Шаг до трибунала

– Именно. Ширина прохода составляет около метра. По нему можно пройти между вертикальными скалами. Там хорошо просматривались выбоины в камнях, сделанные человеком. За них можно ухватиться рукой, вставить ногу. Все острые ребра, сколы на камнях, затуплены, сбиты. В нескольких местах нам попадались обрывки каната длиною метра четыре, а то и больше. Они заметно потерты о камни. Значит, с помощью их поднимали или спускали что-то тяжелое. Но ни одну из этих веревок я не стал трогать. Мало ли что под ними могло быть. Мины, к примеру.

– Дальше давай! – сказал начальник разведки дивизии.

– Обнаруженные растяжки мы тоже не трогали. Их было семь.

– Где эта тропка выходит? Покажите на карте. – Саврасов оперся руками о стол, посмотрел на кончик карандаша Москалева, уткнувшийся в лист карты, разложенной на столе, и спросил: – Здесь зеленка, я правильно понял?

– Да, и очень плотные заросли, змей много. Двух убил. На тропке лежали, грелись.

– Прямо на тропке?

– Так точно, товарищ подполковник. С тремя растяжками. Одна находится вот здесь. – Москалев указал карандашом на горный выступ, который обтекала линия дороги. И что самое интересное, там лежит упертая в скалу каменная глыба. А справа от нее большой сухой куст. К нему привязан канат, который тянется вверх. Насколько высоко, не знаю. Скорее всего, этот куст поднимается. Под ним находится кяриз или какое-то убежище.

– Понятно. А камень служит меткой, да? Ты это хочешь сказать?

– Духи по-разному его размещают. К примеру, если он стоит, то это означает, что там никого нет, если лежит, то под кустарником кто-то есть. Или что-то в этом роде, – сказал Москалев.

– Лежит? – Саврасов посмотрел на старшего лейтенанта.

– Он тонкий. Его без труда можно положить и поставить.

– Проверял?

– Нет. Кто его знает, что означает тот факт, что он стоит? Поэтому, товарищ подполковник, я вернулся к афганскому КПП, а потом пошел в сторону Кабула. Два часа быстрого хода, и я оказался здесь.

– Мне не передавали, что вас задержали на нашем КПП.

– Я поступил так, как меня учили. «ГАЗ-66» шел в полк из госпиталя. Пока водитель убирал с дороги камни, мы и запрыгнули в него. Я и солдат. Кузов был пуст. А потом, когда въехали в часть, незаметно вышли. Вот и все!

Саврасов опять внимательно посмотрел на старшего лейтенанта и сказал:

– Что ж, сработали вы хорошо, спасибо.

Москалев встал из-за стола и вытянулся в струнку.

– Садитесь. Значит, получается, что наши дежурные на контрольно-пропускном пункте даже не посмотрели в кузов? – Начальник разведки недовольно помотал головой.

– Да, еще вот что. – Москалев нервно постучал указательным пальцем по столу. – Эту вещь я нашел на трупе того духа, которого убил отец мальчика. – Федор достал из кармана мятый железный медальон в виде полумесяца с неровной маленькой дыркой в верхней его части.

– Знакомая вещица. Непонятно только одно. Точно такие медальоны были обнаружены на телах душманов из банды Сарбуланда, – сказал подполковник. – Кстати, в том числе и у тех, которые недавно обстреляли нашу часть из миномета, когда погибли медсестра и несколько солдат.

Услышав эти слова, Москалев сильно сдавил кулаки.

– Тогда возникает вопрос. Как мог этот душман безбоязненно носить эту железку в банде Бахтияра, врага Сарбуланда? А, старший лейтенант? И второй вопрос. Как ты мог приблизиться к трупу душмана и остаться незамеченным?

– Отец мальчика скинул тело в расщелину, где я в тот момент находился, – ответил Федор. – Когда он ушел, я просто обратил внимание на то, что в руке убитого была веревочка, даже, скорее, нитка разорванная.

