Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови

– Вроде того, – кивнула она. – Но не здесь. Там.

Ее указательный палец нацелился в потолок станции.

– В смысле? – Болтун сначала растерялся, но потом до него начало доходить. Он даже голос понизил. – Наверху, что ли?

– Соображаешь. – Гончая поощрительно улыбнулась и, окинув взглядом опустевшую платформу, указала глазами в темный угол. – Отойдем на пару слов.

– Может, после ужина? – замялся Болтун, но живущий в нем дух авантюризма и неуемное любопытство, разбуженные симпатичной незнакомкой, пересилили чувство голода, и он решился. – Ладно, пошли.

* * *

– Значит, ящик консервов и три канистры с бензином?

– Может, с солярой. Мой в этом не разбирается… не разбирался.

Болтун оглянулся в сторону столовой и понизил голос, хотя поблизости и так не было никого, кто мог бы подслушать разговор.

– И ты хочешь…

– Половину всех консервов и одну канистру, – перебила его Гончая. – Все по-честному. И я иду с тобой.

– Наверх?

– Наверх. И не надейся обмануть меня. Где находится тайник, я тебе все равно не скажу.

– Так, может, там уже нет ничего. Когда твой приятель все это нашел?

– Если не поторопимся, там точно ничего не будет, – отрезала Гончая. – Хватит сопли жевать. Решайся: да или нет. Или я другого помощника найду.

– Сиди! Найдет она. – Рука Болтуна опустилась девушке на плечо, хотя она и не собиралась вставать. – Допустим, я согласен. Но у меня хоть снаряга есть, противогаз, «калаш», опять же. А ты в чем наверх идти собралась: в своих портках, кепчонке и с костылем?!

– Комбез и противогаз, что от моего остались, я в туннеле спрятала. Ствола, правда, нет, поэтому мне для защиты помощник и нужен. С оружием я бы и сама из тайника все вытаскала.

Болтун прикидывал что-то в уме. Гончая терпеливо ждала.

– Ладно, уговорила, я в деле. Когда отправляемся?

– Завтра.

– Завтра? – сталкер недоверчиво покосился на ее забинтованную ногу. – А дойдешь?

– Ты не обо мне, ты о себе думай, – осадила его новоиспеченная напарница. – И о том, как от тварей отбиться, если опять какая-нибудь стая выскочит.

– А если бежать придется?

Гончая смерила сталкера оценивающим взглядом.

– Значит, побегу, – сказала она, а про себя добавила: «И тогда тебе лучше не отставать».

На следующий день, после завтрака, состоящего из грибной каши с отрубями и кружки жидкого чая, Гончая заглянула к начальнику станции.

– Уходишь, значит? – уточнил он, выслушав посетительницу.

– Пора. Я и так у вас задержалась, – подтвердила «почтальон».

– А нога?

– Ничего, дойду. Да и товарищ меня проводит. – Она слегка улыбнулась.

Но седоволосый начстанции не принял ее улыбки и подозрительно нахмурился.

– Это кто ж?

– Сталкер ваш.

В ответ глава станции неопределенно хмыкнул:

– То-то он у меня сегодня на «преображенку» отпросился! И ведь какой предлог выдумал! Снарягу, говорит, надо обновить, напарника нового поискать. Я-то думал, он за дело переживает, а оказывается, это все ему нужно, чтобы с тобой прогуляться.

Гончая тактично промолчала: постороннему человеку не пристало вмешиваться в отношения начальника и подчиненного.

– Ты планы-то на него не строй. По нему знаешь сколько девок сохнут? А тот только… ну, ты поняла.

– Да я и не строю, – изобразила смущение Гончая. Планы на Болтуна у нее действительно были, но совсем не те, какие сидящий перед ней пожилой мужчина, считающий, видимо, себя знатоком жизни и женских уловок, имел в виду.

– В общем, дело твое, – подвел итог начстанции, потом вынул из ящика своего письменного стола аккуратно сложенное и заклеенное письмо. «Товарищу Москвину», – прочитала Гончая ниже выведенного адреса. – Держи. Передашь, кому следует.

– Конечно, – заверила главу Черкизовской «почтальон», пряча письмо в свою походную сумку.

Костыль пришлось вернуть в медпункт. По большому счету, это можно было сделать и раньше, но Гончая добросовестно доиграла роль до конца. Опухоль на месте растяжения почти прошла. Теперь девушка твердо наступала на поврежденную ногу и лишь немного прихрамывала при ходьбе.

Болтун поджидал ее у входа в туннель. Увидев приближающуюся напарницу, он отошел от местных пограничников, с которыми точил лясы, и с недовольной миной шагнул ей навстречу.

– Опаздываешь. Договаривались же сразу после завтрака.

Та не ответила на замечание, а просто спросила:

– Все взял?

– А то. – Болтун кивнул на стоящий на полу туго набитый вещевой мешок и поставленный рядом автомат Калашникова.

Сталкер отработанным движением забросил рюкзак за спину и повесил автомат на плечо, стволом вниз. Гончей было интересно, как Болтун собирается объяснить пограничникам свой уход со станции, но все оказалось до смешного просто.

– Почтальоншу на «преображенку» провожу и вернусь, – объявил он и, чтобы окончательно прояснить все вопросы, похлопал спутницу по упругому заду.

Под дружный хохот караульных «смутившаяся почтальонша» и ее провожатый спустились с платформы и вскоре скрылись в темноте туннеля.

С того момента, как Гончая появилась на Черкизовской, прошло немногим более двух суток. За это время перегон, связывающий станцию с Преображенской площадью, ничуть не изменился: те же скользкие шпалы, та же висящая в воздухе морось, в которой тонул луч фонаря, и тот же запах – удушливый, обволакивающий запах даже не гнили, а вообще непонятно чего.