Полигон

– Можете даже послушать – разрешаю. Кстати, мелочи на звонок никто не одолжит? А то я как-то не удосужился прихватить деньги оттуда.

С кривой усмешкой Славка ткнул пальцем вверх. В трещину на потолке.

* * *

Со стороны все выглядело безобидно. Ну, относительно…

Паренек, спасающийся под плотным шарфом и надвинутой на глаза кепкой от промозглого позднеосеннего-раннезимнего холода, выскочил за несколько минут до начала Комендантского часа к ближайшему телефону-автомату. Ну, понадобилось человеку сделать срочный звонок. Может, предупредить родителей, что не успевает вернуться домой и остается ночевать у друга. А может это отчаянный любовник красуется перед девушкой. Круто ведь пожелать подруге спокойной ночи перед самым воем периметровских сирен.

На Ткача внимания не обращали. Никто. Некому было. Опустевшие, обезлюдевшие улицы уже жили ощущением надвигающегося Комендантского часа. Окна вокруг закрыты плотными шторами светомаскировки. А Славка, как ни в чем не бывало, возился у телефона-автомата.

Обычный уличный монолит – типовой ящик, укрытый легкобронированным колпаком. Беструбочная модель… Не слишком удобная, зато прочная и надежная, с повышенным порогом защиты от ночных вандалов. Такие аппараты со встроенными микрофоном и динамиком были не по зубам даже самым отмороженным оргам.

В узкую щель монетоприемника покатилась мелочь. Монетка, вторая, третья…

А за спиной все же застучали торопливые шаги одинокого прохожего… Очень торопливые: кто-то вел нешуточную гонку со временем, спасая собственную жизнь. Чей-то дом был еще далеко.

Потом по улице так же споро протопал припозднившийся патруль. Милки, ощетинившиеся короткоствольными «Псами», даже не задержались возле телефона. Слишком дороги быстротечные секунды. Слишком велика вероятность опоздать на последний рейс в Периметр. Да и ежившийся от холода пацаненок в неказистой старой одежонке не казался им сейчас интересным настолько, чтобы остановиться, окликнуть, разобраться или хотя бы пальнуть для острастки.

А вот что могло бы заинтересовать милвзводовцев, так это небольшая – размером с кулак – шишка, вспухшая под крышей высотки, под той самой крышей, что нависла над монолитом-автоматом. Шишка цвета серых стен и серого неба медленно поползла вниз на длинном гибком тросике-«сопле».

Вообще-то такие шишки с затонированными объективами имеют право вспухать и ползать только после вечернего воя сирен. Но милки не смотрели вверх. Только – вперед. И по сторонам. И назад. Обводя автоматными стволами подворотни, переулки, подъезды и арки. И шли милки быстро, уже почти бежали.

Денис направил «Летящий глаз» на телефон-автомат. На экране операторского компьютера росли, приближались бронеколпак и Славкина кепка. И еще мелькали однообразные блоки стены.

Ниже, ниже…

Работать приходилось напрямую, минуя сервер локалки и службы наружного наблюдения. Но «Летящий глаз» пока послушно выполнял все команды оператора.

На уровне пятого-шестого этажей – подальше от земли – стандартный внешний распределитель. Из глухой – без окон – несущей торцевой стены под защитным козырьком и щитком толстого стекла выпирает кабель. Где-то с руку толщиной. А может, и с ногу. Тугой пучок телефонных проводов… Здесь – в этом пучке вся телефонизация дома. И есть ниточка от ящика-автомата под домом. А еще есть в щитке и слое изоляции – два отверстия. Одно – для ключа муниципального монтера-альпиниста. Второе – для экстренной прямой прослушки. Для «Летящих глаз».

Вообще-то операторы наружки редко подключались к распределителям. Зачем, если тотальную прослушку и без того ведут грамотные спецы из Периметра? И все же гипотетически за следаками оставалось право подсоединяться к телефонным линиям по своему усмотрению. В случае крайней необходимости. Если «Летящий глаз», к примеру, засечет группировщика говорящего по телефону. Периметровская прослушка, всегда – и днем и ночью – заваленная работой по уши, может ведь и оплошать. Оператор же, знающий наверняка, где и когда слушать, – нет. Только вот поймать оргов за телефонной болтовней до сих пор не удавалось. По крайней мере, Денису. Что ж, пусть сегодня оргом побудет Славка.

Денис дал команду. Мобильная мини-камера, зависшая на фале-удлинителе, выпустила короткий коммуникационный щуп. Теперь – сложная работа. Ювелирная. Подвести ближе. Так… Аккуратно…

Щуп вошел в щиток и проник под кожу-изолятор телефонного удава. Уткнулся в штекер.

Есть стыковка!

Денис включил функцию прослушивания телефонных переговоров. И сразу же – щелчок в динамиках. Это автомат внизу принял Славкины монетки.

Гудок, гудок, гу…

Трубку взяли на третьем. Ни «алло», ни «слушаю»… Молча взяли.

– Павел Алексеевич? – настороженный голос Славки.

Ти-ши-на. Озадаченная тишина. Кто бы ни держал сейчас трубку – сам Кожин или дежурный шнурок в федеральных погонах, человек этот был изумлен до крайности. Еще бы! Не каждый, наверное, может звонить шефу посольства напрямую, минуя секретарш и службу безопасности. Да еще в такое время.

– Павел Алексеевич, – повторил Славка.

Опять – гробовое молчание. Да, видимо, господин Федеральный Полномочный посол уже успел смотаться. Далеко и надолго. И не важно, кого он оставил принимать телефонные звонки. Важно, что ловить в обреченном городе-полигоне больше нечего.

И все-таки Славка предпринял еще одну попытку:

– Павел Але…

– Да, я слушаю…

* * *

Голос Кожина! Вне всякого сомнения! Уж этот-то голос они не спутают ни с чем. Ни с кем.

– Здравствуй, Вячеслав, – федерал говорил тихо, вкрадчиво, то ли боясь спугнуть, то ли боясь поверить, – Неожиданный сюрприз. Но приятный. В чем-то…

На аудиозапись-обманку автоответчика не похоже. Ну не мог посол знать заранее, что ему позвонит именно Ткач. Нет, определено, со Славкой говорит Павел Алексеевич, собственной персоной. Следовательно, стирать Ростовск с лица земли пока никто не собирается. Что и требовалось доказать! Теперь Славке нужно кончать разговор и делать ноги. Если очень поторопится – успеет вернуться до Комендантского часа.

– Знаешь, я рад, что ты жив… – объявил Кожин. – Именно ты.

– Неужели? Очень интересно…

Денис выругался. Ох уж это Славкино стремление быть всеобщей затычкой. Федерал тянет время, пока его помощники вычисляют местонахождение абонента, а Ткачу, видите ли, приспичило пообщаться по душам. Не вовремя, блин!

– Нет, правда. Меня по-прежнему интересует твой богатейший опыт. Как бы то ни было, но с «рабочим материалом» ты, Вячеслав, всегда управлялся лучше своих коллег, причем, гораздо лучше. На них мне, честно говоря, наплевать, а вот тебя потерять снова было бы жалко. Пожалуйста, не ставь меня перед необходимостью отдавать новый приказ о твоей ликвидации.

Сожаление в голосе федерала – искреннее, неподдельное. Но Славка смеется. Денис усмехнулся тоже. Банально и предсказуемо. До разочарования. Мимо, дорогой ты наш Полдномочный и Федеральный! Пощекотать операторское тщеславие «богатейшим опытом» – идея – так себе. Если хочешь удержать рыбку на крючке подольше, Павел Алексеевич, то уж постарайся нащупать более уязвимое место.

– Ты ведь вышел на связь неспроста, – продолжал посол, – и нам есть, что предложить друг другу. Ростовск, как видишь, никто не бомбит, а эксперимент, скажу по секрету, не свернут. В общем, у тебя имеется шанс вернуться, Слава. Кажется, ты мечтал о работе в Периметре?

А вот это уже неплохой ход. У Славки на почве Периметра крыша ехала давно и капитально. Совладать с такой шизой непросто. Да уж, искушеньице, ничего не скажешь…

– Что ж, прекрасная мечта… Уютный кабинетик оператора номер один. Хорошая… лучшая техника. Плюс пара секретарш, готовых ради теплого местечка на все… Понимаешь, о чем я? Может быть, я даже отдам тебе свою Ирочку. Она о-о-очень способная девочка. И очень опытная.

Так… Значит, Кожин докопался и до Славкиной озабоченности. Впрочем, для этого большого ума не надо: неудовлетворенная гиперсексуальность парня всегда сияла во всей красе и на самой поверхности.

Денис начинал жалеть, что не созвонился с федералом сам. А Славка… Славка молчал и слушал. И прерывать связь, похоже, не собирался. Жаль, что у «Летящего глаз» нет такой функции. Только подсматривать, только подслушивать. И ничем иным не обнаруживать себя.

– Я кое-что понял за последние дни, – наконец, прохрипел Славка ни к селу, ни к городу.

Федерал сориентировался мгновенно.

– Например, то, что убивать – твое призвание? Настоящее, истинное, глубинное… – сытым котом промурчал Кожин. – Особенно, если это можно делать чужими руками? Ты влип, Слава. Ты основательно влип. Ты разбудил своего зверя. И теперь не протянешь долго без нашей работы. Без нашей общей работы. Ты уже принадлежишь «Мертвому раю» с потрохами.

Удар ниже пояса! Жестко и в точку. Маньяка, да по-маньячному. Такое будет даже посерьезнее Периметра с девочками. В этот раз Славка молчал дольше. Гораздо дольше.

Глянув на часы в углу экрана, Денис ужаснулся: время! Наверняка, федералы уже вычислили звонившего, наверняка, группа захвата уже в пути. Славку вот-вот сцапают! Рискованная игра с огнем заканчивается не в пользу Ткача. Эх, погоришь, Славик, – и пепла, блин, не останется.

– Так уж устроена эта жизнь, – вздохнул Кожин, – мы слишком привязываемся к тому, от чего следовало бы бежать, сломя голову. Но, согласись, такая жизнь все же лучше чем смерть. Вот тебя, например, страшит смерть?