Подводная одиссея

«Знать бы что», – задумался Виталий.

На палубу со стуком выкатилась граната. И тут же сверху и сбоку застрочили автоматы. Деваться было некуда, только упасть, вжаться в настил. Но за доли секунды Виталий понял, что в лучшем случае ему удастся уцелеть, получив серьезные раны. Решение пришло прежде, чем каплей успел продумать свои действия. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. Одна из пуль снесла гранату с палубы, она ударилась об ограждения, завертелась волчком. Еще одна очередь отбросила ее к тому, кто ее метнул. Взрыв уже прозвучал за углом. Саблин, не теряя времени, бросился туда. Он увидел забрызганную кровью закопченную стену и труп в военной форме с развороченной взрывом головой.

За поворотом слышался топот. Он вскинул автомат, но лишь одна пуля вылетела из него – закончился рожок.

– Черт! – Виталий затравленно смотрел по сторонам.

Из-за углов надстройки одновременно выбежали вооруженные люди в северокорейской военной форме. Саблину повезло, обе группы чуть замешкались, и он успел упасть на палубу. А стреляли высоко, боясь попасть в своих. Виталий подхватил автомат убитого – обычный старый «АКМ» с деревянным прикладом. Очередь в одну сторону, затем с переката в другую. Нападавшие подались назад. И все же отыскался смельчак, бросившийся на Саблина. Это был рослый, не слишком молодой боец с узкими, словно их бритвочкой прорезали, глазами. Выстрел не остановил его, пуля попала в бронежилет. Единственное, что успел сделать Саблин, это нанести ему удар прикладом в лицо. Хрустнул нос, а Виталий бросился за борт, машинально продолжая сжимать в руке чужое оружие.

В воду вошел ногами, вокруг него завертелись пузырьки. Капитан-лейтенант слышал, как с писком входят в воду пущенные ему вдогонку пули, а потому уходил глубже и глубже. Толща воды неплохо защищает от прицельного огня. Выровнявшись, он увидел над собой черную тень корпуса сейнера и рядом с ним днище родного надувного катера, доставившего его в эту мясорубку. Прямо над Виталием пули продолжали буравить воду, оставляя за собой белесые траектории из мелких воздушных пузырьков. Но толща воды гасила скорость. На этой глубине он оставался недоступен для выстрелов.

«Ну что ж, – подумал Виталий. – Если вы ждете, когда я всплыву с этого борта, то напрасно. На такой подарок не рассчитывайте».

Он поднырнул под днище сейнера и оказался на поверхности рядом с надувным катером. Молодой спецназовец с затравленным видом перевел на него ствол.

– Не суетись, на этот раз свои, – проговорил Саблин, переваливаясь в катер.

С другой стороны сейнера уже затихала стрельба.

– Рассиживаться некогда, – предупредил каплей. – Уходим.

Взревел двигатель катера, слава богу, он завелся сразу же. Плавсредство буквально встало на дыбы. Мощный мотор работал на полных оборотах. Сейнер стал отдаляться. Захватившие его корейцы тут же переметнулись на другой борт и открыли стрельбу. Виталию пришлось буквально вжаться в дно. Несколько пуль попали в корпус, теперь из отверстий с шипением выходил воздух. Молодой спецназовец стал отстреливаться. Это его и подвело, уж лучше бы не поднимал головы. Пуля вошла в нижнюю часть груди, почти в живот. Парень осел, выпустил из рук оружие и закусил губу, чтобы не застонать.

– Потерпи, потерпи, – Саблин уводил катер от сейнера. – Сейчас отойдем, свяжемся со своими. Обязательно свяжемся. Помощь скоро придет.

Поврежденный выстрелом двигатель дымил. Молодой спецназовец то и дело отнимал ладони от раны и с недоумением рассматривал свою кровь, густо измазавшую пальцы. Наконец сейнер превратился в небольшое черное пятнышко на горизонте. Сильно сдувшийся катер переламывался на волнах. Виталий закрепил двигатель и первым делом принялся латать пробоины. Времени на то, чтобы сделать все по правилам, не оставалось. Саблин просто заклеил дырки лейкопластырем, благо, индивидуальных медицинских пакетов хватало. И только потом он бросился к молодому.

– Ну, как ты?

– Горячо… внутри горячо, – отвечал парень.

– Дай-ка посмотрю.

Саблин понял, что ничем не может сейчас помочь. Снаружи крови было мало. Кровотечение внутреннее, без операции его не остановить. Кровь вытекала в легкие. Максимум, что он мог сделать, – подложить побольше марли и наскоро перебинтовать раненому грудь.

– Сейчас со своими свяжемся, – Виталий взялся за рацию и тут же выругался.

Корпус в двух местах оказался пробит пулями. Все еще не теряя надежды, Саблин щелкнул тумблером. Аппаратура бездействовала, даже индикаторная лампочка не вспыхнула. Молодой боец тихо постанывал.

– Товарищ каплей, что там такое? – проговорил он.

Чувствовалось, что парень совсем плох и скоро потеряет сознание.

– Сейчас, сейчас. Скоро я свяжусь с нашими, за нами пришлют… Нас подберут, – Виталий вернулся на корму.

