Ищи ветра в поле (сборник)

С этим я и распрощалась с майором, поблагодарив его за отвратительный кофе.

Глава 4

Когда я приехала в редакцию на рубоповской машине, там все стояли на ушах. Особенно разорялась, естественно, Маринка.

– Оля, ты нас с ума сведешь! Мы не знали, что и думать! Ведь газету надо уже нести на фототелеграф! – раскудахталась она с порога.

«Ну посмотрите на нашу дурочку!» – захотелось мне сказать ей в ответ.

Однако Маринку тут же поддержал Кряжимский, деловито напомнив:

– Ольга Юрьевна, двадцать один пятнадцать.

– Ничего, Сергей Иванович, мы все успеем, – усталым голосом успокоила я Кряжимского. – Просто возникли непредвиденные обстоятельства. Статью придется переделывать.

– А что случилось? – поинтересовался Кряжимский.

– Людмилу Николаевну убили, – сообщила я.

Тут Маринка ойкнула, Кряжимский поднял брови, а сидевший за компьютером Виктор застыл с каменным лицом.

– Но как же… Как же это случилось? – Маринка даже понизила голос до шепота.

– Я приехала к ней, – стала рассказывать я. – А там уже милиция работает во главе со Здоренко. Потом приехали рубоповцы…

Я быстро рассказала всю историю, описала погоню и то, что было после.

– Таким образом, – заключила я, – в статью немедленно нужно вносить коррективы, и особый акцент сделать на том, что главная участница этих событий к настоящему моменту уже мертва.

Все сразу засуетились, стараясь каждый оказать посильную помощь. Я на ходу диктовала статью, Кряжимский записывал, Маринка постоянно подносила новый кофе. Она, надо отдать ей должное, сразу же осознала, как изменилась ситуация, и приняла серьезный вид: помалкивала, не лезла с глупыми замечаниями, и вообще вела себя тихо.

Через час статья была готова, и мы послали на фототелеграф Виктора.

На следующий день газета благополучно вышла. И после этого еще три дня никаких событий, связанных с этим делом, не происходило.

Но вот однажды вечером, когда Маринка с Виктором были у меня в гостях, мы вдруг вспомнили о деле Обуховой.

– А вот интересно, Оль, наша статья принесла хоть какую-то пользу? – спросила меня Маринка.

– Во всяком случае, я сегодня проезжала мимо мини-маркета и обнаружила, что он работает. Не буду же я теперь следить за всеми бизнесменами! Я со своей стороны сделала все, что могла. Причем совершенно бескорыстно. Так что считаю себя абсолютно свободной от этого дела, и совесть моя чиста. И думаю, на этом можно поставить точку.

Однако, как оказалось, точку было ставить еще очень рано. Только я проводила Маринку с Виктором, как в дверь позвонили. Я подумала, что это Маринка как всегда что-то забыла и вернулась, поэтому даже не посмотрела в глазок.

Каково же было мое удивление, когда на пороге я увидела двух парней в кожаных куртках. Один из них, мордастый и плотный, был серьезен и хмур, второй же, высокий худощавый светловолосый парень, наоборот, улыбался и поглядывал на меня довольно дружелюбно, даже с каким-то любопытством.

– Вам кого? – спросила я, решив, что они ошиблись дверью.

– Бойкова? – односложно спросил мордастый.

– Да.

– Поговорить надо, – сказал он, оттесняя меня и проходя без приглашения в квартиру.

«Вот оно, началось», – подумала я. Почему-то я сразу связала появление этих парней со статьей, посвященной Обуховой.

Вслед за мордастым прошел и второй парень, аккуратно прикрыв за собой дверь. Они уселись в кресла. Мордастый вытянул ноги и закурил сигарету. Выпуская дым колечками, он спросил:

– Ты какого хера воду мутишь?

– В каком смысле? – решила уточнить я.

– В прямом, – рявкнул он. – Зачем ментам капнула насчет машины? Нас этот твой Степанчиков достал уже…

– Так вы от Тимура? – догадалась я. – Тогда хоть представились бы. Меня зовут Ольга Юрьевна.

– А меня Сергей, – первым ответил светловолосый.

– Толяном можешь меня звать, – лениво бросил мордастый. – Только ты нам зубы не заговаривай. Мы по делу пришли.

– Может быть, хотите кофе? – спросила я.

– Чего? – как-то сразу офонарел Толян.

– Кофе мы не пьем, – отрезал тот, кто представился Сергеем. – Нам бы покрепче чего.

– Могу предложить коньяк.

– Давай, – согласился Толян.

Коньяк, надо признать, я была не против выпить и сама, поскольку была взволнована. Когда рюмки с коньяком были наполнены, я предложила тост за знакомство.

– А ты ничего, – сказал Сергей, оглядев меня с ног до головы. – Только вот не в свое дело влезла. Тебе бы любопытства поумерить – цены бы тебе не было.

– Но послушайте, – заговорила я в свое оправдание, – убили человека, который заказал мне статью в собственную защиту. И я в какой-то степени несу за него ответственность. Когда я увидела машину, то подумала, что люди, сидящие в ней, могут иметь прямое отношение к убийству. Потому что не далее как утром того дня я видела их разговаривающими с Людмилой Николаевной.

– Ну и что? – спросил Толян и одарил меня недружественным взглядом. – Мало ли какие базары могут быть между деловыми людьми…

– Ты вот что, – сказал Сергей. – Запомни, что мы к этому делу никакого отношения не имеем. Завтра же езжай к Степанчикову, скажи, что разговаривала с Обуховой перед ее смертью, и та сказала – никаких проблем с Тимуром и его братвой у нее нет. Наоборот, мол, эти ребята обеспечивали ее безопасность.

– Хреново, выходит, обеспечивали, – не удержалась я от ехидного замечания.

Толян вскочил, подошел ко мне и приподнял мою голову за подбородок:

– А это уже не твое дело, лапуля… – почти ласково проговорил он. – Тебе же сказали: любопытство свое поумерь.

– Короче, хватит базарить, – сказал Сергей и улыбнулся. – Ты, я думаю, все поняла. Девочка ты умная, главный редактор все-таки. Так что сознаешь, что мы можем и не так по-дружески приехать.

В его глазах вдруг появился огонек затаенной угрозы. И я поняла, что этот человек только с виду такой милый и улыбчивый. Если же затронуть его интересы, он будет действовать совсем по-другому.