Отвлекающий маневр

– Так бери его с собой, – предложил Альберт.

– Да ты что, там же опасно! – ответил Сергей, и все рассмеялись.

Смех частично снял возникшее напряжение, и Сергей предложил выпить «на посошок», тем более что уже было налито. Выпили, закусили, помолчали.

– Тогда так: в Дамаск летишь завтра. Все инструкции получишь на месте, в Сирии тебя уже ждут. Пока будешь добираться, я все утрясу, – подвел итог Петр Семенович, ободряюще похлопывая Сергея по плечу. – Думаю, прорвемся. Не впервой.

Вопрос был решен, больше к этой теме за столом не возвращались. На следующий день ранним утром Сергей улетел в Дамаск для встречи с резидентом.

Глава 4

Сирия, Дамаск

С открытой террасы вполне европейского ресторана, расположенного на плоской крыше одного из зданий центрального района Кеймария, открывался изумительный вид ночного Дамаска. Это был один из немногих ресторанов сирийской столицы, где не навязывали кальянов, кофе варили без кардамона и из не очень сильно пережаренных зерен, подавали спиртное и не смотрели на фотоаппарат как на «кольт» сорок пятого калибра – словом, вполне приемлемое для европейца заведение.

С северо-запада, с гор Каламун, дул легкий ветерок, приносящий прохладу и ни с чем не сравнимые ароматы восточной ночи. Шум города сюда почти не доносился. За крайним столиком, возле самого парапета, заканчивали ужин двое мужчин европейского вида. Пока официант подавал на десерт коньяк, кофе, фрукты и собирал посуду, мужчины молчали, их разговор явно не предназначался для посторонних ушей.

– Вынужден с вами согласиться, Сергей, – видимо, продолжая прерванный разговор, заговорил старший из мужчин, согревая ладонью коньяк в широком бокале с низкой ножкой. Говоривший был невысок ростом, полноват, но не слишком, его крупную голову украшала густая волнистая шевелюра некогда темных волос, теперь изрядно поседевших. Одет он был в дорогой светлый костюм, шею прикрывал платок, скрепленный платиновой булавкой с двумя небольшими бриллиантами, на безымянном пальце правой руки красовался массивный золотой перстень с темным камнем. Дамаск – не Европа, обилие дорогих украшений на мужчине не считалось здесь моветоном, наоборот, это было признаком респектабельности.

– Ввод войск в Ирак было не самым умным решением Белого дома, – сказал он, пробуя коньяк. – Нетрудно было предположить, что конфликт будет иметь затяжной характер, хотя с самим Хусейном они расправились довольно быстро. Лично для меня удивительно, сколь легко рухнул его режим, сколь незначительным было сопротивление.

– Вы знаете, Ник, авторитарные, тиранические режимы, на мой взгляд, в принципе неустойчивы. Тому есть множество примеров, да что там далеко ходить, вспомним хотя бы нашу с вами Родину – Советский Союз, как легко и практически мирно развалился он. А прежде казался таким непоколебимым. Как выразился, хотя и по поводу совершенно другого режима, немодный теперь Владимир Ильич – «Колосс на глиняных ногах». Так чем же лучше режим Саддама? – возразил пожилому джентльмену Сергей.

– Возможно, вы и правы, хотя я не склонен проводить подобные аналогии, – ответил Ник, отпивая еще один глоток коньяка, явно наслаждаясь букетом напитка. – Вопрос сейчас в другом, в самом конфликте и его динамике. Что там греха таить, сам по себе конфликт нам крайне выгоден, экономически выгоден. К великому сожалению, бюджет наш практически целиком зависит от мировых цен на нефть.

– Да, такой шикарный профицит нашего бюджета – заслуга не нашего правительства, а американского, – засмеялся Сергей.

– Как это ни грустно, но вы, Сергей, опять правы, – ответил на игривую реплику Ник.

