Молчание солдат

Мочилов некоторое время соображает и формулирует свое отношение к запросу:

– Пока, к сожалению, я ничего не могу вам сообщить, но я сейчас как раз иду к генералу Спиридонову, а Имамов служил именно в его хозяйстве, и попробую задать вопрос, если в этом возникла необходимость у такой серьезной организации, как ваша... Вам куда звонить?

– Можно в офис.

– Я позвоню... Значит, у вашего бюро есть к Имамову интерес? – повторяет он настойчиво, потому что Пулат пока заявил только о своем интересе, а Мочилову хочется уточнения.

– Есть. Я очень жду вашего сообщения...

Пулат выключает спикерфон и оглядывает сотрудников бюро взглядом победителя.

– Ситуация не намного легче, – говорит Доктор. – Значит, по двум персонам из запроса Сохно мы какие-то нити нащупываем. Хотя они очень скользкие, и рука с такой нити легко может соскользнуть. Но я надеюсь, что Мочилов не подведет. По голландскому журналисту пока ситуация более любопытная, но ничего не говорящая и не дающая никакой информации. Кто-то работает под его именем, и все... По воспитаннику Имамова вообще ничего нет, и я не представляю, откуда могут появиться подобные сведения... Что же мы будем сообщать новоиспеченному подполковнику, если мы вообще обязаны ему что-то сообщать?

– Обязаны, – неожиданно решает Басаргин. – Сегодня сообщаем мы, завтра сообщат нам... Особенности российского силового менталитета. Думаю, в Лионе нас поймут правильно. Все равно у нас сейчас нет ничего срочного в разработке.

– А может быть, мне... – вопросительным тоном задумчиво начинает Ангел и замолкает, раздумывая и не решаясь сразу высказать предложение, которое у него у самого пока еще вызывает сомнение.

– Может быть, – утвердительным тоном поддерживает его Андрей Тобако.

– Может быть, мне стоит связаться с сыном? Перешлем фотографию этого голландского журналюги. Чем черт не шутит...

– Антитеррористическое подразделение ООН «Пирамида» занимается исключительно вопросами борьбы с крупными террористами, с организаторами терактов, – пожимает плечами Басаргин. – Какое они могут иметь отношение к некоему журналисту-экономисту и его двойнику? В Чечне идут какие-то политические игры и не более. Кто-то из зарубежных недоброжелателей России собирает сведения для поднятия очередного скандала. Я так думаю...

– Тем не менее мне хотелось бы и этот шанс использовать, – не соглашается Ангел.

– Дело родственных отношений мало меня касается, – Басаргин сдается. – Доктор, у тебя есть адрес «Пирамиды»?

– Обязательно. – Доктор Смерть сразу начинает стучать своими толстыми, как бревна, пальцами по клавиатуре. Он каждый месяц вынужденно меняет клавиатуру, потому что клавиатура не бывает родственницей наковальне, но обходиться с ней более бережно просто не может научиться. – Ангел, твоим именем подписываю, чтобы Сережа пошевелился.

– Отправь обе фотографии, – подсказывает Зураб. – Чтобы сразу стала понятна причина нашего вопроса...

– Нет, я отправлю по половинке от каждой фотографии. – Доктор сердится, он не любит, когда ему напоминают об очевидном. – Верхнюю половину лица одного, и нижнюю половину другого. Пусть поломают голову...

Запрос уходит. Теперь остается только ждать и думать, что можно еще предпринять...

Но что предпринимать, когда нет данных? Когда даже неизвестно, где эти данные искать? Тыкать пальцем в небо, ожидая ответа оттуда?

* * *

Мыслей о новых путях поиска не приходит, а ждать приходится около часа. Пулат тем временем не преминул спуститься на улицу, чтобы минут двадцать покататься на своем «Геше» вокруг квартала. Остальные сотрудники поспешили в квартиру Басаргина, имеющую окна во двор, чтобы полюбоваться приобретением «маленького капитана». Оценили по достоинству. Виталию такая машина подходит...

