Город драконов

Хеби беспокойно металась рядом, ожидая своего хранителя. Наверное, уже проголодалась. В последнее время она только тем и занималась, что охотилась, насыщалась и снова охотилась. Красная драконица стала вдвое больше с тех пор, как Элис впервые увидела ее. Она уже не была приземистым неуклюжим созданием, ее тело и хвост вытянулись, а шкура и расправленные наполовину крылья в лучах заходящего солнца сверкали темно-алым. Бугры мышц перекатились на ее гибкой шее, когда Хеби повернулась, следя за их приближением. Вдруг она наклонила голову и тихо зашипела, словно бы предостерегая их. Элис остановилась как вкопанная.

– Что-то не так? – спросила она.

Ветер унес ее слова, и Рапскаль не ответил. Драконица снова задвигалась и привстала на задних лапах. Она обнюхала юношу и толкнула его. Его тело подалось вперед, но было непохоже, что он вообще заметил Хеби.

– О нет, только этого еще не хватало! – простонал Лефтрин. – Са, смилуйся над ним! Дай парню еще один шанс! – Капитан выпустил руку Элис и бегом бросился к Рапскалю.

Драконица откинула голову и громко затрубила. На какое-то страшное мгновение Элис показалось, что Хеби сейчас нападет на Лефтрина или просто плюнет в него ядом. Но вместо этого она снова толкнула Рапскаля, и опять юноша никак на это не отреагировал. Затем Хеби опустилась на все четыре лапы и уставилась на них, глаза ее вращались. Она, похоже, была чем-то огорчена, что крайне обеспокоило Элис: расстроенный дракон очень опасен.

– Рапскаль, хватит уже мечтать, успокой Хеби! Эй, Рапскаль! – Ветер снова унес ее крик.

Юный хранитель стоял так же неподвижно, как и статуя, к которой он прикасался, и исчезающий дневной свет сверкал в алых чешуйках на кистях его рук и лице. Хеби двинулась было навстречу Лефтрину, чтобы преградить путь, но моряк ловко обогнул ее:

– Эй, дракон, пусти. Я хочу помочь Рапскалю.

– Хеби, не волнуйся, все будет в порядке. Дай ему пройти! – Не задумываясь об опасности, Элис изо всех сил старалась отвлечь внимание встревоженной драконицы на себя, в то время как Лефтрин оперся руками о пьедестал, доходивший ему до груди, и взобрался наверх.

Он схватил Рапскаля и потащил его прочь, стараясь оторвать парня от камня. Когда ему это удалось, хранитель издал какой-то невразумительный крик и внезапно обмяк на его руках. Лефтрин пошатнулся от неожиданности, и оба они опустились на пьедестал к ногам скульптуры.

Хеби беспокойно двигалась, покачивая головой от волнения. Она была единственной из драконов, кто ни разу не заговорил с Элис. Несмотря на то что красная драконица самой первой научилась летать и охотиться, она никогда не производила впечатления особо смышленой, хотя, похоже, вполне разделяла добродушный нрав своего хранителя. Сейчас, когда Лефтрин держал юношу на руках и взволнованно говорил с ним, Хеби была больше похожа на обеспокоенного пса, чем на опасного хищника.

И тем не менее Элис сделала глубокий вдох, перед тем как тоже залезть на помост. Это потребовало от нее гораздо больших усилий, чем от Лефтрина, но она справилась. Капитан стоял на коленях на холодном камне, укачивая Рапскаля.

– Да что с ним такое? Что случилось?

– Он чуть не утонул, – тихо сказал Лефтрин, и в голосе его прозвучал ужас.

Но когда лицо Рапскаля повернулось к ней, Элис увидела лишь ошарашенную, какую-то идиотскую улыбку и полуприкрытые глаза. Она нахмурилась:

– Что?! Да Рапскаль больше похож на пьяного, чем на утопленника! Вот только где, интересно, он раздобыл спиртное?

– Нигде. Он не пьян. – Однако с этими словами Лефтрин снова встряхнул Рапскаля. – Эй, парень, возвращайся. Вернись к своей собственной жизни. Ты нужен своему дракону, да и ночь приближается. К тому же вот-вот разразится гроза. Чтобы перебраться на ту сторону до темноты, нам нужно, чтобы ты проснулся.

Лефтрин взглянул на Элис и принялся командовать, словно бы находился на капитанском мостике, а их корабль попал в чрезвычайную ситуацию.

– Быстро спрыгни и подхвати его ноги, когда я стану спускать его вниз, – велел Лефтрин.

«И когда только парень успел так вымахать?» – удивлялась Элис, выполняя приказ капитана. Когда она впервые встретила Рапскаля, тот выглядел совсем мальчишкой и казался моложе сверстников из-за своего простодушия. Потом, во время наводнения, он исчез вместе со своим драконом, и некоторое время все думали, что оба они мертвы. А когда они снова встретились, оказалось, что Хеби выросла, окрепла и превратилась в полноценного хищника, а Рапскаль возмужал и стал более таинственным – порой он походил на легендарного Старшего, хотя иногда по-прежнему вел себя словно восторженный мальчишка. Как и на всех хранителей, на него накладывало отпечаток близкое общение с драконом. Из-под обтрепанных штанов была видна плотная красная чешуя на ступнях и икрах, напоминавшая Элис плотную оранжевую кожу на лапках у цыплят. И сейчас, когда Лефтрин отпустил Рапскаля и она приняла его вес полностью, чтобы удержать парня на ногах, оказалось, что, как и птица, он весит гораздо меньше, чем можно было ожидать. Его глаза были широко распахнуты.

– Рапскаль? – позвала Элис, но он безвольно склонился на ее плечо.