– Но фокус в том, что такие сверхприбыли, основанные на конфликте, получает не только Россия, но и Эмираты, и Саудовская Аравия, и Кувейт, и Йемен и так далее и так далее. Так что наша горячо любимая Родина в этом списке далеко не одинока. И всем им крайне выгодно затягивание, а возможно, и эскалация конфликта. Представляете, как обидно будет получать за баррель вновь по 12—14 долларов вместо ставших уже привычными, вожделенных 48—50. Оговорюсь сразу, нам, я имею виду Россию, затягивание конфликта выгодно только экономически, но не политически. И уж, не дай бог, – эскалация. Этот конфликт воспринимается многими как противостояние западной цивилизации, составной частью которой, хотим мы этого или нет, является и Россия, с остальным исламским миром. Готов согласиться – оба тезиса спорные, но уверяю вас, что именно в этом одна из основных причин мусульманского экстремизма у нас на родине, впрочем, не только у нас. Конечно, есть и другие причины, несомненно, не менее значительные, но в контексте обсуждаемой темы, я думаю, они значения не имеют, поэтому касаться их мы не будем.

Сергей молча слушал несколько затянувшийся монолог, маленькими глотками потягивая коньяк и уже остывший кофе, все это он уже слышал тысячу раз, ждал, что шеф скажет дальше, понимая, что это только прелюдия.

– Итак, – продолжал между тем Ник, – как говорится, круг подозреваемых определен, дальше все предельно просто, необходимо определить, кто, кого и каким способом финансирует в Ираке для выполнения действий по поддержанию конфликта. Всего три вопроса: кто, кого и как. Это и было сутью вашей задачи. Всего-то навсего нужно пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. И, надо сказать, вы с честью с этим справились: сходили и принесли. Теперь можете спокойно возвращаться на родину и почивать на лаврах – пока, во всяком случае.

– Это и есть те инструкции, за которыми я прилетел сюда из Москвы? – улыбнулся Сергей. – Мне уже предлагали почивать на лаврах. Я действительно сходил и принес, только загвоздка в том, что принес-то я не все, там еще много осталось. У меня, Ник, есть серьезные основания полагать, что кое-кому на Потомаке также выгодно не только затягивание иракского конфликта, но и его эскалация, и этот кто-то – пока еще не знаю, кто, – готов на очень серьезные действия, которые могут иметь катастрофические последствия. Так что почивать мне еще рановато, слишком глубоко я увяз в теме, не думаю, что будет разумным заменять меня кем-то другим, даже несмотря на мое теперешнее положение, и уж тем более отмахиваться от этой информации.

Ник не спешил с ответом, с улыбкой поглядывая на собеседника, вертя в руке рюмку с остатками коньяка.

– Ну что ж, другого ответа я и не ожидал, – наконец проговорил он. – Тогда возвращайтесь в Багдад. Легенда прежняя – инженер из «Госнефти». Менять ничего не будем, но есть одно весьма существенное дополнение: на этот раз вас будут прикрывать, причем прикрывать основательно. Ценит вас московское начальство, Сережа, ох, ценит.

– Кто, если не секрет?

– Секрет, пока секрет, – загадочно улыбаясь, проговорил Ник. – Одно могу сказать, что в случае провала, не дай бог, конечно, либо других серьезных затруднений помощь придет незамедлительно и совершенно неожиданным образом.

Глава 5

Ирак, Багдад, гостиница «Аль-Рашид».

Фешенебельный отель «Аль-Рашид», традиционное место проживания иностранцев, находился в одном из красивейших мест Багдада. Пол перед входом в отель некогда украшало мозаичное панно с искаженным злобой лицом Буша-старшего, но после прихода американцев мозаику сняли, на ее место положили огромный портрет Саддама Хусейна, который тоже вскоре куда-то исчез.