– Я там, к сожалению, не помещусь, – находит единственное возражение Доктор Смерть.

– Это только так кажется, – не соглашается Ангел. – «Геша» снаружи маленький. Внутри он большой. Можно в шапке сидеть.

– Я не ношу шапки, – возражает Доктор.

– Тем более.

Пулат ставит машину под окнами и возвращается, довольный. Едва он усаживается в свое любимое глубокое кресло, скрывающее его почти с головой, как компьютер подает сигнал о приходе сообщения по электронной почте. Доктор принимает:

– Ангел. Это тебе... Сережи на месте нет, но Таку спрашивает, по какому поводу мы интересуемся человеком, изображенным на второй фотографии, – лжежурналистом...

Ангел соображает, как дипломатичнее обосновать интерес.

– Ответь ей, что по вопросу оперативной необходимости, – за Ангела отвечает Басаргин. – Это в меру туманно и ничего не говорит. Таку хорошо знает русский и постарается понять. А что не поймет, то додумает...

Доктор стучит по клавиатуре, усмехаясь точности формулировки.

– Добавь, что данные нужны срочно, – напоминает, позевывая, Сохатый.

Сообщение уходит, и в этот момент звонит полковник Мочилов.

– Слушаю вас, Юрий Петрович, – отвечает Доктор.

– Добрый день, Виктор Юрьевич. Я хотел бы с Пулатовым пообщаться.

– Он вас слушает, так же, как я. Мы все в курсе дела. Можете говорить.

– Хорошо. Вернее, ничего хорошего. Я поинтересовался у генерала Спиридонова личностью полковника Имамова. Генерал просто взбеленился. Его, оказывается, со всех сторон достают этим вопросом. И даже от генерала Астахова звонили. А Спиридонов не понимает существа интереса. Да, много Имамов знает, но, судя по всему, не знает ничего такого, что могло бы заинтересовать антитеррористов. Как личность характеризует Руслана Ваховича положительно, если можно положительно характеризовать полевого командира НВФ. Интеллектуален, культурен, честен. Талантливый химик, профессор, окончивший когда-то Гарвард. Занимался преподавательской деятельностью за рубежом. В Европе и в США. Долгие годы находился на нелегальной работе в Италии и в США. «Выведен» в связи с угрозой провала. Остальное, как мне было сказано, никого постороннего не касается. Вот и все, чем смог вам помочь.

– Спасибо, Юрий Петрович, и на этом.

Мочилов некоторое время молчит, проявляя смущенную корректность, но все же спрашивает:

– Если не секрет... Чем вызван ваш запрос?

– Просьбой подполковника Сохно.

– Тогда понятно. У меня есть аналогичная просьба со стороны полковника Согрина. Должно быть, Согрин и Сохно надеялись найти что-то в вашей базе данных.

– У нас, к счастью или к сожалению, ничего на этого полковника не имеется.

* * *

Через десять минут на мобильник Ангелу звонит из Нью-Йорка сын Сережа. Трубки сотовых телефонов не обладают функцией спикерфона, но старший Ангел делает звук максимальным, чтобы было хоть что-то слышно окружающим. Впрочем, им слышно только отдельные слова.

– Здравствуй, папа... Меня не было на месте, когда пришел от тебя запрос. Таку не решилась отправить ответ. Я сейчас отправлю. Это важно для тебя?

– Это важно для дела.

– Понятно. Если у вас появятся координаты этого человека, сообщи мне. Для нас это тоже может оказаться важным.

– Договорились. Но мы отправили запрос по двум людям...

– Один из них настоящий и не очень интересен. Нудный ехидный брюзга, уверенный, что он знает все на свете. Он не может быть в сфере оперативного интереса... Я думаю, и нас, и вас интересует второй. Но это не телефонный разговор. Текст идет в зашифрованном виде. Лари уже отправил его. Можешь получать. Жду от тебя сообщения.

– До встречи, сынок...