Спасите наши души!

– Что это такое, отец? Почему она не опускается в воду?

Старый рыбак сбавил скорость. Осторожно стал приближаться к «заколдованной» чайке. Он даже протер слезящиеся глаза, думая, что ему все еще продолжает мерещиться. Птица ходила по воде. Заметив приближение мотобота, она взмахнула крыльями и полетела.

Фераз щурился. Теперь он уже понял, что увиденное не было галлюцинацией. Рыбак разглядел среди волн инородное тело. Мотобот прошел рядом с ним. Фераз смотрел в волны. В них покачивался странный предмет – такого же ярко-голубого цвета, как и морская вода. Его можно было заметить только вблизи. Удались метров на двадцать, и уже не различишь. Так он сливался с морем.

Мехмед на самых малых оборотах обогнул странную находку. Его отец запустил руки в воду и с трудом поднял на борт находку. Это было что-то вроде «летающей тарелки» – пластиковый бирюзовый диск около метра в диаметре. Его поблескивающая заглаженная поверхность шла волнами, имитируя рябь. Старый рыбак осторожно перевернул диск и глянул на его дно. Теперь уже было видно, что это не пришелец с небес, не странное морское существо. В днище виднелись отверстия под винты, прижимавшие крышку из нержавеющей стали, на которой отчетливо было выгравировано: «Сделано в России» и стоял заводской номер.

Мотобот подошел к причалу последним. На берег сбежалась вся деревня. Слышался женский и детский плач. Вдовы причитали возле выловленных тел погибших рыбаков. Раненых грузили в прибывшие из Латакии машины «Скорой помощи». Первым делом Фераз передал в руки медиков контуженного взрывом рыбака, а затем выложил на причал свою странную находку, на которую никто поначалу не обратил внимания. Всех больше занимали раненые и погибшие.

И тут со стороны деревни показался пыльный след. Вскоре к причалу подкатил старый угловатый джип-грузовичок, на платформе которого был установлен крупнокалиберный пулемет. Этакая современная тачанка, какие широко используют повстанцы.

Из-за руля запыленной машины на землю спрыгнул рослый бородатый араб в камуфляже. В деревне его неплохо знали. Это был командир повстанческого отряда Ахмад Аль-Салих. Он приехал не один. Через другую дверцу на землю выбрались европейцы – молодые мужчина и женщина с закрепленными на кармашках рубашек пластиковыми бейджиками с надписью «Пресса». Мужчина тут же водрузил на плечо видеокамеру и стал снимать. В основном его интересовали тела погибших. Женщина стала расспрашивать о случившемся, незаметно записывая рассказы на диктофон.

Ахмад Аль-Салих отыскал деревенского старосту и строго, словно тот был виноват в случившемся, спросил:

– Что здесь произошло?

Тот и сам толком ничего не знал. Лишь видел взрыв и то, как затонул сейнер. Немногим больше могли сказать и спасенные рыбаки.

– Это все правительственные войска, – сказал сквозь зубы Ахмад.

К нему пробрался Фераз.

– Я кое-что выловил, господин Аль-Салих, – тронул он командира за плечо. – Может, это прольет свет?

Ахмад, присев на корточки, всматривался в странную находку. Подобного ему никогда раньше не приходилось видеть. Он пытался прочитать надпись, сделанную кириллицей. Затем махнул рукой тележурналистке.

– Мэм, – произнес он по-английски, – вы не можете прочитать эту надпись?

С западными тележурналистами Ахмад был подчеркнуто вежлив, ведь ему хотелось, чтобы те представили деятельность его отряда в наилучшем виде. Молодая женщина, склонив голову набок, несколько секунд рассматривала надпись.

– Здесь написано, что эта вещь изготовлена в России. По-русски написано.

– В России, – недобро прищурился Ахмад – русских он ненавидел лютой ненавистью, ведь Российская Федерация поддерживала режим Асада и поставляла ему оружие.

Тележурналистка позвала своего коллегу – оператора.

– Джон, подойди сюда. Трупы от нас никуда не убегут. Тут есть кое-что поинтереснее. – Она довольно неуважительно отозвалась о трупах рыбаков, но среди деревенских не было тех, кто хорошо владел бы английским, а командир повстанческого отряда боготворил западных журналистов.

Глава 2

Ровно через сутки сладкая парочка западных тележурналистов уже развернула аппаратуру перед отелем «Сильвер Плаза» в Латакии. Джон Грифитс уже установил камеру на штативе и посматривал на экранчик видоискателя – хорошо ли скомпонован кадр. Композиция ему нравилась, сделана по всем правилам операторского искусства. Диагональная, с хорошо проработанным задним планом. Видна и вывеска отеля, и входящие, и выходящие из него люди. На краю кадра виднелся джип с грозным крупнокалиберным пулеметом. Возле него прохаживались мрачные бородатые боевики Ахмада, обвешанные оружием с головы до ног. Их в разговорах между собой журналисты иначе как «Аллах-акбарами» не называли.

Кэтрин Браун заканчивала наводить марафет. Подкрасила губы и принялась их разминать, то складывая трубочкой, то растягивая в хищной улыбке – обычное занятие для журналиста, которому вот-вот предстоит выйти в эфир. Выпускающий теленовостей в студии уже был на связи. В эфире в это время прокручивался ролик, снятый в рыбацкой деревне Эль-Рувайда. Кадры были не для слабонервных, поэтому модератор перед ними предупредил, чтобы особо впечатлительные выключили свои телеприемники и отвели детей в другую комнату. Конечно, не каждый способен спокойно созерцать рассеченные корабельным винтом тела.

– Через тридцать секунд вы выходите в эфир, – предупредил журналистку по телефону выпускающий в студии.

Кэтрин стала на обведенный на тротуаре мелком кружок. Место уже было «пристреляно» камерой. Она сделала еще парочку движений губами, чуть приоткрыла рот, чтобы не чмокнуть, когда включится микрофон, – напустила на себя озабоченный вид и вперила взгляд чуть повыше камеры.

– Двадцать секунд, пятнадцать… – звучало в наушнике, – вы в эфире!

– Да, слушаю вас, – произнесла Кэтрин.

Теперь в наушнике уже зазвучал голос находившегося в студии ведущего новостной выпуск, а на экране была сама журналистка на фоне отеля «Сильвер Плаза».

– Прошли уже сутки с того момента, как в Эль-Рувайде прозвучал взрыв, унесший жизни пяти ни в чем не повинных рыбаков. Наверное, что-нибудь уже прояснилось? Вам есть что сказать нашим зрителям? – прозвучал вопрос ведущего.

Кэтрин выдержала небольшую паузу, а затем очень сдержанно принялась вещать в микрофон:

– Естественно, кое-какие предварительные выводы уже сделаны. Специалисты провели идентификацию необычного устройства, выловленного рыбаками неподалеку от места крушения сирийского сейнера. Именно в эти минуты в конференц-зале отеля «Сильвер Плаза», возле которого мы стоим, – миссис Браун кивком указала на здание, – начинается пресс-конференция, посвященная этому трагическому событию. Представители сирийских повстанцев обещали расставить все точки над «i». По предварительным данным, устройство является произведенной в России морской миной самой последней конструкции.

– Можно ли доверять этой информации? – спросил ведущий. – Ведь до этого повстанцы действовали только на суше. Со стороны моря сирийское побережье контролировалось правительством.

– Информация проверенная. Недавно на сторону восставших перешел высокопоставленный флотский чин – адмирал Хусейн Исмаиль, заслуживший на флоте прозвище Синдбад-мореход. Он и озвучит на пресс-конференции выводы международной группы экспертов, проводивших идентификацию. Надеюсь, что к следующему новостному выпуску мы сможем предоставить материал о том, как прошла эта конференция.

– Спасибо, Кэтрин. Поспешите, ведь конференция уже начинается, – прозвучало в наушнике.

Лишь когда голос невидимого выпускающего сообщил Кэтрин, что она вышла из эфира, журналистка позволила себе улыбнуться.

– Ну, как я смотрелась?

Джон Грифитс пожал плечами.

– Бывало и похуже, – сдержанно произнес он.

– Ты неисправимый хам, – обиделась журналистка, – оператор от бога. Всегда умеешь появляться в нужном месте, в нужное время, да еще и с включенной камерой.

– Не одни же мне комплименты тебе говорить. Кстати, ты отлично контрастировала на фоне бородатых «Аллах-акбаров».

