Лоскутик и Облако

Надо признаться, что Лоскутик не стала особенно задерживаться в лавке. Голова, руки и ноги у неё почему-то перестали болеть, чихать она тоже перестала, и, схватив краски, Лоскутик вихрем вылетела на улицу.

Глава 8

День рождения по-облачному

– Теперь куда? – спросила Лоскутик.

– Увидишь, – тявкнула дворняжка.

Пробежав мимо кособоких домишек, державшихся только потому, что они никак не могли решить, на какую сторону им завалиться, собаки привели Лоскутика на сухое картофельное поле.

– Познакомься, – с достоинством сказала дворняжка. – Это мой друг. Бывшее картофельное поле.

Но Лоскутик с оторопелым видом только молча смотрела на сухие грядки.

– Ну кланяйся же, – сердито шепнула ей дворняжка, – скажи что-нибудь… Скажи, что рада познакомиться…

– Здравствуйте! – Лоскутик растерянно поклонилась картофельным грядкам. – Я очень рада…

Все собаки подбежали к дворняжке и, путая лапы и головы, стали сливаться вместе во что-то одно белое и непонятное, из чего постепенно вылепилась голова с двумя косицами и широким носом, толстый живот со связкой ключей на поясе, напоминающий живот Мельхиора, и кривые ноги с торчащими коленками – точь-в-точь ноги лавочницы.

– Ну, теперь огорчи меня чем-нибудь, – вздохнуло Облако, – мне сейчас надо как следует огорчиться.

– Огорчиться?! – удивилась Лоскутик.

– Ой какая ты скучная! – нетерпеливо воскликнуло Облако. – Ну конечно, огорчиться, а то как же? Тогда я заплачу и пойдёт дождь.

– Но я не хочу тебя огорчать! – взмолилась Лоскутик. – И мне не нужно этого… ну, твоего дождя. Я не знаю, какой он.

– Кончай болтать! – нетерпеливо громыхнуло Облако. – Давай огорчай!

– Но я не знаю, как, – растерялась Лоскутик.

– А всё равно. Ну хотя бы скажи: «Я тебя не люблю!»

– Я тебя не люблю… – послушно повторила Лоскутик.

– Что?! – Брови Облака поднялись и сошлись на лбу уголком. Облако моргнуло, слезы так и потекли из его глаз. – Я так и знало, что всё кончится очень плохо. Но я надеялось… Думало, мы на всю жизнь…

Облако взмыло кверху. Лоскутик попробовала удержать его за ноги, но ухватила только мокрую пустоту.

– Постой! – крикнула Лоскутик. – Ты же само сказало, чтобы я это сказала!

– А ты бы не говорила! – гулко всхлипнуло Облако, поднимаясь ещё выше.

– Имей совесть! Я же не знала, что ты огорчишься!

– Нет, знала. Я же тебе сказало… о… огорчай… – Голос у Облака стал похож на эхо, ветер нёс его куда-то мимо Лоскутика.

– Так я же понарошку сказала! Не по-правдашнему!

Но Облако уже не отвечало. Оно вытягивалось, таяло.