Черное золото

Раздался крик, впрочем, восторженный. Тральщик пришел в движение, это выглядело впечатляюще – даже несмотря на то что корабль имел, в общем-то, скромные размеры.

Оператор телебригады нацелил на иранца камеру. Появилась брюнетка-тележурналистка. Сунув иранцу под нос микрофон, она быстро сказала окружающим:

– Господа, прошу прощения, вы меня тоже интересуете, но прежде я хочу побеседовать с господином… – Девушка вопросительно посмотрела на иранца.

Тот обернулся к ней.

– Ольга Шерстнева, агентство городских новостей, – обратилась она к иранскому гостю.

– Что вы хотите? – На его лице вновь сверкнула улыбка.

– Я бы хотела, чтобы вы произнесли приветственную речь. Это должно выйти в вечернем эфире, как пример нашего добрососедства и сотрудничества.

– Ну что ж, – провел рукой по выхоленным усам иранец. – Почему бы нет? Это можно.

– Андрей, быстренько сюда! – замахала рукой репортер.

Протиснувшийся оператор нацелил свою камеру на представителя дружественной восточной страны.

– Пожалуйста, можно начинать, – кивнула головой девушка.

Иранец достал из кармана расческу, отливавшую перламутром, пригладил волосы и откашлялся.

– Хорошо. Сегодня у нас такой знаменательный день, и хотелось бы сказать несколько слов о наших странах, о странах-соседях. Веками мы жили рядом, бок о бок. Все было – и плохое, и хорошее, как оно всегда и случается между соседями. Но больше было хорошего. Народ нашей страны, как и ваш, больше любит работать, а не воевать. Как и Россия – мы мирная страна. Но если враг нападал на нас, то без возмездия, – поднял иранец указательный палец, – он не оставался. Поэтому мы помним о том, что всегда должны быть наготове. Особенно сейчас, когда в мире есть страны, диктующие всем свои правила – как жить, с кем дружить и так далее. А России и Ирану делить нечего. Мы – добрые соседи. У наших государств есть духовные связи, они напоминают о единых корнях христианства и ислама. Наш Иса – это ваш Иисус, наш Муса – ваш Моисей.

Рабочие, которые стояли близко, заинтересовались прочувствованной речью гостя. Пожилые женщины особенно внимательно слушали, как иранец цитировал суру Корана, где христиане были названы «братьями» мусульман. Все были тронуты.

Дирижер взмахнул жезлом, и военный оркестр заиграл марш «Прощание славянки». Директор завода испуганно округлил глаза.

– Идиот! – прошипел он.

Его заместитель обежал музыкантов и, став сбоку, начал подавать знаки дирижеру. Дирижер понял, и оркестр, отыграв куплет, замолк.

Мероприятие было закончено. Теперь предстояла нелегкая задача – перегнать тральщик к месту постоянной дислокации – в территориальные воды Исламской Республики Иран.

Глава 3

Скупые лучи северного солнца, пробиваясь сквозь облака, как бы нехотя бросали блики на северную оконечность Кольского полуострова. Небольшой военный городок, лежавший на берегу, жил обычной размеренной жизнью. Военные корабли, грузовики в порту, домики и казармы, разбросанные тут и там, свинцовый океан – все рождало ощущение серьезности, сдержанности.

В нескольких километрах от городка располагалась военно-морская база. И тут все было суровым: и серые камни, и могучие, словно высеченные из этих камней, силуэты военных кораблей. Да и люди здесь служили особые – своеобразная «северная порода», продутые насквозь ветрами.

Большие волны, рождаемые северными ветрами, с грохотом накатывали на берег. В одном месте берега невысокие горы, спускаясь к морю, образовывали маленькую бухту, в которой почти всегда было тихо и уютно.

