Шутиха-НГ-95

– Караул! Лю-юди-и, растаскивают ваше народное добро!

– Отвали, пугало! – испуганно заорала тётя, вывернулась из-под натиска Ряженого, отошла спиной ко входной двери подъезда, нажала спасительную кнопку, распахнула дверь.

– Позвать милицию? – оказавшись на свободе, прошипела она угрожающе.

– Позвать! Конечно, позвать! – парировал Ряженый, – сверим штамп с вашей пропиской и местом фактического проживания!

Тётя предпочла скрыться за дверью от бойкого Ряженого, тем самым завершить скользкую тему знакомства, которая, похоже, становится невыгодна, в первую очередь, ей самой.

Мальчугана Кису в очочках и девочку-старушку Сэру суровый охранник выставил прочь из кафе. На стеклянной дверце вывесил табличку «Закрыто».

Сэра прижимала к груди бумажный пакет с горячими пирожками. Киса возмущался.

– У тя рублики в пирожках, а мне – шиш!

Девочка загадочно улыбнулась.

Старый лифт в шахте из металлической сетки не работал. В этом Ряженый убедился, потыкав красной варежкой в кнопку вызова лифта.

– Не пойду! Устал! – проворчал он. По-стариковски кряхтя, тяжко взобрался на марш вверх по лестнице, присел на широкий, деревянный подоконник окна лестничной площадки между первым и вторым этажами, уложил мешок рядом, намереваясь ждать до победного финала раздачи подарков. Помедлил, решился, вновь нырнул головой в шутовском колпаке внутрь распахнутой горловины мешка, после некоторых манипуляций, хрюкающих-чавкающих звуков, откинулся спиной к простенку, облегчённо и глубоко вздохнул, зажевал ядрёный выдох спиртного хрустящим огурчиком.

По лестнице спускался худой мужчина в квадратных очках научного работника.

– Здравствуйте, – как всякий культурный человек, сказал очкарик.

– Наше вам с кисточкой! С грядущим вас опьянением! Послушайте, учёный, вы из сто двадцать седьмой квартиры? – куражился Ряженый, повеселевший после беседы с женщиной-торговкой.

– Нет, извините, – ответил очкарик, поторопился миновать весёлого незнакомца.

– Может, из сто тридцать второй?

– Н-нет.

– Опять не угадал! Надо же! Все очки подрастерял, – развлекался Ряженый. – Из сто шестьдесят первой! – выкрикнул он уже в спину очкарика.

Худенький мужчина пугливо вжал голову в плечи, заторопился к выходу.

– А за компанию? А культурно выпить и поговорить? За Уходящий и Наступающий по стопочке? – провоцировал вдогонку Ряженый.

Худой на мгновение приостановился перед почтовыми ящиками, сделал вид, будто проверял почту.

– Н-нет, извините, – неуверенно ответил очкарик. – Не могу.

– Не-ет? – удивился Ряженый. – Отказываюсь в это верить, товарищ!

– Язва, понимаете ли… Благодарю вас, – тяжко просипел очкарик, нажал кнопочку открытия магнитного замка. Пропищал сигнал на выход. Дверь захлопнулась.

– Зря, – в подъездной гулкоте воскликнул Ряженый, – водочка для язвы – в самый раз! Заживляж! Горячий компресс! – и повысил голос. – Лучшее лекарство! Люди! Ау-у! – крикнул он на весь подъезд. – Лю-юди! Почему так мало людей в праздник ходят по лестницам! Сидим по норам, как мыши, господа хорошие?! Как сурки? Не слышу музыки?! Где весёлые и громкие компании?! Где шумные гости? Почему не поём все вместе хором весёлые песни? Лю-юди, отзовитесь!!

– Кто тама хулиганит?! – послышался возмущённый старушечий голос с площадки третьего или четвертого этажа.

– Не хулиганит, взывает о помощи к людям славный дедушка Мороз! – Ряженый поправил свой бурый накладной нос из папье-маше. – Сине-Красный Нос, он подарки не донёс! Краснота телесная!.. – размышлял он вполголоса о неудобном накладном носе на резинке, – явно нездоровый признак.

– Что говорите?! Не слышно! – прохрипела невидимая старушка

– С подарками тута сижу! – заорал Ряженый. – Для жильцов подъезда! Заказ номер 1254 от двадцать пятого числа текущего месяца! Теперь ваш ответ, бабуся: из какой квартиры будете?!

Послышался грохот пустых консервных и стеклянных банок сбрасываемого мусора в трубу мусоропровода.

– Из такой! – огрызнулись старушечьим голосом.

– «Изтакой» в списке нет, – ответил Ряженый. – Привет! Осталась без подарка, старая, недобрая и ворчливая.

– Ах, ты, молодой, щас дождёсси! Позову милицию! – прокричала сверху старушка.

– Уже обещались позвать, – ответил Ряженый. – Милиция – тоже люди, хотя и на службе. Пусть приходят. Поговорим за жизнь. Пропустим по чарочке.

– Чего там, мать? – раздался сверху солидный, густой, мужской баритон.

– Чего-чего? Повадились в наш подъезд, – послышался затухающий старушечий голос. – Хулиганьё! Алкаши!

Раздался звук тяжёлых шагов в тяжёлой обуви с дубовыми подошвами, спускающегося вниз человека. По звуку – великана.

– Ты чего тут, служивый? – прозвучал баритон сквозь металлическую сетку шахты.

– А ты чего там, товарищ? – парировал Ряженый. – Я – тут! Ты – там! Спускайся. Гостем будешь.