Алое на черном (сборник)

– Какой ящик? – Суворов отодвинул Гальяно от двери, спустился в погреб.

Матвей одарил друга мрачным взглядом. Ну зачем было трепаться про ящики?!

– Черт бы вас побрал! – донесся до них приглушенный голос Суворова. – Что вы тут творили, архаровцы?!

Когда он выбрался из погреба, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Тучников и Гальянов, в медпункт! А вы, – он ткнул пальцем в грудь Матвею, – займетесь общественно полезным трудом! Прямо сейчас!

Следующие полчаса Матвей с Дэном пахали, как проклятые, перетаскивая ящики из погреба в сарай, поминая недобрым словом болтливого Гальяно. Суворов наблюдал за ними, развалившись на завалинке, рассеянно поигрывая свистком. День удался…

Дэн

Когда они, мокрые от пота и уставшие, как черти, добрались наконец до своей комнаты, Гальяно с Тучей были уже там. Туча приветствовал их мрачным кивком. Рука его была аккуратно перебинтована, а из-под кровати выглядывала порванная, уже ни на что не годная футболка.

– Что так долго? – Лицо Гальяно светилось от счастья. Наверное, поход в медпункт увенчался успехом и закончился тотальным медицинским осмотром.

– Да так. – Дэн сдернул с себя насквозь промокшую майку, рухнул на кровать. – Развлекались с Матвеем перетаскиванием ящиков из погреба в сарай.

– Чтобы с них, не дай бог, не свалился еще какой-нибудь болтливый идиот, – буркнул Матвей, падая на соседнюю кровать. – Ну что, Гальянушка, жизнь удалась? – поинтересовался он сварливо.

– А то ж! – На «идиота» Гальяно не обиделся, а на страдания друзей и вовсе не обратил внимания. Вместо этого он задрал футболку, демонстрируя перемазанный йодом бок. – Какие у нее ручки! Вся боль прошла, как только она до меня дотронулась! Конечно, Туче повезло больше: ему на перевязки каждый день ходить, – добавил он с завистью.

– Да уж, повезло! – Туча махнул рукой. – Болит, зараза!

– Так, а что там с ящиками? – Гальяно умел с поразительной легкостью менять тему разговора.

– А ничего там с ящиками, – усмехнулся Дэн. – Нет больше в наших апартаментах мебели.

– А часы? – вдруг спросил Туча. – Те старые, поломанные. – Он говорил с такой запальчивостью, что Дэн сразу понял: часы для Тучи тоже особенная вещь.

– На месте твои часы, – успокоил его Матвей. – Не хватало нам еще эту двухметровую бандуру двигать. Это ж не часы, а настоящий шкаф!

– Хорошо. – Туча, казалось, вздохнул с облегчением и бросил на Дэна быстрый взгляд. – Они клевые.

– Клевые. – Дэн согласно кивнул.

Во время обеда обошлось практически без эксцессов, если не считать короткой перепалки с волками да излишнего внимания начальника лагеря к руке Тучи.

– Тучников, что с твоей рукой? – Шаповалов хмурился, круглые очки сползли на кончик носа.

– Ничего особенного, просто поцарапался немного. Об кусты. – В отличие от Гальяно, Туча оказался осмотрительнее.

– Лазят где попало, архаровцы! – Суворов соврал – даже глазом не моргнул. – Что с них взять, с пацанов?

– А я садовнику сколько раз говорил, что кусты нужно вовремя обрезать! – Шаповалов мрачнел на глазах.

– Так я об обрезанные и поцарапался. – Не привыкший врать Туча густо покраснел. – Думал, пролезу, а не пролез, – добавил он почти шепотом.

– Тучников! – Шаповалов воздел очи к лепному потолку. – Зачем же тебе лазить по кустам?! Тебе разве заняться больше нечем?

– Есть. Мне есть чем заняться. – Туча энергично закивал. – Это я так… нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно. – Шаповалов улыбался им отеческой улыбкой, но взгляд его оставался по-змеиному немигающим и беспристрастным. – И знаете что? Коль уж вы сами не в состоянии распорядиться с умом своим временем и энергией, придется вам в этом помочь.

Они, все четверо, переглянулись в ожидании какой-нибудь очередной пакости.

– Максим Дмитриевич, а давно ли в библиотеке делалась генеральная уборка? – Шаповалов перевел взгляд на Суворова.

– С прошлого года не делалась, кажется.

– Ай-ай-ай! Какое досадное упущение! Ну ничего. – Тонких губ директора коснулась недобрая улыбка. – Силами этих юношей мы непременно все исправим. Вы ведь согласны, молодые люди?

Гальяно порывался что-то возразить, но Дэн пнул его под столом ногой. Раз уж решили все делать вместе, так и в библиотеку пойдут вместе.

