Кошка поневоле

Я неслась по дворам, скверам и улицам ночного города не разбирая пути, распугивая редких прохожих и заставляя визжать тормозами машины, которые «подрезала» на бегу. Страх и ужас гнали меня вперёд, ледяным ветром преследовали меня, так что я чувствовала спиной их ледяное дыхание. Сердце бешено колотилось. Я боялась оглядываться и просто вкладывала в бег все силы. Чувство лёгкости в суставах и упругости в мышцах создавали ощущение полёта, это было так, как порой случается во снах, когда ты несёшься вперёд, временами взлетая над землёй, и ничто не в силах ни остановить, ни догнать тебя. Пейзажи ночного города мелькали перед глазами так быстро, что я не успевала следить за тем, куда бегу. И одновременно я промокла насквозь, вода лилась с меня ручьями и при каждом прыжке в воздух взлетали тысячи брызг. Дождь равнодушно хлестал струями землю, гремел мутными потоками возле канализационных люков, разливал огромные лужи. Я влетала в них на полном ходу чтобы, не останавливаясь, преодолеть их и нестись дальше.

Мне казалось, что ещё немного, небольшое усилие – и наваждение рассеется. Это не может быть правдой, такого не могло произойти со мной! Мне приснился клуб, и блондин тоже, ничего этого на самом деле не было. Больше всего на свете мне хотелось проснуться в своей родной тёплой постели, чтобы сладко потянуться и насладиться чувством безопасности и той особой радости, когда понимаешь: то, что тебя настолько напугало, весь этот ужас – это всего лишь сон, обычный кошмар. А потом я бы перевернулась на другой бок и спокойно заснула до утра. Но проснуться никак не удавалось. Наоборот, окружающий мир становился всё более пугающим в своей убедительности. Я постепенно пропитывалась дождём, а лапы начинали застывать от холода и зудеть от наставленных асфальтом ссадин.

Этот дикий бег наперегонки со своими страхами не мог продолжаться вечно, и в конце-концов я остановилась на одном из перекрёстков. Я почти не запыхалась, несмотря на этот спринт. Мышцы были ещё напряжены и слегка дрожали, изо рта при каждом выдохе вырывался пар. Невыносимая вонь с такой силой ударила в нос, что я непроизвольно чихнула, мне стало дурно. Прямо подо мной на тротуаре лежала недокуренная и выброшенная кем-то сигарета, обычный «бычок». Представить себе не могла, что он может так вонять. Я брезгливо отошла подальше от этого места и попробовала осмотреться. Пора было сориентироваться и разобраться, где я нахожусь.

Город в моём новом положении выглядел совсем иначе, дома казались небоскрёбами, подпирающими звёзды, фонари напоминали маленькие солнца в недосягаемой высоте и даже урны были выше меня в несколько раз. Я уже молчу про монстра в виде троллейбуса, который пронёсся мимо, обдав ледяным морем из образовавшейся на проезжей части лужи и унося за собой шлейф мокрой противной пыли. Непроизвольно начав чихать и фыркать, я отряхнулась всем телом и отошла от проезжей части на безопасное расстояние. Напряжённо всматривалась в дома и вывески, пытаясь сориентироваться, пока не поняла, что нахожусь на пересечении проспекта Гагарина и бульвара Чайковского.

Ничего себе, как это я успела добраться в такую даль? На троллейбусе я бы потратила на такую поездку полчаса, даже на метро вышло бы не намного меньше. Получается, я не задумываясь бежала из центра города к себе, в родной спальный район на Юго-Западе. Прохожих в это время на улицах почти не было, особенно учитывая погоду, но всё равно мне не мешало бы спрятаться. Это была не какая-то логическая мысль, а, скорее, инстинкт, который требовал найти укрытие, чтобы оставаться незаметной. И этот инстинкт подсказал простую мысль, которая сразу же полностью овладела моим сознанием: домой! Я перебежала через дорогу на другую сторону улицы и прыжками понеслась туда, где всё знакомо до последнего кустика, где прошло детство, где до сих пор в корнях деревьев закопаны мои детские секреты. Домой. Точнее туда, где я жила вплоть до сегодняшнего дня.

Глава шестая. Дома у меня больше нет

Вот, наконец, мой любимый двор. Я прошмыгнула в подворотню и первым делом взглянула на окна, выходящие во двор из нашей квартиры. Не знаю, сколько сейчас времени но, должно быть, хорошо за полночь. А свет горит в каждом из окон: в зале, в детской и в кухне. Родители не спят! Они ждут меня! Возможно, обзванивают подруг. Интересно, что им могут сказать эти напыщенные дуры, которые до сегодняшнего дня назывались моими подругами. Злость на них прямо-таки клокотала во мне. В ней соединилось раздражение за то, как пренебрежительно они ко мне всегда относились и обида за то, что в такой важный момент никого из подруг не оказалось рядом, чтобы помешать знакомству с тем типом. А ведь всё могло быть иначе, они могли увести меня с того мерзкого дивана, от такого привлекательного внешне, но опасного, как ядовитая змея, колдуна. Все эти мысли нахлынули на меня, когда я привычно взлетела по ступенькам крыльца.

