Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе

– Все здесь?! – крикнул чекист, озираясь. – Больше никого не ждем!

С этими словами он разбил точно такой же щиток, как снаружи. Люк закрылся, на небольшом табло побежали цифры от десяти к нулю. Потом модуль задрожал, всех прижало к полу, майор что-то жалобно закричал.

Вырвавшись из шахты, модуль оказался в космическом пространстве. Через небольшой иллюминатор видно было, как такие же спасательные модули отстреливаются от крейсера и разлетаются в стороны. В борту «Ахромеева» зиял огромный пролом, осыпаясь яркими искрами, неподалеку неуклюже маневрировал один из кубинских корветов. Вокруг мелькали хищные силуэты космических истребителей – МиГи, Яки и «Локхиды». Одни с югославскими красными звездами в синем круге – с «Партизана Джурича», другие – с красными кругами сепаратистов. Впрочем, долго разглядывать баталию Вентухов был не в силах: в ушах звенело от перегрузки. Он кое-как пристегнулся, найдя на стенке модуля фиксаторы, и закрыл глаза. Наверное, пилотам истребителей сейчас не до какого-то одиночного спасательного модуля… Но что дальше? Вроде бы модуль должен сориентироваться и сесть на Марс, а там их найдут… Или не найдут? Да нет, там же есть маячки, системы экстренного вызова… А если они разобьются при посадке? А если попадут в плен? Хотя если засекут сигнал, то модуль могут подцепить еще на орбите, а там только наши и американцы. Стоп, уже не только – раз появились истребители Киммерии…

Перегрузки не снижались. Перед глазами запрыгали разноцветные звездочки, в ушах свистело, и лейтенант почти потерял сознание, когда неожиданно вдруг стало тихо и легко. Тело сделалось невесомым, чтобы почти сразу снова вернуться в привычное состояние – включились компенсаторы. Вентухов перестал размышлять насчет возможной судьбы модуля и открыл глаза.

– Пронесло, – с небольшим акцентом сказал второй чекист, который до сих пор молчал.

– Во избежание неясностей – командование я беру на себя, – произнес первый чекист. – Подполковник Львов, КГБ СССР. Это майор Гжеляк, Служба безопасности Министерства внутренних дел Польши.

Гжеляк коротко кивнул и обвел взглядом присутствующих, пристегнутых к фиксаторам. Модуль был рассчитан на двенадцать человек, соответственно занято было всего пять мест. А ведь кому-то могло не хватить места в другом модуле, подумал Вентухов, но тут же отогнал эту мысль. Да и всё равно перед стартом рядом никого не было.

– Игнатович, Леонид Павлович, – пыхтя, сказал военврач.

– Старший лейтенант Бецкой.

– Лейтенант Вентухов.

– Отлично, – почему-то обрадовался Львов и потер руки.

Он освободился от фиксатора и принялся шарить по полу, что-то отыскивая. Вентухов тем временем осмотрелся. Модуль представлял собой довольно тесное помещение круглого сечения, потолок, стены и пол которого были обтянуты пористой синтетической резиной оливкового цвета. Лейтенант отстегнулся и сел прямо на пол. Ничего, удобно…

– Вот он, – с удовлетворением произнес Львов и открыл квадратную крышку. – НЗ.

Он принялся вынимать из ниши банки и контейнеры. К подполковнику присоединился Бецкой.

– Так… – бормотал Миша, вертя пластиковый цилиндр, чтобы найти этикетку. – Вода питьевая, три литра. Это опять вода… А вот консервы саморазогревающиеся, «Каша рисовая с говядиной», Вильнюсский консервный завод имени Ленина… ого, двенадцать лет уже!

– Да кто их меняет, – отозвался майор. – Как заложили при постройке, так и лежат.

– Менять не меняют, а воруют – дай боже, – сердито сказал Миша. – Вон список: каши должно быть двадцать четыре банки, супа горохового с копченостями – тоже двадцать четыре, а тут каши десять и супа тринадцать. Сперли, суки. А спирта вообще нету, хотя положено один литр.

– Не век же нам тут болтаться, – успокоил Игнатович. – Вода есть, это самое главное. Без еды человек может прожить и две недели, и три. А вот без воды…

– Тут еще витаминный гель в тюбиках есть. И сухари. Так, а вот я не понял, товарищ майор. Это всё еда, а как же обратный процесс, товарищ майор? Туалет здесь имеется?

– Имеется, – ответил вместо майора Львов. – Здесь всё в полу.

– Это, что ли?! – Бецкой открыл указанный майором лючок. – И как сюда?!

– Садишься на корточки и гадишь, – пожал плечами подполковник. – Словно на природе. Хорошо в деревне летом… Там химические патроны, нейтрализуют запах. Но советую особенно часто не пользоваться, старлей, емкость невелика, насколько я помню. Да и вообще лучше лечь спать. И кислорода меньше расходуется, а он тут не бесконечный, и есть не так хочется.

– Это кому как, – проворчал Миша, но спорить не стал и улегся на пол поближе к кладовке с НЗ.

Кое-как расположились и остальные. Вентухов осторожно выглянул в иллюминатор, но увидел только черное небо с яркими точками звезд. Видимо, Марс был где-то с другой стороны модуля. Если только всё работает правильно и их не несет куда-нибудь в открытый космос.

– Не мельтеши, лейтенант. Ложись спать, – не открывая глаз, велел Львов.

И Вентухов послушно исполнил приказ.

«Подцепили» их на второй день.

Сидя на полу кружком, товарищи по несчастью выскребали из банок жирный «суп гороховый с копченостями», когда негаснущий свет под потолком мигнул и громко запищал зуммер. Подполковник отшвырнул банку и метнулся к стене, откинул очередной лючок и ткнул пальцем в сенсор.

– … Мы вас видим, отзовитесь. Модуль три-двенадцать, вы живы?

– Живы, живы! – торопливо отозвался Львов.

– Нашли! – заорал Миша. – Ура, товарищи!

– Три-двенадцать, это сторожевой фрегат «Николай Кузнецов», мы вас давно засекли, но не могли выйти на связь. Сейчас постараемся вас подцепить и втянуть в шлюз. Может немного потрясти.

– Фигня! – крикнул неугомонный Миша. – Тяните скорее.

– Слава богу, – вздохнул военврач. – Я, если честно, очень волновался, товарищи. Нет, конечно, я верил, что нас ищут и скоро найдут, но все-таки, знаете…

– Советские Военно-космические силы своих не бросают! Эх, жаль, спирта нету…

– Сейчас вам спасители нальют, – с улыбкой сказал поляк. – Святое дело.

Снаружи что-то заскрежетало по корпусу, потом модуль задергался. В иллюминаторе всё так же чернело звездное небо, фрегат в поле зрения не попадал. После нескольких долгих минут тряски и подергиваний звездное небо сменилось металлической обшарпанной стенкой шлюза. На мгновение стало темно, потом в шлюзе зажегся свет.

– Ура! – снова завопил Бецкой. – Ура, товарищи!!!

– Поздравляю, – сдержанно сказал подполковник. – Кажется, для нас всё сложилось удачно.

Вентухову хотелось поскорее покинуть осточертевший всего за полтора дня модуль, но снаружи не торопились. То и дело что-то постукивало, потом снова ожил динамик:

– Разблокируйте входной люк, мы снаружи не можем.

– Секунду! – сказал Львов, повозился и доложил: – Готово!

Люк начал открываться. Подполковник одернул измятый костюм и приготовился докладывать, но в модуль тут же всунулись двое автоматчиков в непонятной форме. Между ними протиснулся коротко стриженный седой человек и приветливо произнес по-русски:

– Добро пожаловать на борт фрегата ВВС США «Оди Мерфи», господа.

– Н-не понял… – пробормотал Бецкой. – А как же…

– «Николай Кузнецов»? Не более чем маленькая военная хитрость. Да, меня зовут Джозеф Стейнбоу. Полковник Джозеф Стейнбоу. Я…

Договорить полковник не успел: сухо треснул выстрел, потом почти бесшумно прошелестела автоматная очередь. Майор Гжеляк осел на губчатый пол, оплывая кровью и роняя небольшой пистолет. Стейнбоу с интересом покосился на пулевую отметину над верхней кромкой люка.

– Напрасно, – заметил он. – А вы лучше не трогайте оружие, сэр.

Последнее относилось к Львову, который нагнулся над товарищем. Поляк, несомненно, был мертв. Вентухову казалось, что всё это происходит не здесь и не с ним.

– Вы нарушаете все международные соглашения, – стоя на коленях, сказал подполковник. – Какое вы имеете право?!