Два капитана

– Вот сейчас и подержишь! – усмехнулся генерал и повернулся к начальнику полигона: Есть у тебя в хозяйстве такие автоматы? Ах, у тебя все есть... Отлично! Распорядись, чтобы принесли.

«Что касается теории стрелкового оружия и тактики его применения, – подумал Барецкий, – тут ты профессор, тут ты, пожалуй, меня, старика, за пояс заткнешь. Посмотрим, как отстреляешься!»

– А два «вихря» можно? – словно прочитав генеральские мысли, негромко спросил Селиванов. – Хочу один фокус показать!

«Раз уж выпал такой шанс, – думал он, – так надо его использовать на всю катушку. Показать все, на что способен. Надо его удивить!»

– Фокус? – переспросил Павел Николаевич. – А что ж... Мне тут малость порассказали, какой ты фокусник! Давай два...

Минут пять Селиванов внимательно изучал принесенное оружие, восхищенно поцокивая языком. Ох, до чего ж машинка замечательная! А главное – легкая: со снаряженным магазином на двадцать патронов весит не более двух с половиной килограмм. Славно! Вот это мы как раз используем, что легкая, а руки у нас крепкие.

– Товарищ полковник! – обратился он к начальнику полигона. – Распорядитесь, чтобы были готовы поднять две поясные мишени по вашей отмашке. Сколько отсюда до мишеней? Триста пятьдесят метров? Подойдет. И между ними метров тридцать, да? Отлично. Я повернусь к мишенному ровику спиной, когда буду готов, крикну вам. Тогда и давайте отмашку, хорошо?

Генерал присвистнул: он, опытный вояка, понял, что хочет показать ему этот темноволосый парень со спокойными глазами. Стрельба с двух рук, с оборота, да еще и не целясь, навскидку! Это, братцы, не просто мастерство, это суперкласс. Неужели получится?! Вокруг постепенно стал скапливаться любопытствующий народ: им, людям опытным, битым и тертым, далеко не новичкам в военном деле, тоже не слишком верилось, что такое возможно. Селиванов развернулся на 180 градусов, передернул затворы «вихрей», досылая патроны. Рукоятки автоматов как-то очень удобно легли в ладони. Все? Все. Ну, где наша не пропадала!

– Готов!!! – и Александр мгновенно оказался лицом к двум возникшим именно что из-под земли поясным мишеням.

Раздался громкий слитный треск двух очередей; завоняло пороховой гарью.

И все получилось! Как поднялись две мишени, так и повалились. Вот когда генерала Барецкого пробрало по-настоящему!

– Н-ну, вот это я понимаю... – только и сказал он, изумленно покачивая головой.

У всех же остальных, видевших селивановский «фокус», был такой вид, что если бы не генерал, которого как-то стеснялись, то без аплодисментов не обошлось бы. Ай да Саша Селиванов!

– Надо полагать, – задумчиво произнес Павел Николаевич, – что ты и врукопашке никому не уступишь? Замечательно. Давай-ка к моей «Волге» пройдем. Учебный десантно-штурмовой нож найдется? Совсем хорошо!..

Стоит заметить, что учебный нож отличается от обычного, боевого, лишь тем, что у него затуплена режущая кромка и скруглен кончик лезвия. Убить таким не убьешь, но в спарринге можно получить весьма серьезную травму, если плохо владеешь приемами защиты.

На зов генерала из машины появился рослый, великолепно физически развитый парень с короткими светлыми волосами и загорелым лицом.

Надо ли говорить, что персональный шофер Барецкого не на автобазе свою профессию приобрел, и помимо вождения автомобиля мно-ого чего умел такого, чего мирные штатские граждане не умеют? Из спецназа ГРУ, откуда ж еще... Это ведь каста, армейская элита, так кому ж еще возить генерал-майора этой славной организации?

– Держи, Коля! – Барецкий протянул шоферу учебный нож. – Вот твой противник, отнесись к нему максимально серьезно. Да, Александр, тебя с голыми руками против Николая выставлять – это как-то неспортивно. Подожди-ка...

Павел Николаевич открыл бардачок своей машины и достал оттуда черный складной зонтик.

– Твоя задача, – сказал он, обращаясь к Селиванову, – продержаться с этой вот штукой против Николая хотя бы минуту. Учти: мой Коля – мастер не из последних! Готовы? Пошла минута!

Противник, доставшийся Александру, выглядел значительно мощнее и внушительнее, чем он. Однако...

В Александре Селиванове не было ни капли лишнего жира. Сплошь тугие жгуты мышц, не накачанных, гипертрофированных, как у фанатиков бодибилдинга, а подсушенных, великолепно тренированных. Для своего роста Селиванов был довольно легким: не более семидесяти килограммов. И двигался он легко, словно порхающая над травой бабочка.

Генеральский шофер впрямь оказался опытным бойцом: он и не подумал немедленно броситься в атаку, а, полусогнувшись, начал обходить Александра по дуге, стараясь развернуть его против солнца, «положить подсветку на глаза». Но секунда бежала за секундой, и Николай решил: пора! Он провел классический отвлекающий финт и рванулся вперед. Удар он начал наносить от правого бедра, направляя нож наискось вверх, в живот противника, но...