Конференц-зал отеля «Сильвер Плаза» был наполнен до предела. Некоторые даже стояли у стен. Тележурналистам отвели часть помещения, огородив его ленточкой. За ней виднелись штук десять камер. В зале собралась разношерстная публика. Организаторы постарались, чтобы выглядела она попристойнее. Поэтому бородатых религиозных фанатиков с повязками с изречениями из Корана о войне с неверными были лишь единицы. Да и тем не разрешили пронести с собой оружие. С десяток полевых командиров, несколько религиозных авторитетов, а все остальные арабы выглядели почти по-европейски.

Адмирал Хусейн Исмаиль в белоснежном кителе с колодкой наград на груди смотрелся за трибуной монументально. Еще недавно он служил Башару Асаду верой и правдой, но, почуяв, что запахло жареным, переметнулся к повстанцам. Поговаривали, что дело вовсе не в политических убеждениях, а в том, что адмирала уличили в разбазаривании государственных средств. Теперь он любил выставлять себя борцом за свободу и справедливость. Особой пользы в военном плане для восставших от него не было, ведь боевые действия велись только на суше. Но зато можно было демонстрировать его западным спонсорам и журналистам.

Перед Синдбадом-мореходом, как за глаза звали адмирала на флоте, лежала целая куча микрофонов и диктофонов. К пресс-конференции его подготовили основательно. За спиной у адмирала висел проекционный экран, компьютерщики постарались – даже сделали ролик с анимацией крушения сейнера.

Хусейн говорил, шевеля густыми усами а-ля Саддам:

– …выловленное рыбаками устройство однозначно идентифицировано как заводское… изготовить подделку в кустарных условиях невозможно… это, несомненно, морская мина российского производства…

На проекционном экране появилось изображение мины. Зал тут же загудел. Никто ничего подобного ранее не видел, ведь мина напоминала летающую тарелку.

– …эксперты установили, что это морская мина последнего поколения, которая не имеет аналогов в мире… в России ее промышленное производство началось лишь полтора года тому назад, до этого существовали только опытные экземпляры… мина, как я говорил, уникальна, что видно даже не специалисту, ее практически невозможно обнаружить даже самыми современными устройствами… ее корпус выполнен по технологии «стелс», он рассеивает сигналы от эхолотов и сонаров… плюс к этому – он обладает специальным покрытием, которое на жаргоне специалистов звучит, как «покрытие хамелеон»…

На проекционном экране пошел ролик. Собравшиеся в конференц-зале увидели действие «покрытия хамелеон». Абсолютно белая пластиковая мина лежала на столе. Эксперт взял лист голубого картона и поднес его к пластиковому корпусу мины. Тот через десяток секунд приобрел такой же голубой цвет. Затем голубой лист сменился серым. Посерела и мина. Адмирал отключил проекцию и посмотрел в зал.

– …это очень коварная морская мина, она меняет цвет вместе с цветом моря… когда небо голубое и вода бирюзовая, она принимает этот цвет… когда же на небе пасмурно, и море становится свинцово-серым – такой же становится и мина, – заявил Синдбад, – эта способность делает мину «невидимой», ее невозможно обнаружить визуально… просто чудо, что рыбак на мотоботе сумел заметить ее… это произошло случайно, он увидел чайку, которая «стояла» на воде… естественно, после случившегося был сделан запрос в Россию, там категорически отвергли предположение, что самые современные морские мины могли быть поставлены Российской Федерацией преступному режиму Асада… мины нового образца вообще не поставлялись иностранным государствам… во всяком случае, российская сторона это утверждает, – всем своим видом адмирал давал понять публике, что сильно сомневается в искренности русских, – мол, конечно же, поставляли, вот только не хотят в этом сознаваться, – в любом случае факт остается фактом – данная мина была произведена в России и каким-то образом попала в наши прибрежные воды… теперь относительно того, каким именно образом она оказалась у побережья возле рыбацкой деревни Эль-Рувайд… однозначно мины не были сброшены с вертолета, мы это проверили… мне даже пришлось задействовать свои прежние связи, – доверительно сообщил Хусейн, – и мои друзья, которые все еще служат в правительственных войсках, подтвердили, что полеты в этих квадратах не производились… самолеты тоже исключаются – мины взорвались бы от удара о воду при их сбрасывании с большой высоты…

– Подводная лодка? – нетерпеливо предположил кто-то из зала.