Предателя – на рею!

– А ты для чего ко мне приставлен? – с неожиданной агрессией поинтересовался брюнет и сам же напомнил: – Чтобы охранять от разных неожиданностей… И вообще, Гарри, ты должен бы меня благодарить: не отправься я в этот круиз – сидел бы ты в кабинете, штаны протирал. А так заодно и ты мир посмотришь.

– Штаны нам все равно казенные выдают, – нашелся Гарри. – Ладно, какие планы на сегодня?

Вариантов проведения вечера было великое множество. Увеселительные заведения, спортзал, казино, теннисные корты… А можно было и просто гулять по огромным палубам, наслаждаясь морскими красотами и беседой. Но спутник метиса представлял себе вечер несколько иначе.

– Честно говоря, хотел бы нажраться, как свинья, – признался Эндрю немного застенчиво.

– Российская традиция? – серьезно уточнил Гарри. – Тоска по родине?

– Оказался бы ты на моем месте…

– Каждый из нас на своем месте. Только учти: быть твоим собутыльником я не собираюсь. У меня подробная инструкция, что можно, а чего нет, и пьянка с охраняемым объектом в ней не прописана. И вообще – ты бы лучше морским воздухом подышал. Пьянит, словно двадцатилетний коньяк!

– Весьма неравноценная замена, – хмыкнул Эндрю.

Спустя полчаса спутники сидели в полутемном баре на нижней палубе. Едва слышно журчал маленький фонтанчик в искусственном гроте, приглушенный свет создавал ощущение покоя и защищенности. Эндрю заказал двойной виски, вопросительно взглянул на метиса и, увидев, как тот отрицательно покачал головой, понуро уселся за стойкой.

– Тоска, – угрюмо констатировал брюнет. – Придется опять пить в одиночку.

– Твое право. Только не напивайся, – попросил Гарри. – А то мне тебя через две палубы до каюты волочь.

– Да не переживай ты так… Я не тяжелый.

С полчаса Эндрю сосредоточенно вливал в себя рюмку за рюмкой, то и дело заказывая себе новые порции. Он пытался было заговорить с барменом, однако тот вежливо дал понять, что не расположен к беседе. Телохранитель Гарри также не выказывал никакого желания разговаривать. Влив в себя очередную порцию спиртного, Эндрю принялся осматривать посетителей. Их пока было немного: девушка с парнем, наверняка отправившиеся в свадебное путешествие, румяная молодящаяся старушка, трое очкастых японцев с фотоаппаратами, несколько степенных буржуа. В уголке скромно потягивали мартини Катя и Марта. Датская феминистка решила, что сегодня уже совершила достаточно подвигов, а потому и согласилась на предложение Сабуровой немного расслабиться с легким спиртным в баре, где было меньше шансов лицезреть то, как «мужчины эксплуатируют женщин».

Вскоре в баре появился немолодой лысоватый мужчина со скрипичным футляром и во фраке. Это был аниматор, нанятый для развлечения круизной публики. Скрипач неторопливо расчехлил футляр, настроил инструмент, наканифолил смычок… Играл он преимущественно популярную классику и музыку из культовых кинолент. Эндрю слушал внимательно, подперев голову рукой. После очередной порции спиртного он неожиданно воодушевился. Подошел к музыканту, извлек портмоне и с вызовом спросил по-русски:

– «Цыганочку с выходом» сможешь?

Скрипач отставил инструмент и взглянул на подошедшего с явным недоумением.

– Ну, танец такой, неужели не знаете? – Эндрю недовольно завертел головой и с неожиданной развязностью заорал на весь бар: – «Оп-паньки! Есть колечко у меня, шаровары красные!..»

Публика в баре была явно шокирована. Девушка с парнем недоуменно уставились на пьяного типа. Молодящаяся старушка пробормотала что-то «о нынешних нравах». Марта заметила, что мужчины, когда напьются, ведут себя хуже диких гамадрилов – альфа-самцов. Японцы инстинктивно потянулись к фотоаппаратам, чтобы запечатлеть редкий кадр. В круглом окне двери бара на мгновение мелькнуло лицо Джонсона. Однако агент, убедившись, что шум – это не попытка похитить Миллера, тут же ретировался, чтобы не засветиться.

