Шопоголик спешит на помощь

Семь

Дэнни я нахожу за угловым столиком в «Бушон», шикарном ресторане с льняными скатертями. Мой друг – как всегда, тощий и загорелый (наверняка только что из солярия) – одет в голубую куртку-косуху. Он сидит рядом с беловолосой, очень бледной девушкой, абсолютно ненакрашенной, не считая темно-фиолетовой помады.

– Дэнни! – Я подбегаю и сжимаю его в объятиях. – Господи! Ты живой!

Дэнни я не видела с тех самых пор, как он пытался совершить экспедицию в Гренландию в благотворительных целях, но то ли палец отморозил, то ли еще что, в общем, ему потребовалась реабилитация в Майами.

– Можно сказать, чудом, – отвечает Дэнни. – Там было очень опасно.

Не было там ничего опасного. Я разговаривала с его агентом и знаю правду.

– Бедняга, – говорю я. – Наверное, там творился сущий ужас. Весь этот снег и… и волки…

– Не то слово! – пылко подхватывает мой друг. – Знаешь, Бекки, я включил тебя в завещание, и ты чуть не получила свою долю наследства.

– Правда? И что же ты мне завещал?

– Кое-какую одежду, – неопределенно отвечает он. – Мое кресло от Эймса. И лес.

– Лес?!

– Я купил лес в Монтане. Ради налогового вычета. И подумал, Минни могла бы в нем играть и все такое… Кстати, это Улла.

– Привет, Улла! – Я машу ей рукой, а та нервно бормочет что-то в ответ и снова утыкается в большой планшет, весь лист на котором покрыт крупным цветочным орнаментом.

– Я недавно нанял Уллу, потому что меня озарило вдохновение, – величественно произносит Дэнни. – Моя новая коллекция будет посвящена Лас-Вегасу. Вот, она уже подготовила некоторые эскизы. – Он показывает на пачку листов.

– Я думала, твоя следующая коллекция будет про эскимосов, – напоминаю я.

Когда мы последний раз с ним виделись, он говорил о том, что резная кость, этнические узоры и бескрайняя снежная гладь вдохновляют его на создание мужских широких брюк оверсайз.

– Про эскимосов в Лас-Вегасе, – тут же находится Дэнни. – Ну что, ты уже была в казино?

– Я боюсь. Одна женщина сказала, азартные игры – как метамфетамин: попробуешь разок и увязнешь навеки.