Сочиняйте сами

Подойдя к крыльцу, я услышал музыку, остановился и навострил уши. Она доносилась не изнутри, а слева. Я ступил на траву, обогнул дом, миновал ряд окон, еще раз свернул и поднялся на выложенную плиткой террасу. Музыка раздавалась из переносного приемника в кресле, аудитория состояла из одного человека: Джейн Огилви. Она растянулась на спине на коврике, практически обнаженная, за исключением двух жизненно важных участков. Глаза у нее были закрыты. Вывод, сделанный мной по фотографиям, на которых она была одета, о наличии у нее изящной фигурки, полностью подтвердился. Даже колени у нее были приятные.

Пока я решал, предпринять ли повторный подход со звуковыми эффектами или же остаться на месте и кашлянуть, Джейн Огилви вдруг открыла глаза, повернула голову и секунд пять смотрела на меня, а потом сказала:

– Я знала, что кто-то пришел. Ощущаемое присутствие, хотя и не воспринимаемое. Вы ведь настоящий, я полагаю?

Мое же ощущение было странным. Не похожим на предчувствие, но, скорее, как если бы я задал вопрос, а она на него ответила бы. Когда Вулф исключил ее из-за показаний на суде и продекламированных трех стихотворений, сам я все же испытывал сомнения, но эти ее несколько слов полностью их разрешили. Если Реннерт теперь оценивался тридцать к одному, то она – тысяча к одному.

– Молчите, – продолжала она, – даже если вы и настоящий. Все равно вы не сможете сказать ничего достойного момента, когда я ощутила ваше присутствие здесь. Вы, конечно, думаете, что я вас услышала, но это не так. Мои уши были заполнены музыкой, я вся была ею заполнена, когда ощутила вас. Будь это канун Дня святой Агнессы…[5 - По поверью, в канун Дня святой Агнессы (21 января) после совершения определенных предписаний, одно из которых не ужинать, девушка может увидеть во сне будущего жениха. Порфиро, которого упоминает Джейн Огилви, – герой поэмы Джона Китса (1795–1821) «Канун Святой Агнессы».] Но какой же сейчас канун Дня святой Агнессы, к тому же я не голодна и не в постели… А если бы вас звали Порфиро? А как… Нет, не отвечайте! Вы хотите подойти поближе?

Я был всецело с ней согласен. Я и вправду не смог бы сказать ничего достойного сего события. Кроме того, звали меня вовсе не Порфиро. Но просто развернуться и уйти без всякого ответа мне не хотелось, поэтому я подошел к шпалере, сорвал красную розу, прижал ее к губам и бросил ей. А потом удалился.

В телефонной будке в аптеке в нескольких кварталах от дома Джейн Огилви я набрал номер Элис Портер и снова не получил ответа. Таким образом, ехать мне было некуда и делать нечего. Естественно, идея Вулфа отправить меня знакомиться с четверкой имела целью всего лишь избавиться от моего присутствия, поскольку он прекрасно знал, что если я буду ошиваться поблизости, то непременно примусь изводить его, а если даже и не изводить, то просто смотреть на него. Поэтому я набрал другой номер, дождался ответа, внес предложение о возможных способах времяпрепровождения ближайших восьми-девяти часов и получил одобрение. Затем набрал номер, который знаю лучше всех остальных, и предупредил Фрица, чтобы к обеду меня не ждали. Было уже далеко за полночь, когда я поднялся на крыльцо старого особняка из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице и воспользовался своим ключом. Записки на моем столе не оказалось. Я оставил таковую Фрицу на кухне, уведомив его, что раньше десяти к завтраку не появлюсь. Восьмичасовой сон мне никогда не повредит, а если вдруг Вулф за ночь выйдет из своего состояния, то будет знать, где меня найти.