Атланты

Решиться – дело не простое. Решиться – значит, взять на себя какую-то ответственность.

Это и  движет прогресс, даже в самом экстремальном его восприятии.

Выбор был сделан, и корабль уходил  в сторону, но совсем недалеко, и это было  понятно.

Земля их манила и уже окружала своей теплотой. Но для того, чтобы понять это – нужно время, которого, как всегда, недостает.

Но им  все же хватило того немногого, и спустя несколько дней, они возвращались обратно: счастливые  и усталые, радостные и одновременно злые, но не на саму Землю, а на самих себя.

Слишком много пока было  удальства и мало достопочтимых званий.

Но дело было сделано, и  уже гудел материк от набегавшей синей волны, обрушающейся  с  его  полюсов, и уже образовывались первые закоренелые ландшафты.

Но,  то было только  начало.

Время еще не пришло для совершенства своей базы  познаний, а потому, люди еще оставались глубоко в недрах Земли.

Но планета  ждала и с надеждой  провожала  первых  ее посетителей, которые обещали  ей  непременно  вернуться и довершить начатое.

Но придут ли они?  Или прибудут другие?  Время покажет.

Но первые   –  будут всегда первыми. И никто не способен опровергнуть это.

– Да, будет Земля, – так сказал один из них, и эхо вознесло его голос вдвойне.

Так оно и осталось звучать до сих пор  в самой глубине ее широт, но почему-то те, кто сейчас живет, этого  просто не  слышат.

Но, впрочем, все по порядку.  И сначала, все  же о  днях…

Глава 2. День первый

Утро началось, как обычно, по рабочему и  с  делового рационального  предложения.

Основной снова собрал  всех  в кают-компании и, вычисляя траекторию  полета, произнес:

– Я  думаю, что мы поступим следующим образом. Надо облететь вокруг этого шара  несколько  раз и очень точно соизмерить геометрическую диоптрию  векового дня. Нужно  образовать сменную деталь времени. Для этого –   вооружиться  приборами и составить дополнительный анализ  рентодоксации излучения основного элемента защиты поля радиолокации планеты. Далее. Навигационному инженеру, необходимо внести свой, дополняющий общую структуру сигнала уровень рассредоточения радиоволны. Попробовать  нововвести  изолирующую массу антисептических веществ и  дезодолировать  самоструктуру наведения общего сигнала. Все. Всем остальным строго по элементарному узловому  механизму и за работу.

На этом краткое совещание закончилось, и все потянулись к выходу, за исключением  самого командира, который на время задержался возле параметрической доски.

– Что-то  здесь мне явно указывает на то, что особых  изменений не  потребуется, – тихо говорил он, тыча пальцем и постукивая им  по одному и тому же месту на  доске, – ладно, посмотрим, – и, оторвавшись, он вышел вслед за остальными.

Звездолет обошел Землю несколько раз. Все параметры   перепроверялись  бортовым компьютером. Лишь одно оставалось пока неизвестным –  угол подачи радиоактивности открытого    космического  воздействия. Но  и здесь нашелся выход.

Бортинженер  развернул корабль так, чтобы часть попадаемых на него лучей фокусировалась на  радиолинейной  антенне, и в течении нескольких секунд  дело было сделано.

Вращаясь, антенна набирала в себя до 100  радиорылейных единиц, что обозначало: поток радиодиодов составляет около 25-26 кг/мЗ длины. Вычислить градус подъема не составляло труда.

– Итак, – продолжил Основной после очередного  замера и общего анализа ситуации, – начинаем эквивалент 2, что обозначает следующее:  бортинженеру передать управление кораблем непосредственно пилоту и  взяться за свою работу. Радисту попытаться  выйти на связь снова. Химику – определить  радиоизвестковую группу сосредоточения по наносному грунту  вулканической среды. Пилоту – вести корабль в сторону вчерашнего выноса  массы. Палеонтологу – пока отдыхать. Все. За работу.

И снова корабль пошел вокруг планеты, опускаясь все ниже и ниже к  месту, указанному командиром. Наконец, цель была достигнута, и звездолет решительно застыл  над центром выноса вулканической массы.

– Давай, поближе, – скомандовал Beйс  и  опустил сам ручку энергозабора. Сработали мощные генераторы, и  ток, пущенный с борта, выбил наружу огромную струю  вулканического порошка.

– Захват, – быстро раздалась следующая команда, и корабль почти втянул  в себя часть этого поверхностного слоя.

– Сброс, – снова прозвучала команда, и генераторы отключились.

– Мне нужно время на обработку, – сухо сказал Вейс и удалился в свой  отсек.

– Хорошо,– кивнул командир, садясь в свое законное кресло.

В томительных минутах ожидания шло время. Все молчали. Анализ должен был показать, насколько пригодна масса к   рудопоточному сложению.

Наконец, спустя минут тридцать,  результаты были возложены  на стол. Основной тщательно пересмотрел материал  и удовлетворенно сказал:

– Очень хорошо. Можем  начинать ревансипацию  основных слоев и накопительных элементов. Внимание, всем приготовиться к высадке. Пилоту  вести корабль к месту, указанному на параметрической сигнальной доске. Освободите компьютер от занимаемой ячейки блока памяти. Вложите  систему  «Эйс». Программа на опережение. Подготовить все бортовые механизмы.  Используем Альфа-2 и Омега-4.  Все. В действие.

И снова зашумели дополнительные моторы  и включились робототехнические  средства, которыми был  весьма  тщательно укомплектован звездолет.

– Внимание, внимание, – раздался голос бортового компьютера, – внешняя  разгерметизация, всем  одеть бортовое снаряжение.

Командир спокойно выключил кнопку автоматического управления   системами и сказал:

– Работать будем без автомата. Одевайтесь и слушайте связь.

Спустя десять минут звездолет опустился в точно указанном месте и мягко соприкоснулся с Землей.

Все вышли наружу.

Небольшая поляна, сплошь  усеянная  какой-то дикой  растительностью в  виде игольчатой травы, давала возможность  обширного  исследования.

– Осторожно продвигайтесь. Могут быть и хищники, – раздался голос командира,  и все дружно  закивали головами.

Работы предстояло много. Необходимо было обработать целую серию грунтовых слоев и по каждому произвести анализ.

Для этого потребовалась машина землеройного  типа  и насосонагнетающий  водомет, способный доставать из глубины необходимые исследуемые частицы.

Спустя некоторое время работа закипела в полную силу. Издали все это смахивало на какие-то геологические раскопки. От самого грунта поминутно исходил пар и порошкообразная масса очень быстро   превращалась  в обычную липкую грязь, но, правда, так же быстро  и высыхала, образуя на  обуви какие-то  желто-коричневые полосы и небольшие кусочки  соединившейся грязи, которые тут же рассыпались, превращаясь обратно в пыль.

Этот процесс шел постоянно, и создавалось впечатление, будто грунт дышал огромной своей  массой, отчего становилось как-то неприятно и сиротливо.

Деревья и не очень большие кустарники, окружавшие поляну, были сплошь  усеяны  такими же иголками, как и сама трава. Стволы имели шероховатую  поверхность и  строго ярко-коричневый окрас.

Ни одного живого существа нигде видно не было.

Работа уже подходила к концу, когда вдруг бортинженер  заметил  в грунте  какую-то небольшую вязкую массу в виде грунтового известняка.

– Стоп, – почти крикнул он, и  все сразу остановились.