Двигатель еще работал, но уже с перебоями, захлебывался, наконец, судорожно чихнул и заглох. Катер еще немного проплыл по инерции, и его закрутили волны.

Саблин тяжело вздохнул. Теперь приходилось полагаться только на самого себя. К тому же от него зависела жизнь молодого бойца. Виталий снял с двигателя защитный кожух, осмотрел повреждения, причиненные выстрелом. Топливопровод остался целым, хоть его и сплющило, значит, бензин не вытек и оставалась надежда оживить механику. Теперь стало понятно, почему заглох двигатель. Топливо просто не поступало в нужном количестве. Инструментов на борту Саблин так и не обнаружил, пришлось воспользоваться пеналом из «АКМ». Но снять патрубок так и не сумел, не было гаечного ключа или хотя бы пассатижей. Проковырявшись с полчаса, он все-таки сумел удалить сплющенный участок топливопровода, просто выломав его. Сжатые окончания трубки пришлось разжимать зубами. Теперь наладить двигатель было уже несложно. В аптечке Саблин отыскал катетер для переливания крови, срезал кусок прозрачной трубки и надел его на обломки латунного топливопровода. В прозрачном катетере показался зеленоватый бензин.

– Готово! Слышишь, боец?

Молодой спецназовец не ответил, он что-то шептал в бреду. Ровно застучал мотор. Он немного дымил, но все же – тянул. Катер набирал скорость.

Через полчаса хода Саблин заметил идущий с юго-востока параллельным курсом мощный буксир. Виталий махал руками, стремясь привлечь к себе внимание, но буксир не менял курса. Оно и неудивительно – посадка у надувного катера низкая – попробуй разглядеть его среди волн. Виталий выругался, открыл ящик с НЗ, вытащил ракетницу и выпустил в небо сигнальную ракету. Она, описав дугу, ярко вспыхнула красным светом и неторопливо, освещая вечерние волны, упала в них. Такого не заметить было просто нельзя. Разве что в случае, когда никого не было ни на палубе, ни в ходовой рубке, ни на мостике.

Саблин стоял, всматриваясь в море. Буксир шел прежним курсом, вскоре он растаял на горизонте.

– А ведь он идет почти точно к транспортнику, – подумал вслух Саблин. – Как говорится, мог бы и подбросить.

4

– Связь отсутствует, похоже, что включены глушилки, – объявил Плахин после еще одной неудачной попытки связаться с «717»-м.

Катя с сосредоточенным видом перерезала при помощи алмазного диска ячейки стальной сети. Глубоководный аппарат по-прежнему висел с креном в девяносто градусов.

– Не гоняйте зря двигатели, Марат Петрович, – посоветовал Зиганиди. – Поберегите энергию аккумуляторов. Хрен знает, сколько нам здесь висеть придется.

Инженер прислушался к дельному совету, выключил маневровые двигатели.

– Дело не в аккумуляторах. Их надолго хватит. Вся загвоздка в регенерации воздуха. Знать бы, что там наверху происходит, – прикусил губу Плахин. – Глубина небольшая, должны послать водолазов. Они бы нас быстро освободили от сети.

– Странно все это, – отозвалась Сабурова.

И тут на мониторе возникли приближающиеся к «Русскому витязю» силуэты. Их было три.

– Аквалангисты, – прищурившись, сказал Зиганиди. – Вот и помощь подоспела. Так что, Катя, можешь заканчивать работать с манипулятором. А то еще одному из ребят что-нибудь жизненно важное оттяпаешь своей клешней. Потом претензий не оберешься.

– Тебе бы, Коля, язык оттяпать следовало. Уже один раз сегодня ты нас сглазил.

Сабурова не сняла перчатку, но положила руку на подлокотник кресла. За иллюминатором застыл и гидроманипулятор. Аквалангисты не спешили приблизиться вплотную к аппарату, плыли вокруг него. Скорее всего, хотели понять, что произошло. Плахин включил свет в кабине и подавал им знаки рукой. Никто не отреагировал.

– Все, теперь к нам плывут, – Марат Петрович вплотную приблизил лицо к иллюминатору.

Аквалангист с секунду «повисел» перед самым стеклом, вглядываясь внутрь, а затем скользнул выше. За его передвижениями теперь можно было следить только посредством видеокамер, установленных наверху жилой капсулы.

– Да куда его несет? – возмутился Зиганиди, когда увидел, что аквалангист, сжимавший в руке что-то вроде контейнера с инструментами, двинулся прямо к одной из камер.

– Наверное, видит что-то, чего мы не видим, – предположил Плахин.

– Погодите, что-то мне его акваланг не нравится, – сказала Катя.

В этот момент аквалангист протянул руку в перчатке и закрыл объектив одной из камер.

– Что он делает? – возмутился Плахин, когда один из сегментов на мониторе окрасился черным, часть пейзажа стала недоступной для наблюдения.

Следом за первой камерой «погасла» и вторая. Не дожидаясь, когда аквалангист заклеит третью, Катя махнула рукой-манипулятором. Аквалангист отлетел в сторону, его несколько раз перевернуло. Двое его коллег шарахнулись в сторону и стали показывать знаками, чтобы на борту глубоководного аппарата вели себя осторожнее.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Зиганиди.