Прямо напротив гостиницы, через широкую многолюдную и довольно зеленую улицу Яфа, располагался так называемый Президентский комплекс, занимавший практически всю центральную часть города и включавший в себя здания основных министерств, Президентский дворец, бывшую штаб-квартиру партии Баас, а также здание Национального собрания. Теперь в этом районе, отделенном от остального города многочисленными блокпостами, заборами и КПП, находились Временный управляющий совет и командование коалиционными войсками. Это был своеобразный город в городе, что-то вроде Ватикана в Риме или Кремля в Москве, и имел неофициальное название «Зеленая зона». Аналогия с Ватиканом и Кремлем не совсем правомерна лишь в том, что в этой зоне были и обычные жилые кварталы, так что совсем-то уж отделиться от остального мира не представлялось возможным. Растительности, в основном пальм и кипарисов, но не только, здесь действительно было много, но название «Зеленой» эта зона получила скорее из-за располагавшегося чуть западнее и отделенного от Президентского комплекса улицей 14 Июля, огромного зеленого массива Заура – парка с двумя большими озерами.

Алекс Бэр, прибывший в Багдад под видом боснийского стрингера Николо Младовича, поселился в небольшом номере на третьем этаже гостиницы «Аль-Рашид».

Он стоял у окна и смотрел на деревья парка, гладь озера, на громаду памятника Неизвестному Солдату, ставшего символом Багдада благодаря многочисленным телевизионным репортажам с места событий. Огромные полукольца, серебрившиеся в лучах южного солнца, представлялись чем-то космическим, неземным, но мысли Алекса были далеки от багдадских красот. Он думал о предстоящем задании, к которому он, собственно, уже приступил. Любая разработка требует предварительного глубокого осмысления. Алекс решил еще раз просмотреть досье предложенных кандидатур.

В кресле, стоящем недалеко от окна, лежали его вещи: камера, ноутбук, две сумки с разными необходимыми вещами. Он выудил из этой кучи ноутбук, на вид обычный компьютер «Эйч-Пи», причем если судить по потертому внешнему виду и толщине, то не новый и далеко не последней модели. Но как сказал один еж, разочарованно слезая с половой щетки: «Внешность бывает обманчива». Это выражение в полной мере относилось к ноутбуку Алекса, под завязку напичканному суперсовременными достижениями электроники и таким же программным обеспечением, хотя после включения на экране высветилось скромное приветствие «XP».

Сев в соседнее кресло и положив компьютер на низкий столик, Алекс открыл файл с досье на фигурантов. Кандидатуру Сергея Круглова он отложил в сторону – тот еще не вернулся в Багдад, а может, и не вернется, кто его знает, во всяком случае, разработка пока невозможна. Следующий по списку имам из Тикрита Хузайма ибн Бадлил. Стоп! А каковы стимулы в этой игре? Их всего четыре – власть, слава, деньги, женщины. Все преступления испокон веков во всем мире совершаются под воздействием этих факторов, так или иначе. Женщин отбрасываем, хотя говорят, что многие войны начинались именно из-за женщин либо во имя женщин. Алекс никогда в это не верил, считая это романтическими сказками для школьников и молодых студентов, придуманными их же учителями. Любовь купить и завоевать нельзя, а похоть, физиология удовлетворяются более простыми и дешевыми способами. Алекс не был поклонником старика Фрейда и, хотя неоднократно убеждался в его правоте, все же считал, что далеко не все в этой жизни определяется либидо, а уж в политических играх – тем более. Итак, женщин отбрасываем. Остаются власть, деньги и слава. Власть не бывает без славы и денег. Слава возможна без денег и власти, но в этом случае она достигается собственной головой, а не количеством отрезанных чужих. Славу – отбрасываем. Остаются власть и деньги.

Итак, чего может хотеть имам? А чего вообще может хотеть фанатик? Ну не денег же, конечно… власти. А возможно ли всерьез предположить, что этот Хузайма, этот психопат, всерьез может прийти в власти? Глупость, конечно, хотя как посмотреть. Гитлера ведь тоже никто всерьез не воспринимал, бесноватый и бесноватый, а этот бесноватый вон каких дел натворил, до сих пор мурашки по телу. Нет, имам Хузайма ибн Бадлил не Гитлер, для этого он слишком прямолинеен и придерживается определенных принципов, а это серьезная проблема на пути к власти, однако популярность его в суннитской среде довольно велика. А под эту популярность сторонники конфликта могут дать денег. Имам остается в списке, но идет пока вторым номером. Во-первых, для его разработки нужна подготовка, время, во-вторых, третий кандидат – Чарльз Бенсон, казался Алексу более вероятной кандидатурой.

Хотя у него-то какие стимулы? Власть – практически невозможно. Он англичанин, европеец, открытая власть ему не светит. Но кроме открытой власти существует еще тайная власть – не менее, а для некоторых и более притягательная. Сидишь в тени, никто тебя не видит и не знает, а ты видишь и знаешь всех и вся и дергаешь себе за ниточки, и все вокруг, даже не зная того, подчиняются твоей воле. Но для достижения такой власти нельзя светиться с самого начала, а Бенсон светится – и светится вовсю, разъезжая с кучей вооруженных головорезов по Междуречью. Значит, его стимул – деньги, хотя он и так богат. Но денег никогда не бывает много, денег никогда не бывает даже просто достаточно. Их всегда мало. К сожалению, потребности растут намного быстрее возможностей, но в этом и заключается движущая сила прогресса. Значит, Бенсона интересуют деньги. Ну хорошо, Бенсон так Бенсон, посмотрим, что творит этот любитель истории Древнего мира.

Алекс с помощью своего ноутбука связался с NSA – Агентством национальной безопасности, занимающимся радиоперехватом и электронной разведкой. Некоторые шутники расшифровывали аббревиатуру NSA, как No Such Agency – агентство, которое не существует.

Набрав пароль и личный код, он получил прямой доступ к данным космического мониторинга. На экране появилось изображение территории Ирака в режиме он-лайн. По предварительным сведениям Алекс знал, что раскопки ведутся в районе полуразрушенного поселения Сабах, на берегу Евфрата, в нижнем его течении. Он наводил курсор то на одно место, то на другое, крутил колесико мышки от себя, тем самым увеличивая изображение, искал следы раскопок. После нескольких неудачных попыток Алекс наконец нашел следы земляных работ на левом берегу Евфрата, поселок Сабах находился примерно в трех километрах от места работ. От Багдада до Сабаха, как показывал измеритель расстояния его компьютера, даже по прямой составляло около 230 миль. Приличных дорог в тот район не было.

Алекс решил подробнее рассмотреть район работ, но даже при максимальном увеличении автомобили, если это были они, казались лишь маленькими размытыми прямоугольниками, не говоря уже о людях, их просто не было видно. Он вновь связался с NSA, сообщив координаты интересующего его района и запросив максимальное разрешение изображения. Для выполнения этой операции требовалось некоторое время. Алекс растянулся в кресле во весь свой почти двухметровый рост, заложил руки за голову и улыбнулся, представив все те действия, которые сейчас совершаются для выполнения его запроса.

В Форт-Миде, где располагалась штаб-квартира АНБ, в здании из абсолютно черного стекла зашевелилась часть сорокатысячного коллектива под предводительством славного генерал-лейтенанта Майкла Хайдена, директора этого заведения. В Лэнгли полетели мириады электронных импульсов, требующих подтверждения допуска кода такого-то, обратно те же импульсы с подтверждением, следующая серия импульсов в космос, на спутники, наконец на одном, наиболее подходящем для выполнения данной операции, завыли сервоприводы, выполняя команды с Земли, хотя нет, извините, не завыли, в космосе нет звуков, там вибрации. И наконец серия импульсов на Землю, несущая четкое и ясное изображение Аллахом забытого городка Сабах и всего, что его окружает.

Ноутбук слабо пискнул, сообщая хозяину о том, что просьба его выполнена. И Алекс, склонившись над компьютером, вновь вызвал изображение Ирака. Теперь место раскопок он нашел сразу, они велись на прямом участке между двумя характерными изгибами береговой линии, а чуть севернее был хорошо виден городок Сабах. Алекс нажал на плюс в меню браузера и кликнул по месту раскопок левой клавишей мыши, таким способом он центрировал изображение по месту клика и увеличивал. Еще несколько щелчков клавиши, и стали различимы три русских «Урала», еще щелчок – и стало видно скопище каких-то ящиков. А вот это уже странно, ящики довольно большие, зачем они скромным археологам, и что находится в закрытых кузовах «Уралов»? При дальнейшем увеличении стали видны люди – грязные и оборванные, но вооруженные. По периметру раскопок бродило несколько человек, явно для охраны и наблюдения, своеобразные часовые. Место проведения работ находилось в низине и со стороны поселка практически не просматривалось. Копали во многих местах, как это и делается при археологических работах, снимали верхнюю часть грунта, центральная часть площадки, причем достаточно обширная, была огорожена. Недалеко от этой изгороди стоял человек в европейской одежде, однако голову его покрывала куфия того же цвета, что и у остальных рабочих, но значительно чище и богаче, перехваченная уколем из верблюжьего волоса. Алекс увеличил изображения этого человека максимально, и хотя лицо все же немного плыло, узнать было можно, это был Чарльз Бенсон.

– Хау-ду-ю-ду, сэр, – с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, произнес Алекс и приветливо помахал рукой изображению Бенсона, после чего захлопнул ноутбук. Разработка одного из фигурантов началась.

Глава 6

Ирак, Междуречье

Левый берег Евфрата, вдоль которого производились археологические раскопки, представлял собой довольно унылое зрелище. Чахлая растительность, малейший порыв ветра поднимал с земли облака коричневой пыли, в зловонном воздухе носились тучи насекомых, от которых не было никакого спасения. Зловоние исходило от умирающих болот, на многие километры раскинувшихся на противоположном берегу библейской реки.

Во время правления Саддама Хусейна болота активно осушались с помощью дамб и каналов, что привело к экологической катастрофе в южной части Междуречья. Некогда плодородные земли превратились практически в пустыню. Многие разновидности животных и растений, присущие только для этой местности, оказались на грани вымирания. Было ли это недомыслие, или он таким образом хотел наказать непокорное шиитское население, проживающее в этом районе, неизвестно. Но факт остается фактом: эдемскими садами теперь здесь и не пахло, скорее, наоборот.

Археологические работы производили арабы, одетые в грязные, жалкие лохмотья, и их давно немытые тела источали аромат, пожалуй, ничем не уступавший запаху болот. Жили они здесь же, в палатках и наспех сколоченных домиках, которые и жильем-то назвать нельзя, мусор и отбросы далеко не носили, бросали рядом, что также воздух не озонировало. Несмотря на крайне мирный характер работ, практически все рабочие были вооружены. Среди прочих выделялся высокий, худой человек, очевидно, европеец, одет значительно чище и богаче, наполовину по-мусульмански. Все называли его не иначе как господин или хозяин.

Работа шла полным ходом, рабочие явно спешили. Казалось бы, какая спешка может быть при произведении археологических работ, все это лежало сотни, а то и тысячи лет, так что же могут решить несколько дней или недель.

Территория раскопок была аккуратно размечена по классическому послойно-квадратному методу, квадраты пронумерованы. Некоторые из рабочих снимали дерн с размеченной области, другие долбили шурфы, катили тачки с грунтом, таскали какое-то оборудование. В отдалении группа людей вытаскивала длинные деревянные ящики из крытых кузовов «Уралов» и относила их куда-то за холм. В спешке один из ящиков уронили, он грохнулся оземь, несколько досок оторвались, частично обнажая содержимое. Оборванцы испуганно посмотрели в сторону хозяина, но тот ничего не заметил. Быстро посовещавшись, они, вероятно, во избежание наказания, решили скрыть это маленькое происшествие и продолжали разгрузку как ни в чем не бывало.

Вдруг с северной стороны раскопа появился маленький араб, он бежал, неловко придерживая одной рукой «АКМ», хлопавший ему по спине, на ходу он что-то кричал и свободной рукой указывал назад.

– Что такое, Саид, что случилось? – спокойно спросил его Бенсон, которого здесь называли хозяином.

– Господин, там кто-то едет к нам из города, – выпалил запыхавшийся Саид и показал рукой на столб пыли, тянущийся к небу из-за горизонта, машины еще не было видно.

В трех километрах на север от раскопок действительно находился небольшой полуразрушенный городок Сабах, в котором теперь обосновалась военная часть американских морских пехотинцев.