную связь между противоправными действиями и возникшими убытками, наличие и размер понесенных убытков должен истец.