Полундра

Полундра молча кивнул.

– Я тебя сейчас очень прошу пока ничего не решать, – продолжал кавторанг. – Погоди, не возражай. Полной уверенности у меня пока нет, но я знаю, что работа может оказаться очень стоящая и как раз по нашему профилю. Я знаю, ты мужик надежный, не подведешь…

– Но учти, командир, – сурово возразил старлей. – Катать олигархов на яхте по Финскому заливу я не собираюсь! И обучать их навыкам подводного плавания тоже!..

– Об этом нет и речи, – спокойно заявил кавторанг. – На эти дела и без тебя желающие в очереди стоят. Ладно, старлей, свободен. – Приподнявшись со стула, кавторанг протянул Полундре руку. – Пока отдыхай, решай свои личные дела. А когда дело утрясется, я найду тебя. До встречи!

И кавторанг снова углубился в свои бумаги, принялся что-то писать, а Полундра, поднявшись со стула, ссутулившись, медленно вышел из кабинета.

ГЛАВА 6

В небольшом, расположенном на берегу Баренцева моря военном городке имелось только два культурных центра. Первый из них – гарнизонный дом офицеров – был устроен давно, еще в советские времена, и считался менее интересным из двух. В небольшом трехэтажном, сильно обшарпанном здании днем работали всякие кружки, музыкальная школа, а вечером в кинозале на старенькой аппаратуре иногда крутили надоевшие до чертиков, затрепанные фильмы. По-настоящему же крутым местом в городе, где собиралась неформальная его элита, считался ресторан, расположенный хотя и подальше от комендатуры гарнизона, однако еще в той части городка, что считалась центральной. Гарнизонное начальство, не совсем беспричинно опасавшееся буйств военных моряков, разгоряченных алкоголем и желающих особенно лихо отметить свое возвращение домой, терпело не более одного такого объекта в городе, хотя в свое время объявлялось много желающих открыть здесь небольшие кафе, закусочные, рюмочные. Все подобные предложения гарнизонное начальство решительно отвергало, желая сосредоточить лихую жизнь городка в одном месте. Ресторан в военном городке был единственный, зато зал его отличался огромными размерами и мог при желании вместить в себя целиком экипаж небольшого судна. В этом ресторане происходили все торжественные мероприятия городка, свадьбы, банкеты. К этому ресторану направлялись всякий раз возвратившиеся после плавания моряки, чтобы отдохнуть душой и расслабиться телом.

Мартовский вечер на берегу Баренцева моря был студен и ветрен, ярко освещенную неоновой вывеской площадку около ресторана, казалось, продувало насквозь. Однако толпившихся на ней подвыпивших мужчин, одетых в штатское, в которых по выправке нетрудно было узнать моряков, устраивавших себе культурный отдых, это ничуть не беспокоило. Такие люди привычны к холодным, дующим в открытом море ветрам. Сильнее ветер досаждал девицам вульгарной внешности, дефилировавшим мимо стоящих группами моряков, от порывов его они заметно поеживались, тем более что профессия обязывала носить весьма открытые, демонстрирующие разные части тела костюмы. Изредка та или другая привлекала чье-нибудь внимание. С ней вступали в разговор, после чего мгновенно образовавшаяся парочка, для виду еще немного потусовавшись возле ресторана, вскоре исчезала где-то в темных переулках военного городка. Однако казалось, что толпа гуляющих матросов от этого не становится меньше.

Вся эта милая картина гарнизонной жизни очень мало привлекала внимание белокурой девушки, сидевшей внутри роскошного иностранного автомобиля и рассеянно глядевшей наружу через черное тонированное стекло. Автомобиль остановился на парковке напротив самого входа в ярко освещенный ресторан, загородив дорогу другим машинам, но владельца данного транспортного средства это ничуть не беспокоило. Широкий и грузный, точно танк, джип с телохранителями притормозил аккуратно сзади.

– Выходи, – коротко сказал сидящий за рулем машины господин лет тридцати пяти, с пухлым, немного обрюзгшим лицом, ясно обозначившимися залысинами на лбу. Он был одет в дорогой костюм серого цвета, выглядывавший из-под распахнутого ворота длинного черного пальто.

– Боря, не надо! – тихо сказала белокурая девушка, робко глядя на сидящего за рулем. – Пожалуйста!

– Что, боишься? – Солидный господин весело рассмеялся, откинувшись на спинку кресла. – Думаешь, увидят тебя со мной его кореша, расскажут все ему?

– Ему уже рассказали, – тихо сказала девушка. – И вовсе не его кореша…

– Ну, тогда тебе тем более нечего бояться! – со смехом сказал солидный господин. – Выходи! – И не дожидаясь ее, выбрался из-за руля своей крутой тачки.

Холодный ветер тут же накинулся на него, распахнул полы длинного черного пальто – своего рода униформы удачливого бизнесмена, – но господин только рассмеялся, подставил свое лицо ветру. У него на самом деле был вид хозяина жизни, буйство холодного ветра только забавляло его, не лишая хорошего настроения. Такой же насмешливо-презрительной миной встретил он и скользкие, завистливые, смешанные со злобой взгляды, которые бросали на бизнесмена стоявшие возле ресторана моряки.

Телохранители бизнесмена, ехавшие в джипе, между тем также выбрались из машины; подойдя к своему хозяину, окружили его, встали немного поодаль, но так, чтобы в случае опасности немедленно прийти ему на выручку. Один из телохранителей подошел к правой стороне лимузина, открыл дверцу, где сидела белокурая девушка. Той тоже пришлось выйти.

– Боря, зачем тебе это? – тихо, с отчаянием в голосе произнесла она, подходя к самодовольно ухмылявшемуся бизнесмену. – Посмотри, сколько людей вокруг…

– Вот и пусть смотрят! – усмехнулся он. – Ты же шикарная баба, на тебя только слепой не залюбуется.

– Боря, зачем ты привел меня сюда? – упрямо повторила девушка. – Что демонстрировать? Разве нельзя было выбрать какое-нибудь скромное кафе?

– Кафе в нашем городке ни одного нет, пора бы знать, – со смехом отвечал бизнесмен. – Этот ресторан – единственное нормальное место, куда можно пойти. Я не пойму вообще, ты чего кобенишься? – заявил он вдруг запальчиво и раздраженно. – Я что, тебя к себе взял для того, чтобы дома сидеть, телевизор смотреть? Ты вообще знаешь, сколько стоит вот эта шубка, что на тебе сейчас надета? Или вот эти часики, что у тебя на запястье? – Белокурая девушка молчала, потупив голову. – Вали тогда к своему офицерику, если ты такая скромная и порядочная! Иди, попроси его купить тебе такую шубку – увидишь, какую рожу он скорчит! Или колготки от дольче габано. Да эти колготки стоят больше, чем вся его парадная форма вместе с орденами и медалями! Нищий мореман… Да он все свое грошовое месячное денежное довольствие сегодня за один вечер пропьет вот в этом самом ресторане! Поняла?

Девушка в ужасе закрыла лицо руками, словно от пощечины; повернулась, хотела бежать прочь от циничного бизнесмена, но словно в стену уперлась в широкую грудь одного из телохранителей.

– Вали, вали! – проговорил ей вслед бизнесмен. Он задыхался от бешенства. – Иди к Полундре, он тебя примет! Пару сцен оскорбленного достоинства только тебе устроит, и все! Вон, видишь, как его кореша на нас смотрят? – Он показал на неподвижно глядевших на них моряков в штатском. – Можешь быть уверена: они ему все расскажут. Кстати, ты подумала о своем отце?

Девушка, собиравшаяся тем временем проскользнуть мимо медвежьей туши телохранителя, вдруг замерла на месте.

– Ты о своем папе, этом хреновом герое-подводнике, старой развалине на краю могилы, ты о нем подумала? – патетически продолжал бизнесмен. – Твой Полундра со своим денежным довольствием, ты со своей зарплатой в детском саду… Вы оба шикарно о нем позаботитесь! Да если ты хочешь знать…

Звонок мобильного телефона в кармане бизнесмена прервал его тираду. Скроив гримасу досады, он вытащил мобильник, поднес его к уху.

– Да!.. Да, я… Где надо! Рассказывай, как идет ход дела! Что, не подписывает? Вот сволочь! А что говорит?.. Что пока адмирал не подпишет, он ничего не подпишет?.. И все точно так же?.. Вот скоты… Да ты что, спятил? – От волнения бизнесмен даже содрогнулся. – Бросить эту затею… Да ты знаешь, сколько я уже денег в это дело вложил? И ты понимаешь: дело самое прибыльное, лучше не бывает, только надо все организовать по-умному! Ну да, я тебе говорил… Ты мне скажи: ты с этим адмиралом встречался? Ну и что он? Родину защищать? Вот придурок… – Бизнесмен скривил губы в циничной улыбке. – Слышь, ты мне личную встречу с ним устрой, понял? Ну, когда… Когда ему удобно будет! В любое время, ясно? Дело важное, стоит того, чтобы и в задницу залезть… Слышь, ты ему скажи, что я заплачу хорошо… Как надо заплачу! Я ему столько дам на лапу, что он в Штаты уехать сможет и там навсегда поселиться. Так что ему эта сраная Родина на хрен не будет нужна! Все понял? Давай, действуй! Держи меня в курсе событий! – И бизнесмен выключил свой мобильник. – Слыхали? – Он обернулся к своим телохранителям вокруг. – Он Родину защищать хочет! Козел в полосатых штанах… – Бизнесмен цинично рассмеялся, звероподобные телохранители вокруг него послушно захихикали.

Белокурая девушка продолжала стоять рядом, понурив голову и не глядя на своего крутого покровителя. Несколько подвыпивших моряков, стоявших вокруг и слышавших телефонный разговор, приблизились было к коммерсанту с самым угрожающим видом, но тот словно не замечал их, продолжая зло и самодовольно посмеиваться. Этот телефонный разговор заметно поднял ему настроение.

– Ну, что загрустила, малышка? – воскликнул он, беря белокурую девушку за руку и поворачивая ее к себе. – Пойдем, что стоять здесь! Поужинаем по-нормальному, посидим. Выпьем за успех нашего предприятия!

И коммерсант, обняв девушку и притянув к себе за талию, повел ее к ресторану. Компания звероподобных телохранителей следовала за ними на некотором расстоянии. Толпа подвыпивших матросов смотрела вслед – ненависть и презрение, смешанные со страхом, читались на их лицах.

ГЛАВА 7

Полундра уверенным движением налил водки в граненый стакан, выпил, скривил гримасу отвращения и горечи. Кинув в рот кусок вяленой камбалы, с выражением досады принялся жевать тающее жиром во рту рыбье мясо, рассеянно оглядываясь по сторонам. Зал единственного в городе ресторана, куда старлей направился сразу же после этого неприятнейшего разговора с командиром в штабе, был большой, просторный, но какой-то холодный и неуютный. Как и практически все в военном городке, он нес на себе определенный отпечаток казармы, несмотря на кое-как, безвкусно и малохудожественно украшенные росписью стены, занавески на окнах и чахлые тропические пальмы в кадках по углам. Теперь в этом зале было весьма многолюдно – экипажи вернувшихся накануне из похода судов устремились отмечать свое прибытие именно сюда, в этот ресторан. Но, несмотря на тесноту, для Полундры нашелся отдельный свободный столик. Он сидел за ним один, с хмурым видом едва кивая на приветствия многочисленных знакомых – его хорошо знали в городке. Молча и сосредоточенно Полундра пил водку, закусывая ее разложенной на тарелках морской снедью.

Надо сказать, что алкоголь странно действовал на него. Полундра уже давно имел возможность узнать, что почти не пьянеет от принятия внутрь спиртных напитков, любого рода, в любых количествах и соотношениях. Алкоголь только возбуждал Сергея, заставлял кровь быстрее струиться по жилам, отчего багровело его лицо, на лбу вздувались жилы, а в глазах появлялся странный, немного дикий блеск, иногда пугавший даже тех, кто близко знал его. Однако при этом Полундра никогда не терял реального контроля ни над своим рассудком, ни над своим телом и досконально помнил, что с ним происходило в любой степени опьянения. Похмельного синдрома на другое утро при пробуждении с ним также никогда не случалось.

Несмотря на все эти обстоятельства, пить Полундра не любил. Вкус даже самых дорогих коньяков решительно не нравился ему, неприятно обжигал желудок и рот, и свое состояние опьянения старлей ненавидел, несмотря на то что протекало оно так беспроблемно и благоприятно. И то обстоятельство, что теперь он сидел в шумном зале гарнизонного ресторана и опрокидывал в себя водку стопку за стопкой, было обусловлено исключительно его недавним разговором со своим командиром. Известие о списании родного судна и бесславном конце его военной службы отозвалось в душе спецназовца сильной душевной болью. Для моряка его судно – дом родной, и потеря этого дома всегда огромное горе и печаль. Когда же потеря судна происходит по причине жадности и бессовестности командиров, то есть тех, кто должен по логике вещей заботиться о нем, тогда это вдвойне обидно.

– Ну, ты что сидишь один, скучаешь? – вдруг услышал он голос рядом с собой. Подняв глаза, Полундра увидел старого друга мичмана Виктора Пирютина, опускающегося на стул возле его столика.

Не говоря ни слова, Полундра пододвинул ему стакан, налил. Молча и невозмутимо мичман выпил, стал рассеянно жевать кусок копченого сала.

– Слухи ходят, тебя в штаб дивизиона вызывали, – начал мичман, украдкой поглядывая на своего друга.

– Вызывали, – неохотно отозвался тот.

– Благодарность от командования, наверное. А, командир?

Полундра поднял голову и сумрачно посмотрел на мичмана в упор.

– Ты что, еще не в курсе?

Тон, каким Полундра произнес эти слова, заставил мичмана встревожиться.

– В курсе чего? – спросил тот. – Что случилось, старлей?

– Дрянь случилась, Витя, – хмуро сказал Полундра. – Вы все скоро из приказа по флоту узнаете, а мне вот кавторанг по дружбе лично сказал…

– Так в чем дело, Сергей? – Лицо мичмана выражало растущую тревогу.

– Списывают наше судно, понимаешь? – отвечал Полундра. – К хреновой матери, как ржавую лоханку по цене металлолома списывают. А нас с тобой расформировывают. Дослужились до того, что никому не нужными оказались!

Несколько мгновений мичман испуганно пялился на хмурое лицо Полундры, пытался робко улыбнуться, словно надеясь, что сказанное им просто шутка, милый розыгрыш выпившего слишком много водки старлея. Однако тот все с тем же хмурым, серьезным видом кивнул и снова налил обоим по сто грамм.

– Да что они там, эти дурни в полосатых штанах! – во весь голос воскликнул мичман, не замечая стоящего перед ним стакана. – Они что, весь Российский флот продать собрались? Да ведь нашему судну цены нет! Оно вообще единственное на нашем флоте такого класса с такими возможностями!

– Ну, вот теперь и его не будет, – грустно констатировал Полундра. – Будем норвежцам заказывать нам промеры глубин делать. Заодно и наблюдать за нашими же учениями. И покупать эту информацию за большие деньги. У нашего правительства теперь денег ведь много, нефть на мировом рынке опять подорожала…

– Да уж, подорожала, – саркастически кривя губы, отозвался мичман, машинально опрокидывая стопку водки себе в глотку и даже не морщась при этом. – Всю нефть выкачаем, а потом в кабалу к американцам пойдем. Великая, могучая Россия! Была великая и могучая, да всю продали! Продали, а деньги пропили…

Мичман умолк, с выражением печали и досады глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом. Старлей Павлов налил еще по одной. Мичман снова машинально взял свой стакан и, не глядя, опрокинул в себя его содержимое. Полундра же медленно, морщась, заглотнул жидкость, скривил гримасу досады, стал рассеянно и мрачно смотреть по сторонам. Глаза Сергея стали чуть заметно поблескивать знакомым мичману диким огнем, но тот старался не обращать внимания на него.