Десерт для серийного убийцы

2

– Ты что, подставить меня хотел? – орет Паша.

Кабинет у Лангара – солидный. Мебель одна чего только стоит. Из мореного дуба. А уж по площади помещеньице – в футбол здесь можно играть. Матч на Суперкубок. И все болельщики лежа поместятся. Сам Лангар повернулся к говорившему квадратной спиной, упорно смотрит в окно и не отвечает. Будто в носу ковыряет и не хочет, чтобы это увидели.

– Тоже мне, мальчика нашел! – Паша Гальцев от молчания Лангара только раззадоривается и дышит шумно, как кипящий чайник. Начинает ходить по кабинету, переставляя длинные ноги, как ножки чертежного циркуля. – Еле – мать их за ногу! – выкрутился. Ладно, там мент попался, который глаза под подушкой забыл. Мои же фотокарточки у каждого участкового есть. А если бы узнал? Пришлось бы еще одну статью «прицепом» брать…

Лангар движением аккуратного хозяина поправил штору на окне, словно закрылся ею от какого-то наблюдателя с улицы, потом за эту штору еще раз выглянул и медленно повернулся к Паше лицом. Улыбнулся примирительно и сказал спокойно:

– Подожди ты, Пашок, не суетись… Сейчас все выяснится. Позвонят и сообщат тебе, что это за мент и откуда он взялся. Меня предупреждали, что квартира должна быть абсолютно чистой. И ты же сам видел – она была опечатана. Но это дело третье, если не пятое. А зачем, скажи на милость, тебе надо было смотреть на этого ненаглядного мента? Сам ведь, как всегда, на рожон лезешь. – Достаточно хорошо зная Пашу, Лангар умело перевел разговор на нужную тему, чтобы «сбросить пар» из «чайника». – Спустился бы в лифте без проблем…

Паша улыбнулся ответно. И сразу его агрессивный пыл растворился, пропал. Он отходчивый по характеру. И легко все и всем прощает.

– Ничего ты не понимаешь, – голос его игриво тянется. – В этом же – весь интерес. Иначе – зачем жить?

Он сам не знал, зачем так поступил. И зачем поступал подобным образом всегда. Вот, например, в прошлом месяце аккуратно, словно руки перед обедом вымыл, обчистил квартиру солидного, по местным меркам, бизнесмена. Весьма известного в городе. Такой пустяк, как сигнализация, которую он отключил и включил заново, его не радовал. Дите неразумное с закрытыми глазами справится. И стенной домашний сейф – для чего только такие японцы делают? – доставил удовольствие лишь своим содержимым. А хотелось чего-то такого, чтобы в груди пойманный воробей затрепетал крыльями… И Паша не удержался, перед уходом слегка «отдохнул» – заварил кофе и разлил по керамическим кофейным чашкам, расставленным им же на кухонном столе. На шесть персон – полный расклад при приеме дорогих гостей. И приготовил бутерброды с ветчиной. Нарезал тоненько и аккуратненько, словно всю сознательную жизнь кулинарным дизайном занимался. Одну чашку кофе выпил и бутерброд надкусил. Потом доел и соорудил новый. Ветчина свежая понравилась.

И с сотового телефона прошлого своего «клиента» – тот спокойно отдыхал с женой где-то за границей, и потому Паша трубкой свободно пользовался, не отключили еще – позвонил бизнесмену в офис.

– Привет, хозяин! Я с твоей кухни звоню. Мне здесь нравится, честное слово. Ты неплохо живешь, когда твоей соседке-старушке пенсию третий месяц не платят… Мне даже стыдно слегка за тебя.

– Кто это? – не понял бизнесмен.

– Гость твой. Дома я у тебя. Не понимаешь, что ли…

Сначала – настороженное молчание, потом – вкрадчивый вопрос:

– Что тебе надо?

Паша «тащился» от растерянности «клиента».

– Ничего не надо. Что мне надо, я уже взял. Тебе позвонил, чтобы спасибо сказать. И кофе еще, говорю, у тебя вкусный. За него тоже спасибо. И ветчинка свежая. Только ты домой поспеши. Кофе хорош, когда он горячий…

И отключил трубку.