На каменистом берегу бухты, у самой воды, сидели двое. Вихрастый белобрысый мальчишка лет десяти в свитере, джинсовой куртке, с полосатым шарфом, повязанным на шее, сосредоточенно крутил в руках моторную модель военного корабля, заканчивал последние приготовления к запуску. На изготовление этого шедевра мальчик потратил без малого четыре месяца, но время того стоило – корабль получился на славу. Вплоть до последней малюсенькой детали все было идентичным эсминцу «Грозный», который нес боевую вахту недалеко от этих мест. Сейчас мальчик менял в пульте батарейку – точно такую же он недавно поставил внутрь корабля.

Рядом с пацаном, который, казалось, забыл в эти минуты обо всем на свете, опустился на корточки высокий мужчина атлетического сложения с обветренным лицом и морской выправкой. Несмотря на гражданскую одежду, нетрудно было угадать в нем офицера. И сразу было понятно, что это – отец и сын.

– Ну что, Андрей, пора пускать на воду наш эсминец. – Отец с теплотой поглядывал на парнишку. – И поспеши, пока вода спокойная. А попадем под дождь – точно влетит нам от нашей мамы.

– Сейчас, еще немного, – пыхтел мальчуган. – А дождя я не боюсь, ведь плохой погоды для настоящего мужчины никогда не бывает, да, папа?

«Моряк растет, настоящий моряк, – с гордостью думал мужчина. – Да иначе и быть не могло».

Небо и правда было хмурым. С утра казалось, что дождевые тучи, которые уже несколько дней метались над городом, ушли куда-то на запад, но к вечеру хмурое небо, похоже, готовилось снова опустить пелену накрапывающего дождика.

Здоровяк глядел на небо, чуть прищурив глаза.

– Пап, обожди, мы же главное забыли! – Рот мальчишки расплылся в улыбке до ушей.

– О чем ты, Андрей? – спросил отец, глядя на модель. – По-моему, эсминец наш укомплектован полностью.

– А Андреевский флаг?! – Мальчик подбежал к спортивной сумке, лежавшей в нескольких шагах на камне, густо поросшем серебристым мхом, и достал оттуда небольшую коробочку.

– Правильно, сынок, без флага любой корабль – не боевая единица, а так, консервная банка! – сказал мужчина. – А для нашего, российского военного корабля это, знаешь, верно вдвойне! – Когда мальчик вернулся, отец похлопал сына по плечу.

– А правда, пап, что в бою, даже под градом пуль и снарядов, наши моряки всегда заменяли сбитый флаг? – спросил мальчишка.

– Да, так и было всегда, – кивнул отец.

– И даже рискуя своей жизнью?

– И рискуя, и погибая, – кивнул головой мужчина. – Это тебе, Андрей, какой угодно моряк подтвердит.

Андрей, высунув от напряжения язык, аккуратно прилаживал на флагшток миниатюрный стяг с перекрещенными синими полосами. Работа приближалась к концу. Однако торжественно спустить эсминец на воду все же не удалось. Ответственный момент был нарушен приближающимся гулом машины. Из-за возвышенности, что скрывала бухточку, послышался звук мотора, и на гребне показался военный «уазик». Перевалив через склон, машина лихо, с разворотом остановилась. На прибрежную гальку вышел водитель.

– Товарищ старший лейтенант, вас срочно вызывают в штаб! – водитель, старший сержант, смотрел без улыбки, желваки ходили по длинным, вытянутым книзу щекам. – Супруга ваша сказала, где вас искать, – добавил он. – Вы уж извините, это весьма срочно.

Здоровяк встретился с водителем взглядом, в глазах сержанта мелькнуло сожаление.

– Ну что ж, сынок, придется нам в другой раз опробовать наш эсминец, – со вздохом произнес мужчина. – Собирайся, морская служба есть морская служба.

«Ну вот, как всегда, – с горечью думал Андрей. – Только с папкой вместе выберешься куда-то, как тут же – найдут, вызовут, и месяц его не увидишь». Однако, будучи сыном морского офицера, он уже в свои двенадцать лет многое прекрасно понимал. В том числе что служба есть служба и приказания должны выполняться беспрекословно. Да и для себя он давно и твердо решил, что станет только морским офицером, и поэтому подобные ситуации переносил стойко, готовясь в будущем надеть кортик.