Дверь подъезда, конечно же, была закрыта. Далеко вверху виднелась панель кодового замка но, даже встав на задние лапы, я и близко не могла до него дотянуться. А уж нажать на кнопки и вовсе бы не получилось. Я даже специально подпрыгнула несколько раз, панель управления показалась перед глазами, но тем обиднее было снова и снова проваливаться вниз, чтобы встать на бетон крыльца всеми четырьмя лапами. Что же делать? Я начала кричать изо всех сил. Непривычный, похожий на звук сирены высокий противный голос оглушил и подавил меня. Чем громче я кричала, тем хуже мне становилось. Но самое обидное заключалось в том, что никто никогда не обратит внимания на крик уличной кошки. Разве что выругается сквозь зубы и повернётся в постели на другой бок. Я пропала!

На моё счастье, не я одна среди ночи хотела попасть домой. Шорох гравия под чьими-то ногами заставили меня резко замолчать и прислушаться. Тяжёлые, неравномерные шаги. Как будто-то у человека заплетаются ноги. А может, он подкрадывается? Я вспрыгнула, повернувшись в воздухе и снова приземлившись на бетонный пол крыльца. Теперь мои глаза смотрели внутрь двора. Странно, но мне казалось, что на улице не ночь, а сумерки. Я видела всё, хотя и не очень отчётливо – далёкие предметы начинали расплываться, теряя резкие контуры. Хорошо иметь собственный прибор ночного видения! А ещё глаза давали потрясающий трёхмерный эффект, как в специальных очках в кинотеатре. Деревья, детская песочница, старые, заржавевшие качели. Пара скособоченных скамеек. Где же владелец заплетающегося шага?

А вот и он, как раз выходит из подворотни. Надо же, получается, услышала его шаги чуть ли не с улицы? Локаторы, а не уши! Присмотревшись внимательнее, я узнала в прохожем дядю Витю с четвёртого этажа. В детстве я часто играла во дворе с его сыном Алексом, который сейчас призвался в армию. Мы из одного подъезда, его квартира прямо над нашей, а значит, дядя Витя сейчас откроет нужную мне дверь! Я вжалась в стенку в нескольких шагах от двери, изо всех сил стараясь казаться как можно более незаметной. Не хватало ещё, чтобы дядя Витя заметил меня и оттолкнул ногой, не пуская в подъезд. К счастью, ему явно было не до меня. Он был полностью сосредоточен на том, чтобы не упасть. Внимательно и очень аккуратно переставляя ноги, слегка покачиваясь при этом, сосед поднялся по ступенькам крыльца и подошёл к двери. Занёс руку над панелью домофона, медленно дотронулся до первой кнопки. «Пик!» – сказала кнопка. Правильно, это четвёрка. Теперь тройка, семёрка и девятка. Ну, дядя Витя, что же ты медлишь, живее, нажимай! От нетерпения у меня стали подрагивать лапы. Наконец все кнопки были нажаты, замок щёлкнул, и сосед потянул дверь на себя. Я изготовилась к прыжку и, едва показалась небольшая щёлочка, юркнула в темноту подъезда. За спиной тихо выругался дядя Витя.

Первый этаж, второй, третий. Вот и заветная дверь моей квартиры – закрытая дверь. Я с разбегу ударилась в неё и откатилась назад. А чего я ожидала? Что меня с оркестром встречать будут? Но это же мой дом! Я начала кричать, царапать дверь. Плевать на боль, отдающуюся в когтях – я хочу домой! Дверь напротив открылась, из неё выглянула соседка, тётя Света, в халате и с тапком в руках.

– Убирайся, гадость! Брысь! Пошла вон! Собаку спущу!

С этими словами она швырнула в меня тапок, от которого я с лёгкостью увернулась, продолжая орать во весь голос. Мне всё равно, разбужу весь дом, да хоть весь город, это я, Майя! Я человек и здесь живу!

Внезапно наша дверь распахнулась, и на пороге показался отец. В пальто и ботинках. За ним стояла мама, тоже одетая так, будто собиралась на улицу. Я взвизгнула и бросилась в ноги к отцу, но он лишь брезгливо отдёрнул ботинок.

– Это ваша кошка? Вот дикая какая! Заткните её, она весь подъезд разбудит! – закричала тётя Света.