А самое интересное, что Паша умудрился встретиться с хозяином в подъезде. Специально на этаж выше поднялся и дождался, когда тот подкатит, да с двумя охранниками бегом ринется вверх по лестнице – лифта когда еще дождешься…

– Здрасьте, Валерий Михалыч, – вежливо поздоровался Паша.

Валерий Михайлович не ответил и даже не посмотрел на вежливого молодого человека. Он дышал, как бегемот, в хорошем темпе пересекающий знойную пустыню Сахару – так и инфаркт запросто схлопотать можно. Взять у него дома было что – двенадцать тысяч баксов, «брюлики» и с полкило «ржавья» жены. И главное, никаких сумок с вещами выносить не надо. На сумки соседи в первую очередь реагируют. Паша так не работает. Он не любит, когда его пытаются за руку схватить.

Чуть отставшие охранники вежливое приветствие слышали и приняли, должно быть, Пашу за хорошего знакомого шефа, поэтому тоже не остановились. Не посмотрели даже в его сторону.

Так и сегодня. Чего, казалось бы, проще – вызвать лифт и проехать мимо того мента. Но натура, как пива с похмелья, просила разговора, который оставил бы на душе приятный осадок. И разговорчик был – единственное, что порадовало и утешило после нового «дела». И все обошлось, как обходилось всегда.

Всегда – это с тех пор, как Паша вернулся после первой и последней своей «ходки». Посадили его по той же «сто сорок четвертой». Вместе с двумя более опытными «домушниками». Но в зоне ему повезло. Подвернулся солидный «спец» по фамилии Собакин. Вор-рецидивист. Но у других солидных воров – клички, а у этого – только фамилия, хотя и весьма колоритная. И все его исключительно по фамилии знают. Собакину неунывающий паренек понравился еще в блоке. И потому он проявил инициативу: кому-то шепнул, что-то пообещал, и в итоге Пашу направили работать в слесарную мастерскую – под присмотр к самому Собакину. Слово солидного человека в зоне всегда ценится больше, чем на свободе – президентский указ.

Инициатива опытного уголовника имела под собой созидательные корни. Собакин по возрасту был уже близок к пенсионному, а потому с делами по окончании срока решил завязать. Но своим умением он гордился. И хотел подготовить себе достойную смену. Чтобы не пропали напрасно его с великим трудом обретенные знания.

– В «мужиках» ходить будешь или в «пацаны» пойдешь? – это был первый и очень важный вопрос.

«Мужики» на зоне пашут и за себя, и за других. И мечтают по «откидке» вернуться под крылышко к жене. Больше в зону им не хочется, насытились. Их за это не сильно обижают. «Пацаны» на воров еще не тянут, но к последним тянутся. И видят свое будущее в определенном свете – стать блатным.

Пашин ответ вора удовлетворил.

– Времена, Пашок, настали тухлые. Посмотри, сколько сейчас по «сто сорок четвертой» ходит… И нет ни одного спеца. Кто замок откроет? Даже простой, квартирный, я о сейфе уже не говорю… Все норовят ломиком, по-быдловски. А замок, как женщина – не «маруха», интеллигентное обращение любит. Только я чисто работал. Для меня ни замков, ни сигнализаций не существует. Сами менты, помню, как-то приглашали помочь – ключ от сейфа их начальник потерял. Хочешь – научу?

– Хочу, – Паша ответил без раздумий. Он о такой удаче только в детских снах мечтал.

– Тогда сразу запомни первый урок. Работать всегда следует одному. Большинство засыпается, когда группой ходят. А одиночке всегда легче уйти. Разве что, когда вещички сбывать начнешь – залетишь…

С тех пор Паша долго не «залетал». Погорел он опять на сбыте, как и предупреждал Собакин. Но его просто «сдали». Попался с полным карманом золота и бриллиантов скупщик. Купился, падла, на ментовские обещания… И в итоге Паша оказался в розыске.

Ворчливой курицей закудахтал сотовый телефон. Лангар достал трубку из кожаного чехла на поясе.