Эндрю и глазом не успел моргнуть, как подоспевший метис схватил его за руку и силой отвел к барной стойке.

– Ты что – совсем идиот? – с нехорошим прищуром промолвил Гарри. – Тебе что было сказано? Никогда, ни при каких обстоятельствах не подавать виду, что ты знаешь русский! Грохнут потом – а мне отвечай!

– Тоска по родине, что поделать. – Эндрю заказал еще виски. – Извини, больше не повторится. Сидишь себе тут со стаканом, как идиот, – даже словом не с кем перекинуться!

– Пей с зеркалом, всегда будешь иметь перед глазами самого умного и доброжелательного собеседника в мире, – сердечно посоветовал метис.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Эндрю.

– Я много чего знаю. И вообще, мне кажется, что тебе уже хватит. Давай в свою каюту, а то опять что-нибудь учудишь…

– Ты иди, а я еще на верхней палубе постою, морским воздухом подышу, чтобы протрезветь. Да не бойся, там не наливают!

Гарри подозрительно покосился на собеседника, однако все-таки отправился в свою каюту. Видимо, ему не хотелось ругаться в первый же день круиза – ведь впереди были долгие недели совместного плавания, и за это время могло произойти всякое. Сам же Эндрю, проводив спутника настороженным взглядом, неторопливо поднялся на верхнюю палубу.

Палуба была пустынной; пассажиры, утомленные качкой и новыми впечатлениями, давно уже разошлись по каютам. Эндрю оперся о поручни, прищурился, устремляя взгляд в темнеющую даль… Ночной океан выглядел на удивление спокойным. Безоблачная высь переливалась золотыми гроздьями южных созвездий. По зыбкой поверхности разливался, вспыхивал таинственными блестками призрачный лунный свет. Катились волны, гладкие, словно отполированные, сверкая мгновенным блеском и тут же потухая. Эндрю сосредоточенно разглядывал ночное небо, что-то шептал, словно пересчитывал звезды.

– Тоже мне… политрук хренов, – негромко произнес он и, качнувшись, извлек из кармана небольшую серебряную флягу, приложился и утер с подбородка спиртное.

Скрипка в баре вскоре стихла. Спустя несколько минут в самом конце палубы мелькнул черный фрак. Скрипач, стоя за спасательной шлюпкой, курил, и ветер сносил табачный дым в сторону Эндрю. Впрочем, тот не обращал на курящего никакого внимания – сосал спиртное из фляги и задумчиво смотрел на яркие южные звезды.

Внезапно из-за спины донесся короткий вскрик, который тут же оборвался характерным звуком падения человеческого тела.

От неожиданности Эндрю выронил флягу себе под ноги и растерянно обернулся. Скрипача у спасательной шлюпки уже не было. Предчувствуя недоброе, Эндрю осторожно подошел к тому месту, где только что стоял музыкант, и взглянул вниз. На ярко освещенной тиковой палубе лежало тело в черном фраке. Неестественно подогнутая рука, вывернутое плечо и небольшая лужица крови, медленно увеличивавшаяся в размерах… Несомненно, скрипач был мертв.

И хотя Эндрю был довольно пьян, он прекрасно понял, что дело тут явно нечисто и что музыканту наверняка помогли свести счеты с жизнью.

– Эй, кто-нибудь! – негромко крикнул он, затравленно озираясь. Сердце бешено колотилось в груди, весь хмель куда-то улетучился. Смерть подобралась к нему слишком неожиданно и очень близко.

Свидетелем гибели скрипача был не только Эндрю. Как это произошло, в подробностях успела увидеть Катя, стоявшая палубой выше и наблюдавшая за Миллером. Она заметила, как из-под брезента, укрывавшего шлюпку, за спину курившему музыканту бесшумно выскользнул человек в черном трико. Не мешкая ни секунды, он схватил скрипача за лодыжки и перебросил через поручни, и так же быстро, быстрее, чем тело ударилось о настил, вновь нырнул под брезентовый полог.