– Это не наша! – отрезала моя мама и коротко бросила отцу: – Закрывай скорее дверь, а то эта кошка уличная внутрь забежит!

Я в шоке отринула от родителей, а потом рванула со всех лап вперёд, в квартиру. Но отец вовремя сориентировался, подставил ногу, и я попала, как мяч, в ноги вратаря. Это было больно, даже искры из глаз посыпались.

– Пошла отсюда! – прошипел отец и отшвырнул меня ногой к лифту.

Я взвизгнула и лишь в последний момент успела встать на лапы. Папа, что же ты делаешь?

– Быстрее, пошли по лестнице! – скомандовала мама, отец захлопнул дверь, повернул ключ в замке и начал спускаться за ней.

– А вы куда на ночь глядя собрались-то? – вдогонку спросила тётя Света.

– Дочь пропала! Нигде нет, и подруги ничего не знают! Я вам завтра расскажу, Светлана Михайловна, мы торопимся! – ответила мама, скрываясь за поворотом лестницы.

Соседка задумчиво посмотрела вслед моим родителям и пожала плечами. Потом снова взглянула на меня:

– Вот расплодилось этого кошачьего отродья! Надо в домоуправление звонить! – желчно высказалась она и, забрав тапок, захлопнула дверь.

Я снова оказалась одна, в угрюмом сером сумраке ночного подъезда. Так куда родители ночью собрались? Лапы сами понесли меня за ними.

Глава седьмая.

Надо как-то

жить

Выскочив из подъезда одновременно с отцом, я сразу отпрыгнула в сторону, чтобы не путаться у него под ногами. Летать второй раз от папиного ботинка мне совсем не хотелось. Родители быстрым шагом прошли к машине, уселись внутрь. Вспыхнули фары, заурчал мотор, и наш трёхлетний «Фиат», взвизгнув шинами, тронулся с места. Мне ничего не оставалось, как нестись за ним вслед. Из подворотни в переулок, а потом прыжками за улепётывающей машиной по проспекту. При всей своей скорости я всё же быстро отстала: отец гнал по пустынному ночному городу, выжимая полный газ. К счастью, цель поездки оказалась не слишком далеко: уже через несколько километров они снова свернули в переулок, скрипнули тормоза и машина приткнулась к обочине. Отец с матерью быстро вышли из автомобиля и направились к соседнему зданию. Что им там нужно? Я подбежала ближе и рассмотрела над небольшим крыльцом светящуюся надпись «Полиция». Мама поднялась по ступенькам и решительно открыла дверь. Отец зашёл внутрь вслед за ней.

Вот и всё. На меня внезапно навалилось со всей ясностью осознание ужаса происходящего. Родители сейчас заполнят протокол, или как там полагается оформлять пропажу детей. А потом меня объявят в розыск. Полицейские будут опрашивать свидетелей, развешивать фотографии. В газетах объявления появятся, может, даже по телевидению. Но найти меня невозможно, я ведь не терялась! Вот она я! Тут, перед входом в полицейский участок! Силы вдруг покинули меня. Неудержимо захотелось забиться куда-нибудь в тёплый угол, свернуться там клубочком и выплакаться. Зачем я пошла в клуб? Зачем подсела к волшебнику, нет, к колдуну? Зачем разговаривала с ним, провоцировала? Почему не остаться было дома, почитать книгу или поторчать в интернете, а завтра, как все приличные люди, пойти в школу? А зачем он всё-таки меня превратил? Что я такого ему сделала? И как мне стать прежней? Что сделать? Тоже мне, «добрый волшебник»! Видали мы таких! Тебя бы самого в эту шкуру засунуть, или дочку твою, приятно тебе было бы? «Учитель»…

Но что значит: «Спрячу заклинание в недрах души… Только ты сможешь пробить блокаду…» Что это за бред вообще? Что конкретно я должна сделать, чтобы стать человеком? «Познай себя!» Легко сказать! Я отошла подальше от проезжей части, присела и уставилась на небо. Дождь закончился, в просветах облаков показались далёкие звёзды. Я долго и внимательно смотрела на них, а потом отчётливо произнесла: «Хочу стать человеком!» Ну же, волшебник сказал, что спрятал возможность исполнить одно желание в моей душе! Главное, сильно захотеть! Я изо всех сил снова вперилась в небо и буквально взвыла: «Хочу стать человеком!» Эхо моего крика долго ещё металось по микрорайону, но больше ничего так и не произошло. От бессилия захотелось заплакать – но разве кошачьи глаза способны на такое? Мне показалось, что глаза немного увлажнились, может, не всё ещё потеряно? Не всё человеческое у меня колдун отнял!