– Так, слушаю. Понятно… Все. Спасибо. Он сейчас у меня. Хорошо. Присылайте.

И повернулся к Гальцеву.

– Это, Пашок, был не мент, потому и не узнал тебя. Записывай домашний адрес и телефон… – Лангар продиктовал. – Частный сыщик из сыскного агентства «Аргус». Толстов Сергей Иванович. Может быть, и мент, но бывший. Или комитетчик. В частных сыщиках они в основном и ходят. Так что все равно будь осторожнее. Вторая машина была из горотдела. Это он их зачем-то на твою голову вызвал. А ты, милый друг, постарайся так больше не рисковать… Сейчас заказчики за тобой машину пришлют, они хотят узнать, что там и как было. Съезди к ним, расскажи. Только на рожон не лезь. Люди серьезные и деньгами ворочают большими.

– Ладно. Только кажется мне, что ты прямо на них меня наводишь… – Паша сам чуть натянуто улыбнулся собственной шутке, но про себя здраво и профессионально отметил, что в каждой шутке есть доля истины.

Лангар за двадцать процентов постоянно выдавал для Паши наводки на квартиры знакомых – далеко не бедных людей. Предварительно он знакомился с ними, навещал дома по какому-то не терпящему отлагательств делу, сообщал все, вплоть до системы сигнализации и времени, когда квартира бывает свободна и, следовательно, беззащитна. Лангар считается солидным бизнесменом, даже с «прошлым», что придает ему дополнительный вес. Кто его заподозрит? И такой бизнес приносил хорошие барыши.

Паша аккуратно с ним рассчитывался. В правильности расчета Лангар не сомневался. Во-первых, потому, что мог проверить. Знакомые жаловались, на сколько их обокрали. Кстати, некоторые значительно превышали суммы, чтобы самим выглядеть побогаче, но Лангар верил больше Паше, чем им. А во-вторых, Паша был слишком ценным человеком в команде Лангара. Он один приносил больше прибыли, чем множество других помощников. И даже если бы квартирный вор слегка и «крысятничал» – обманывал компаньона, тот не слишком бы обиделся, понимая, что лучше меньше, но постоянно, чем больше, но один раз.

Но сейчас Лангар настаивал.

– Я серьезно говорю: это – политика. А политика – дело сильно грязное… Это тебе на любой зоне скажут. Лучше не связываться… А что ты, кстати, с этим сыщиком делать думаешь?

Паша поднял брови.

– Ничего не думаю делать. Он что, за шиворот мне нагадил? Пусть своими делами занимается, а я – своими. Если доведется схлестнуться, тогда уж пусть на себя пеняет.

– Тогда зачем тебе его адресок?

– Я же думал – это мент… Хотел поговорить при случае. А что мне «частник»? В этом куражу нет. Но в квартирку и к нему можно заглянуть… Из чистого любопытства. Может, у него водка в холодильнике хорошая?

– Ладно.

Лангар согласно кивнул. Он хорошо знал, что с Пашей Гальцевым в рукопашной лучше не сходиться. Тот не просто был когда-то хорошим каратистом, не в этом дело – он по характеру проигрывать не умеет.

3

Когда бьют в лоб, следует выбирать одно из двух – либо уворачиваться, либо надеяться на крепость самого лба. Я ударил – то бишь, спросил. И после моего лобового вопроса об отношении к Александре Чанышевой мой клиент Гоша Осоченко сильно смутился и выбрал первый вариант – поспешил ретироваться вместе со своим рыжим котенком, скомкав таким образом мой план допроса заказчика и свидетеля в одном лице, но подтвердив одновременно и мои подозрения. Вернее, не подозрения, а понимание ситуации. Так будут точнее сформулированы наши взаимоотношения.

И тем не менее он дал мне новую версию убийства. Уже ни для кого не секрет, что выборы в любую Думу, а уж тем более в Думу государственную, обрастают таким количеством грязи и преступлений, что остается только удивляться. Само использование в предвыборной кампании хакера говорит о том, что кандидат искал, мягко говоря, нетрадиционные пути к депутатскому мандату. И на этом пути могло что-то произойти.