Старший лейтенант был более чем привычен к такому развитию событий. Нечастые дни, которые можно было вот так провести с сыном, обычно и прерывались известиями типа: «Вас вызывают в штаб». Но чему было удивляться? Старший лейтенант Сергей Павлов, за свою смелость прозванный на всем Северном побережье Полундра, был нужен всем и всегда. Элитный отряд подводного спецназа, которым командовал Павлов, был уникальной единицей Северного флота. Впрочем, надо сказать, что северными морями деятельность этих ребят совсем не ограничивалась. В царстве Нептуна им хорошо были известны уголки от экватора и до полярных льдов. Боевые пловцы бывали в сложнейших переделках, многое повидали на своем веку, иногда им и выжить-то было проблематично, не говоря уже о выполнении поставленного задания. Однако задания командования всегда оказывались выполнены, и, надо сказать, так, что Родине краснеть за них не приходилось.

Отряд боевых пловцов был задействован во многих операциях, где требовались не только смелость, решительность и сила, но и неординарное мышление. Ребята Павлова выходили с достоинством из сложнейших ситуаций. Охрана важнейших объектов, секретные операции на чужой территории и предотвращение диверсий на своей земле, поиск на дне того, о чем не скоро станет известно широкой публике, виртуозное владение многими, едва ли не всеми видами классического и новейшего оружия – обычного и способного поражать цели под водой. Одним словом, элитное подразделение боевых пловцов под командованием Сергея Павлова не имело себе равных. Широко известный в узких кругах морских офицеров старший лейтенант морского спецназа Сергей Павлов по прозвищу Полундра имел на своем счету немало заданий, которые и не снились сценаристам Голливуда, но о большинстве из них никто и никогда не узнает – уж очень они были ответственными. Кочевая жизнь была для него нормальным, естественным состоянием, и долго высидеть на берегу он попросту не мог.

Все эти мысли вереницей проносились в голове Сергея Павлова, пока старший сержант Сивоконь вез отца и сына к родному дому. Высадив мальчишку, Павлов вернулся в «уазик». «Что ждет меня на этот раз?» – подумал он, глядя на городок, видневшийся с дороги как на ладони.

* * *

Город из белого камня возвышался на берегу Каспийского моря. Еще с давних времен Баку считался одним из наиболее красивых городов Закавказья, да и не только. Мнение это действительно было справедливым, особенно если говорить о центральной части города. Исторические памятники, дворцы, мечети могли заинтересовать каждого любителя старинной архитектуры. Центр Баку выглядел довольно-таки по-европейски, и немудрено – ведь город строили англичане, которые в конце XIX века разрабатывали тут нефть. А в целом город был довольно шумный и грязный, как все восточные города.

Белокаменным, впрочем, был только центр, а дальше начинались сталинские кварталы, которые выглядели как все, возведенные в послевоенные годы во всех городах некогда огромного СССР. Окраины города были застроены опять-таки унифицированными микрорайонами, разве что с азербайджанским колоритом.

За микрорайонами начинались поселки коттеджей. Вот здесь было на что посмотреть. Восточная роскошь в современном исполнении могла поразить даже бывалого человека. Каждый из хозяев этих великолепных строений – среди них были и первые лица Азербайджана – старался превзойти соседей в красоте и убранстве своего дома. Все это превращалось иногда в настоящее соревнование. Белоснежные мраморные дворцы, настоящие чудеса архитектуры, украшали берега Каспийского моря, радуя глаз одних и вызывая зависть у других.

Мужчина лет пятидесяти с лишним, полный, невысокого роста, открыл массивную дверцу холодильника и вынул банку пива. Он подцепил ногтем крышку и оторвал ее. Пиво зашипело, мужчина радостно пробурчал что-то. Жадно припав к банке, он разом проглотил половину содержимого, оторвался, перевел дух и с удовольствием вытер губы тыльной стороной ладони. Подойдя к окну, он зевнул и постоял с минуту, лениво почесывая толстый затылок.