Лефтрин тяжело спрыгнул к ним и, шумно выдохнув, скомандовал:

– Давай его сюда.

Хеби уткнулась носом в спину Рапскаля, заставляя Элис неуверенно попятиться от пьедестала статуи.

– А ну, прекрати! – велел капитан Хеби, но, когда глаза драконицы начали вращаться, мягко добавил: – Я пытаюсь ему помочь, Хеби. Отойди в сторонку, дай мне немного места.

Уверенности в том, что она поняла, не было, но, когда Лефтрин уложил Рапскаля на холодный камень, драконица отступила на шаг.

– Просыпайся, парень. Вернись к нам. – Капитан легонько похлопал Рапскаля по щекам, затем взял за плечи, усадил и встряхнул.

Голова юноши мотнулась назад, глаза распахнулись, и затем, когда голова снова наклонилась вперед, жизнь вернулась на его лицо. Приветливая улыбка, уже вполне осмысленная, расцвела на лице Рапскаля, когда он поднял на них блаженные глаза.

– Одетая к празднику, – сказал он радостно. – В платье из кожи угря, выкрашенной в розовый цвет, в тон чешуек у нее на лбу. Она была нежнее, чем крохотная ящерка на воздушном цветке, а ее губы – мягче, чем розовые лепестки.

– Рапскаль! – резко оборвал его Лефтрин. – А ну, немедленно очнись. Вернись к нам сейчас же. Только посмотри вокруг. Мы замерзли, приближается ночь, и этот город мертв Са знает как долго. Здесь нет никакого праздника и прекрасной женщины в платье, которую ты описываешь. Возвращайся! – Он сжал лицо юнца между ладонями и заставил того встретить его сердитый взгляд.

Спустя долгое мгновение Рапскаль резко подтянул колени к груди и сильно задрожал.

– Я так замерз! – пожаловался он. – Нам нужно поскорее вернуться на тот берег и обогреться у костра. Хеби! Хеби, ты где? Темнеет! Ты должна отнести нас домой!

Услышав звук его голоса, драконица сунула голову в центр их кружка, вынудив Лефтрина и Элис попятиться. Она широко раскрыла пасть, пробуя воздух вокруг Рапскаля, когда он воскликнул:

– Конечно же, со мной все в порядке! Я просто замерз. Почему мы все еще здесь? Сколько времени?

– Уже вечер, – мрачно ответил Лефтрин. – И мы все еще здесь по твоей милости. Поверить не могу, что ты оказался настолько безалаберным и неосмотрительным! Но сейчас мы не станем говорить об этом. Надо как можно быстрее перебраться на тот берег.

Юный хранитель быстро приходил в себя. Элис наблюдала, как он выпрямился, поднялся на ноги и заковылял к своему дракону. Как только он прикоснулся к Хеби, оба заметно успокоились. Драконица прекратила метаться, а Рапскаль глубоко вздохнул и обернулся к ним. Его красивое лицо наконец расслабилось.

Он откинул темные волосы и заговорил как ни в чем не бывало:

– Не будем понапрасну терять время. Бедной Хеби и так придется в третий раз лететь в полной темноте.

– Элис полетит первой, – заявил Лефтрин. – Потом ты. Тебя нельзя оставлять здесь без присмотра.

– Без присмотра?

– Ты знаешь, о чем я. Мы обсудим это, когда будем в безопасности на другом берегу, возле огня.

Рапскаль с обидой взглянул на капитана, но сказал лишь:

– Значит, сначала Элис.

Элис не впервые поднялась в воздух на драконе, но ей казалось, что она никогда не сможет к этому привыкнуть. Она знала: другие драконы не одобряли того, что Хеби позволяла людям взбираться к ней на спину и ездить, словно на вьючном животном, – и опасалась, что они захотят положить этому конец. Громче всех возмущалась Синтара, самая крупная из самок. Но не стоило сейчас думать о плохом, сердце Элис и без того отчаянно колотилось от страха. Шутка ли сказать, тут ведь совершенно не за что ухватиться, нет даже самого короткого троса.

– А зачем тебе это? – озадаченно спросил Рапскаль, когда впервые уговорил Хеби отнести Элис на тот берег, а она поинтересовалась, за что можно держаться во время полета. – Драконица знает, куда летит. Просто сиди спокойно, и все.

Лефтрин подсадил ее, а драконица услужливо присела, но Элис все равно пришлось карабкаться вверх по чешуйчатому плечу. Она оседлала Хеби, устроившись там, где крылья соединялись с телом. Это было не слишком удобно. Ей пришлось наклониться вперед и положить ладони на шею: эх, жаль, что нет никакой упряжи. Рапскаль научил Хеби взлетать, разбегаясь и подпрыгивая, но остальные драконы считали, что он не прав: они говорили, что нужно просто резко взмыть с земли прямо в небо. Тем не менее каждый полет Хеби начинался со стремительного бега с вершины холма в сторону реки. Затем следовали наклон, резкий прыжок, хлопок, когда она раскрывала крылья, и, наконец, неровное тяжелое биение огромных кожаных крыльев. Элис никогда не была уверена до конца, что Хеби сможет подняться в воздух, не говоря уже о том, чтобы удержаться там.

Но когда драконица взлетела, ритм ее крыльев стал ровнее. Ветер пронизывал Элис насквозь, обжигал ее щеки, пробирался под изношенную одежду. Женщина судорожно вцепилась в чешуйчатую мускулистую плоть. Если она соскользнет, то упадет в холодную реку и погибнет. Никто не сможет ее спасти. С тех пор как беспомощную Хеби унесло наводнением, та боялась воды. Она ни за что не нырнет в ледяную воду вслед за свалившимся седоком. Элис отогнала пугающие мысли. Она не упадет. Не упадет, и все тут.