– Интересно девки пляшут, – заявил старший офицер. – Значит, тот афганец, который в мальчика целился, носил этот медальон. Ладно. Леонид Иванович! – Саврасов посмотрел на капитана Фадеина. – Дай Москалеву до утра отдохнуть. А сам будь готов. Догадался, почему я так говорю?

– Приблизительно в пяти километрах от того участка, где был убит душман, находится наш тринадцатый блокпост, – ответил капитан.

– Четырнадцатый, – поправил командира роты подполковник.

– Да, извините.

– Вот и уточни, слышали там взрыв гранаты или нет. Во вчерашнем докладе они об этом не упомянули, как и в утреннем. Неужели у них все так спокойно, что они на такие вещи не обращают никакого внимания?

– Так взрыв произошел в горах, товарищ подполковник. Расстояние до блокпоста довольно большое, – проговорил капитан.

– Да, может статься, что и на самом деле не слышали, – сказал Саврасов. – Но смотри, старший лейтенант, если что-то недосказал, шкуру сдеру! – Подполковник исподлобья посмотрел на Москалева. – Ты ведь понимаешь, что я тебе сводить счеты с бандой не дам. Понятно говорю? За смерть каждого солдата будешь отвечать как положено, вплоть до трибунала! – Он продолжал смотреть в глаза Москалева. – Ну?.. Что еще расскажешь?

Федор опустил глаза, набрался сил и сказал:

– Отец мальчика стал возвращаться. Мы за ним двинулись. Он шел, постоянно оглядываясь, будто чувствовал нас, и часто смотрел вверх. Этим и спас нас. Мы вовремя увидели, где находится пост душманский. Вот здесь он, – сказал Москалев и ткнул карандашом в лист карты.

– Как же вы его обнаружили?

– Афганец с кем-то поздоровался. Сверху откликнулись. Пока они разговаривали, мы перебрались по той стороне скалы, на которой был этот пост.

– О чем они говорили? – спросил подполковник.

– О взрыве гранаты. Отец мальчика сказал, что думал, будто это его сын подорвался, и побежал туда. Он по запаху нашел место разрыва, но там, кроме крови, ничего не было. Тела он, дескать, не видел, больше ничего не сказал им, исчез. Я так и не понял, как это все произошло, товарищ подполковник. Пропал афганец. С той точки, где находились мы, эта зона не просматривалась. Там, видимо, находится их склад или какая-то база. Но мы не видели ничего, что могло бы подтвердить это вот мое мнение – ни инвентаря, ни мусора.

– И все?

– Так точно, товарищ подполковник! Мы пошли дальше.

– А почему не задержались там?

– Виноват! Мне показалось, что этот душман отправился в сторону Кабула. Мы поторопились за ним, но его не нашли. Значит, он остался в том месте. Это уже потом я к такому выводу пришел.

– Как будто ты знаешь все их тропки, – с усмешкой проговорил начальник разведки дивизии.

– Виноват.

– Ладно, к двадцати ноль-ноль жду отчета на бумаге. Идите.

Рядовой Тохир Мансуров ждал своего командира в коридоре. Он стоял там и рассматривал стенд с плакатом о минах, используемых душманами. Увидев Москалева, боец быстро подошел к нему и доложил, что оружие почистил и сдал в оружейную комнату.

– Выйди в курилку, – прошептал старший лейтенант. – Если там кто-то есть, то жди меня на улице у умывальника. – Он посмотрел в сторону дневального, выскочившего из казармы и крикнувшего:

– Рота, смирно!

– Отставить! – Москалев махнул рукой и зашел в командирский кубрик, служивший офицерам разведроты и спальней, и штабом.

В комнате никого не было.

Он налил воды из графина в кружку, сделал несколько глубоких глотков, обтер рукавом губы, крикнул в приоткрытую дверь: