Спец по отморозкам

Колька пожал плечами. Торчать в этой вони, в этом шуме и грохоте ему совсем не нравилось. Тут он был солидарен с хозяйкой.

– Я бы прогулялась по поселку, – призналась Даша. – Кто со мной?

– Не советую! – буркнул Панфилов.

– А чего?.. – вдруг вмешался в разговор мастер. – У нас тут красиво – лес, речка, песчаный пляж… Утречком соловьи поют. А сейчас тихо. Вода чистая, песок желтый. Благодать!..

Лучше бы он этого не говорил – у Даши сразу загорелись глаза. Колька слышал, как она не раз говорила, что самозабвенно любит природу, особенно такую – не тронутую цивилизацией.

«Правда, медовый месяц они с мужем провели почему-то не в глухой деревушке под Москвой!» – так и вертелось у Кольки на языке, но он, конечно же, промолчал.

Даша же присела на корточки перед Панфиловым и, умоляюще сложив руки перед собой, прошептала:

– Я хочу послушать соловьев… Можно?

– Нельзя! – ответил тот, но не слишком категорично. – Тем более что соловьи сейчас не поют.

– Но речка-то не высохла! И я пойду не одна – с Николаем. Когда мы еще здесь побываем? Я бы даже сфотографировалась на фоне этой красоты…

«Что-то она с Панфиловым слишком церемонится, – не без досады подумал Колька. – Кому-кому другому она бы просто заявила – хочу, и все. И плевать ей, что это опасно. Хотя почему опасно? Кроме местных жителей, здесь вроде никого нет».

– Послушай, Костя, может, мы и вправду прогуляемся? – негромко спросил он.

– Ладно, идите, черт с вами, – в сердцах отмахнулся Панфилов. – Только недолго. Через час жду вас здесь.

Даша, заметно повеселев, вытащила из сумки фотоаппарат и сфотографировала сидевшего на корточках Костю. Затем навела фотообъектив на Кольку. Тот широко улыбнулся и подошел к Панфилову. Даша еще раз нажала на «пуск».

– Классный кадр получится! – со знанием дела заявила она. – Двое мужественных телохранителей на фоне разобранной тачки.

Панфилов едва заметно поморщился и, глядя Кольке в глаза, тихо сказал:

– Не забудь снять оружие с предохранителя. Понял? И не спускай с нее глаз. Головой отвечаешь.

После такого заявления Колька даже обиделся. Он что, полный профан и не понимает, что к чему? Но сказать это Панфилову Колька не успел – Даша уже стремительно понеслась к выходу. Колька едва-едва успел нагнать ее за воротами. Крепко взял под локоток и, непроизвольно подражая Панфилову, тихо заявил:

– От меня ни на шаг. Ясно?

– Николай, ты чего? – удивилась Даша. – Что со мной здесь может случиться?.. Ау, ты забыл, что мы не в Москве? – И, вырвавшись, побежала вперед.

Колька ускорил шаг. Его переполняла досада.

«Надо же, Панфилова так слушается беспрекословно. А я, выходит, пустое место?» – Усилием воли он заставил себя не поддаваться эмоциям.

Тонкая девичья фигурка мелькала между березами. Вскоре деревья стали попадаться реже – впереди блеснула полоска реки. Даша радостно взвизгнула, сбросила с ног сабо и кинулась к воде. Порыв ветра поднял подол юбки, обнажив стройные загорелые ноги. Ничуть не смущаясь, Даша повернулась и весело закричала:

– Николай, здесь так чудесно! Иди сюда! Быстрее!

Колька почувствовал, что непроизвольно улыбается. Даша напоминала ему русалку. Ее светлые волосы развевались на ветру, глаза горели. Звонкий голосок эхом разносился по окрестностям. Вокруг не было ни души.

«Даже ребятишки не купаются. Странно, однако. Может, жара допекла?» – Он подошел поближе к воде и прилег на песок. Повеяло прохладой. Даша носилась по берегу, как безумная. Колька, как и обещал Константину, не спускал с нее глаз. Но не потому, что беспокоился за ее безопасность. Просто любовался ее красотой. Ведь Даша ему всегда нравилась. И не только потому, что бог и родители наградили ее симпатичной мордашкой. Иногда Колька даже удивлялся, как это, имея такого денежного отца, Даша умудрилась не стать стервой? На своем веку он повидал много жен и дочерей «новых русских». Все они были наглые, заносчивые и помешанные на сексе. А Даша совсем не походила на них. Она напоминала цветок, выросший на помойке…