Поворот ключа

– Роуэн Кейн?

Я кивнула.

– Меня зовут Джек Грант.

Он обезоруживающе улыбнулся, словно в ответ на шутку, понятную лишь избранным. Говорил он с шотландским акцентом, только более мягко и четко, чем девчонка из Глазго, с которой я работала после школы.

– Я из Хетербро. Сандра попросила тебя встретить. Извини, что опоздал.

– Привет, – смущенно ответила я, сама не понимая, почему так смутилась, и прочистила горло, лихорадочно соображая, что еще сказать. – Гм… ничего страшного.

– Поэтому я в таком виде, – продолжал парень, сокрушенно оглядев свои руки. – Она сказала, что тебя надо встретить, полчаса назад. Я как раз чинил газонокосилку и боялся опоздать к поезду, поэтому даже не переоделся, бросил все и поехал. Я возьму чемодан?

– Я сама, он не тяжелый. Спасибо, что приехал.

– Не за что, это моя работа, – пожал плечами Джек.

– Ты работаешь у Элинкортов?

– Ага, у Билла с Сандрой. Даже не знаю, как назвать мою должность. Думаю, я фигурирую в ведомостях компании как шофер, но на самом деле я скорее помощник широкого профиля. Занимаюсь садом, ремонтирую машины – в общем, мастер на все руки. А ты новая няня?

– Еще не знаю, – осторожно ответила я.

Джек широко улыбнулся, и я непроизвольно улыбнулась в ответ. У него была заразительная улыбка.

– Я приехала на собеседование. А много претенденток они пригласили?

– Двух или трех. Ты гораздо лучше первой, та почти не говорила по-английски. Не знаю, кто написал ей резюме, но, по словам Сандры, она не могла сделать это сама.

– Надо же! – От его слов мне стало легче. Прежде я рисовала в воображении целую процессию безупречных, вышколенных нянь в стиле Мэри Поппинс. Я выпрямилась и разгладила складки на юбке. – Это хорошо. В смысле, для меня, а не для нее.

Пройдя через небольшую стоянку, мы направились к длинному черному автомобилю на противоположной стороне дороги. Джек щелкнул брелоком в кармане, фары загорелись, а дверцы распахнулись вверх, словно крылья гигантской летучей мыши. Я вытаращила глаза и хихикнула, вспомнив, как гордился мой отчим своим невыразительным серым «Вольво». Джек вновь улыбнулся.

– Необычная, да? Это «Тесла», электрическая. Не уверен, что хотел бы такую машину, но Билл… Да ты скоро сама увидишь, он просто бредит всякими техническими новинками.

– Правда? – тупо переспросила я.

Столь незначительная деталь показалась мне исполненной особого смысла, точно позволяла лучше узнать этого безликого человека. Дождавшись, пока я поставлю чемодан, Джек спросил:

– Хочешь сидеть сзади или рядом со мной?

– Если можно, впереди, – покраснев, сказала я.

Меня передернуло от мысли, что я буду по-королевски сидеть сзади и обращаться с ним как с шофером.

– Отсюда лучше видно, – только и сказал он, щелкнул пультом, опуская крылья, и открыл переднюю пассажирскую дверцу. – Садись, Роуэн.

Я на мгновение замерла, не сообразив, что он обращается ко мне, но быстро овладела собой и села в машину.

К тому времени я уже понимала, что Элинкорты – весьма обеспеченные люди. У них есть личный помощник, и они готовы платить няне пятьдесят пять тысяч фунтов в год – значит, не испытывают нужды в средствах. Однако лишь на подъезде к Хетербро-Хаусу я начала понимать, насколько они богаты.

Мы остановились перед высокими стальными воротами, которые медленно распахнулись, очевидно, среагировав на какой-то датчик в автомобиле. Мне стало не по себе. Почему-то захотелось сказать Джеку, что я приехала сюда не из-за денег. Сколько же они зарабатывают? – вертелось у меня в голове.

«Тесла» с бесшумным электрическим двигателем катилась по неширокой извилистой дороге в жуткой тишине, лишь гравий поскрипывал под колесами.

– Ничего себе, – тихонько пробормотала я, когда мы завернули за очередной поворот, а дома все еще не было видно.

– Обширные угодья, да? – искоса посмотрел на меня Джек.

– Да уж.

Разумеется, в этих краях земля не такая дорогая, как в Лондоне, но все равно чего-то стоит.

Мы протряслись по мостику через быструю речушку с черной от торфа водой и въехали в небольшую сосновую рощу. За деревьями мелькнуло красное пятно, и я вытянула шею, но уже темнело, и я подумала, что померещилось.

Выехав из-под сени деревьев, мы наконец оказались на открытой местности, и передо мной возник Хетербро-Хаус.

Я и сама не знала, что надеюсь увидеть: демонстративно роскошный особняк или приземистую бревенчатую хижину. А увидела достаточно скромное здание в викторианском стиле, правильной четырехугольной формы, похожее на детский рисунок, с лакированной черной дверью посередине. Небольшой добротный дом, сложенный из гранитных блоков, увитых диким виноградом, словно излучал тепло и уют.

Уже совсем стемнело. Джек выключил двигатель и погасил фары. В небе сияли звезды, из окон на гравиевую дорожку лился золотистый свет. Все вместе напоминало сентиментальную иллюстрацию, вроде тех ностальгических картинок на коробках с пазлами, что так любила моя бабушка.

Теплый серый камень с прожилками мха, золотистый свет ламп, сияющий сквозь рифленое стекло, пышные розовые кусты, роняющие лепестки в темноту… Это было почти слишком идеально и невыносимо прекрасно.

Когда я вышла из машины в объятья прохладного вечернего воздуха, чистого и прозрачного, как минеральная вода, у меня захватило дух от острой тоски по такой жизни и всему, что она сулит. Какой разительный, невыносимый контраст с моим детством, которое прошло в бездушном типовом коттедже постройки пятидесятых годов, где во всех комнатах, кроме моей, царил идеальный порядок, и в то же время напрочь отсутствовали индивидуальность и даже намек на уют!.. Я торопливо шагнула на крыльцо – не потому, что горела желанием встретиться с Сандрой, а просто чтобы отделаться от тягостных воспоминаний.

Дверь, отделанная черным лакированным деревом, выглядела на первый взгляд вполне обычной, но чего-то не хватало. Наконец я сообразила: в ней не было замочной скважины. Я растерялась. Она что, фальшивая? Может, настоящая дверь с другой стороны дома?

Дверного молотка тоже не наблюдалось, и я глянула через плечо, собираясь спросить у Джека, каким образом сообщить о своем прибытии, однако он сидел в машине, рассматривая что-то на большом освещенном мониторе, заменявшем этому чуду техники приборную панель.

Я развернулась и занесла руку, чтобы постучать, как вдруг заметила на стене слева от двери тускло освещенный значок в форме колокольчика. Он появился словно из ниоткуда, и я поняла, что в стене скрыта электронная панель. Я хотела нажать на значок, но электроника, очевидно, реагировала на движение: я еще не прикоснулась к колокольчику, а из глубины дома уже раздался мелодичный перезвон.

Я растерянно моргнула, вспомнив слова Джека: «Билл… он просто бредит всякими техническими новинками». Наверное, Джек имел в виду такие примочки.

– Добрый вечер, Роуэн! – раздался женский голос.

Подпрыгнув от неожиданности, я огляделась в поисках камеры, микрофона, решетки громкоговорителя, но ничего не обнаружила.

– Э-э… гм… да, это я, – сказала я в никуда, чувствуя себя полной идиоткой. – Добрый вечер. Это Сандра?

– Да, я переодеваюсь. Буду внизу через десять секунд. Извини, что заставила ждать.

Я не услышала щелчка, свидетельствовавшего, что она положила трубку, и не получила никакого другого сигнала об окончании разговора. Тем не менее панель погасла. Примерно через тридцать секунд, показавшихся мне невероятно долгими, я услышала оглушительный собачий лай, и дверь распахнулась. На крыльцо выскочили два черных лабрадора, а за ними вышла стройная светловолосая женщина лет сорока, безуспешно пытаясь схватить их за ошейники.

– Хиро! Клод! Вернитесь в дом! – кричала хозяйка.

Не обращая на нее никакого внимания, собаки бросились ко мне. Одна из них больно ткнула меня мордой в ногу. Я нервно хохотнула и отступила на пару шагов назад, вспомнив о единственной целой паре колготок, захваченных с собой. Псина вновь прыгнула на меня, и я чихнула. Черт, я не забыла ингалятор?

– Хиро! Прекрати! – снова крикнула женщина и шагнула ко мне, протягивая руку. – Так ты и есть Роуэн! Успокойся, Хиро, сколько можно!