Но это был обман, еще один блистательно выполненный финт! Потому что шофер в какую-то долю секунды сменил прямой хват на обратный, нож, описав дугу, оказался у него над головой, и настоящий удар пошел сверху вниз, в незащищенную шею Селиванова. Мастерски сработано, ничего не скажешь!

Только вот ничего из этого не вышло. Среагировать на перемену хвата и неожиданное изменение направления удара было безумно трудно, почти невозможно, однако Александр среагировал!

Он блокировал верхний удар соперника зонтом, одновременно разворачивая бедра и корпус вправо, уходя с линии атаки. Причем во время разворота зонт действовал на лезвие ножа, как рычаг, выкручивая кисть Николая. А затем левая кисть Александра пошла вниз и на себя, тогда как правая – от себя и вверх. Такое вот спиральное движение. Зонт давил на лезвие все сильнее, и вдруг правая рука Селиванова резким движением пошла вниз, точно на запястье Николая. У того не было ни малейшей возможности освободить руку с ножом или «порезать» кисти Александра: слишком быстро выполнял Селиванов все движения контратаки, слишком плотно была оплетена держащая нож рука! Нож выпал из руки шофера. Но дело на том не кончилось!

Селиванов без промедления шагнул левой ногой за противника и вложил всю силу и энергию тела в удар рукояткой зонта в голову Николая. То есть, конечно, удар он только обозначил, но все четко увидели: не останови Александр своего удара в миллиметре от переносицы соперника, тот был бы либо оглушен, либо убит на месте: при достаточной силе удара сломанные носовые кости ушли бы в мозг. А напоследок зонт пошел от головы шофера вниз, по широкой дуге, нацеленной Николаю точнехонько в пах. И снова ровно в миллиметре Александр остановил удар. А если бы не остановил? Если бы бой был не учебным, и все происходило всерьез?!

Словом, не потребовалось минуты. Быстрее разобрались!

Когда до Николая дошло, что с ним сейчас проделали, он сначала покраснел не хуже вареного рака, а потом, схватив противника за руку, крепко, до боли пожал ее. Даже за плечи спарринг-партнера приобнял от избытка чувств:

– Ну, брат, ты даешь! Силен! Нет, я против тебя не потяну, куда котенку против тигра!

– Я же говорю, товарищ генерал, он может все, – негромко сказал полковник Тарасов стоящему рядом Барецкому.

– Всего не может никто, – несколько раздраженно ответил Павел Николаевич. В глубине души ему было немного обидно за Николая. Нет, не гладиаторские бои, конечно, однако... Его шофер, его боец проиграл спарринг!

– Ну, сами же видели, на что Селиванов способен! – пожал плечами Тарасов.

Павел Николаевич Барецкий отродясь ангельским характером и голубиной кротостью не отличался, а сейчас генерал-майора заело не на шутку. Ишь, супермен, понимаешь ли! Да был бы Барецкий сейчас помоложе... Еще посмотрели бы, кто кого!

Словом, спор о возможностях Александра Селиванова, истинных и мнимых, пошел с настоящим, генеральским размахом, тем более что Тарасов тоже отличался изрядным упрямством и от своего мнения отказываться не спешил.

– Хочешь пари на ящик коньяка, Семен Васильевич? – сказал наконец генерал. – Нет, не луну с неба достать, но задачу я ему поставлю очень сложную. Почему он на это согласится, спрашиваешь? Будь уверен: согласится! У Селиванова тут свои резоны имеются, он знает, что я могу помочь ему вернуться к активной работе. Так вот, если он с задачей справится, то ящик ставлю я, а если нет, тебе раскошелиться придется. Александр, подойди к нам!

– Слушаю вас, товарищ генерал! – отозвался подошедший Александр.

– Вот, говорят, что для тебя нет невозможного... – в голосе Барецкого прозвучала нотка иронии.

– Не я такое говорю, а другие, – пожал плечами Селиванов.

– А знаешь, мне бы очень хотелось в это поверить, – со значением произнес Павел Николаевич. – И я поверю, если ты... Если ты в течение получаса сможешь заминировать мою машину.

– Заминировать? – несколько удивленно переспросил Александр.

– Ага. Николай, дай-ка мне свой мобильник! Вот это – условная мина. И звонок телефона в моей машине будет обозначать взрыв. Если я услышу звонок, – значит, моя машина условно уничтожена. Как, возьмешься?

– А если на этот номер позвоню не я, а кто-то другой?

– Проблема решается просто, – улыбнулся Барецкий, решив, что Александр уже насадился на крючок по самые жабры. – Я сейчас поставлю новую сим-карту, и номер будет известен только нам двоим.

Через минуту генерал протянул мобильный телефон Селиванову.

– Так как же? Вот, кстати, возьми записку с новым номером мобильника.

– Минуту на размышление, товарищ генерал. Уж слишком задание нестандартное, – сказал Селиванов, но условную мину и записку с номером из рук Барецкого взял.

– А ты что скажешь, Семен Васильевич? – генерал полуобернулся к начальнику полигона. – Принимаешь пари?

– Если Александр возьмется за выполнение задачи, то да! – твердо ответил полковник Тарасов.

Ну, казалось бы, на какой срок Барецкий отвлекся, перестал контролировать Селиванова? Да совершеннейшая ерунда, – две или три секунды всего-то!