Теперь Сабурова наблюдала, как ошарашенный и ничего не понявший Эндрю попятился от поручней, скрылся под навесом. Катя, стараясь не терять шлюпку из виду, стала торопливо спускаться. Но убийца, весь в черном, не собирался ждать ее появления. Он снова вынырнул из-под брезента, спрыгнул на палубу и по-кошачьи быстро исчез в коридоре. Сабурова бросилась за ним следом в надежде проследить, куда тот направляется. В голове у нее уже носились мысли. Смерть скрипача никак не укладывалась в схему с Миллером, казалось, что это простое совпадение – Эндрю оказался в ненужное время в ненужном месте, но проследить стоило.

Быстрые шаги удалялись. Сабурова выглянула из-за поворота. Человек в черном свернул за угол. Катя пробежала и вновь осторожно выглянула. Убийца скрипача приостановился, прислушался. И тут перед ним возникли двое.

Катя замерла. Насчет этих двоих Сабурова сделала выводы еще днем – как говорится, девять из десяти, что это агенты ФБР, тайно охраняющие Милевского. Ведь они скрывались от Эндрю и его телохранителя, а не от нее. При этом очень внимательно разглядывали всех, кто приближался к метису и его подопечному. Когда следишь за одним и тем же объектом, непременно приходится выбирать лучшие укрытия, точки обзора… Вот они и спалились перед Сабуровой.

Неизвестный тем временем медленно отступал – пятился.

– Стой, – негромко произнес агент Джонсон, вытаскивая пистолет.

Убийца, пригнувшись, рванул назад. Фэбээровцы бросились за ним следом. Катя могла бы успеть поставить подножку человеку в черном, но помогать агентам ФБР не входило в ее планы, как и раскрывать себя перед ними. Она прижалась спиной к деревянным панелям обшивки, пропуская погоню. Джонсон, пробегая мимо, успел бросить на нее взгляд, но вряд ли узнал в полумраке.

Развязку Сабурова уже наблюдала с галереи верхней палубы. Человек в черном перемахнул через ограждения, удачно опустился ярусом ниже, перекатился, вскочил на ноги и исчез за служебной дверью. Чувствовалось, что он знает лайнер, как свои пять пальцев. Когда агенты попытались проникнуть в ту же самую дверь, она оказалась запертой.

– Все, упустили, там дальше настоящие лабиринты, – проворчал агент Джонсон. – Тебе та дамочка в коридоре не показалась знакомой?

– Я ее в баре видел…

Когда Катя вернулась в каюту, Марта лежала на кровати, на ее рыхлом животе высился раскрытый ноутбук – феминистка писала в ЖЖ о своих подвигах на «Атланте».

– Как прогулялась, подружка?

– Неплохо. От свежего океанического воздуха в сон клонит.

Вскоре Катя уже делала вид, что спит. На самом деле она пыталась придумать, как ей поступить в сложившейся ситуации. На поверку оказалось, что Миллера-Милевского охраняют не один, а минимум трое агентов ФБР, и для начала хотя бы одного из них следовало ненавязчиво вывести из игры.

5

Круизный лайнер «Атланта» держал курс на Сингапур, уверенно резал воду Тихого океана. За гигантским кораблем увязалась крикливая стая чаек. Даже гордые морские птицы не брезгуют питаться отбросами. Это куда легче, чем самостоятельно добывать себе пропитание охотой. В городах они облюбовывают свалки, в море довольствуются объедками, которые сбрасывают за борт.

Чего-чего, а объедков на «Атланте» хватало. Одной из самых многочисленных категорий команды круизного лайнера были повара, официанты, бармены. Огромные промышленные холодильники были под завязку забиты провизией. Спиртное можно было измерять баррелями, как нефть. Мороженых продуктов держали мало, в основном готовили из охлажденных. По Интернету шло оживленное общение с Сингапуром о новых пополнениях съестных запасов. Ведь что еще делать на борту, кроме как есть, пить да развлекаться? Вот и старались повара. Каждое утро пекли свежие булочки, круассаны, пирожные и хлеб. Но пассажиры не стремились оценить их старания – практически они лишь пробовали приготовленное, лениво ковыряясь вилками и ножами в тарелках. Деликатесы типа запеченных омаров еще съедали, а вот гарниры, салаты в ход не шли, покрасовавшись на столах, они потом летели за борт на корм птицам и рыбам. Вот и пикировали чайки в воду за кормой лайнера.