– Конечно, мы согласны! – На лету все схватывающий Матвей широко улыбнулся. – Будем рады помочь.

– Похвально! – Шаповалов глянул на часы, сказал задумчиво: – Сроку вам от обеда до полдника, этого должно хватить.

– Да что ж это за непруха такая! – Гальяно рухнул в обитое вытертым плюшем кресло, и в воздух тут же взметнулось облачко пыли.

Дэн принюхался. Ему нравилось, как пахнет в библиотеке. Старая бумага, клей, пыль – история, превратившаяся в запах. И страданий Гальяно он не разделял. Отбывать повинность в библиотеке было куда интереснее, чем в карцере. Особенно в такой библиотеке! Здесь вперемешку с относительно новыми книгами стояли тома, обтянутые кожей, с золотым тиснением и вензелями. Дэн взял в руку одну такую книгу, осторожно перелистнул хрупкие страницы, улыбнулся, увидев экслибрис.

Крупный вепрь, внушающий страх и уважение своим грозным видом, рвался вперед, словно пытался вырваться за границы экслибриса, а над ним лаконично, без всяких завитушек и вензелей было выведено: «Книга из личной библиотеки графа Андрея Шаповалова». Из увиденного можно было сделать сразу два вывода. Во-первых, вепрь – для этого старого поместья зверь не случайный, что сошел он прямиком с фамильного герба графа Шаповалова, который, по всему видать, был некогда хозяином здешних земель. А во-вторых, что начальник лагеря, похоже, имеет богатую родословную. Если, конечно, он не однофамилец прежних хозяев поместья.

Дэн провел пальцами по экслибрису, подумал рассеянно, какую ценность, историческую и материальную, могут представлять все эти старинные фолианты. Разве ж можно хранить их вот так небрежно, отдавать в неловкие руки первого встречного?!

Однако, справедливости ради, далеко не все книги хранились так беспечно, на открытых пыльных стеллажах. В библиотеке, помимо всего прочего, имелся современный шкаф-витрина с до блеска начищенной стеклянной дверью и встроенной подсветкой. Просто, увлекшись открывшимся богатством, Дэн не сразу его заметил.

Дверца шкафа была заперта на ключ, а книги стояли аккуратными стройными рядами. В самом центре, обложкой к зрителю, располагался явно современный, нагло поблескивающий глянцем и позолотой альбом. Чувствовалось, что денег на его создание не пожалели. Дэн прижался лбом к стеклу, чтобы лучше разглядеть название, а разглядев, удивленно присвистнул. «История благородного рода Шаповаловых» – вот такое было название у этой, похожей на альбом, книги. На обложке красовался старинный, возможно, еще дореволюционный снимок поместья, а автором значился не кто иной, как Антон Венедиктович Шаповалов. И название, и авторство, и то, с какой бережностью хранилась эта книга, подтверждали догадку номер два. Вполне вероятно, что начальник лагеря и в самом деле отпрыск старинного рода, аристократ и самый настоящий граф, которому не терпится поведать миру о своем благородном происхождении. Но в таком случае отчего он отдает предпочтение не фамильному гербу с вепрем, а волчьей атрибутике? Додумать эту мысль до конца Дэну не дали.

– А ну, отойди оттудова! – послышался за его спиной женский голос. – И не лапай шкаф! А то одни лапают, а другим оттирать!

Разглядывая книги, он не заметил, как в библиотеку вошла Лидия, Васькина мама. Вид у нее был недовольный и усталый одновременно, в руке – наполненное мыльной водой ведро. Она была похожа на сына и бледной веснушчатой кожей, и рыжими волосами, но взгляд ее голубых глаз казался тусклым, равнодушным ко всему вокруг.

– Мадам, позвольте вам помочь! – Гальяно выбрался из кресла, выхватил у изумленной женщины ведро. – Мадам, вы пришли вызволить нас из этой пыльной темницы? Желаете прибраться здесь вместо нас?

– Скажешь тоже – вместо вас! – Лидия улыбнулась, и лицо ее помолодело сразу лет на десять. – Антон Венедиктович мне велел убраться в его шкафу, а все остальное, – она обвела взглядом библиотеку, – ваше.

– Ах, какая досада! – Гальяно картинно вздохнул, прижал свободную руку к груди. – Мадам, вы разбили мне сердце!

– Балабол! – Лидия легонько перетянула его полотенцем. – Это ты, что ли, к моему Ваське вчера заходил?

– Я.

– Смотри мне, – она погрозила ему пальцем, – не учи мальчишку дурному. Васька у меня хороший, только бестолковый немного.

– Мадам, да разве ж я могу?! – Гальяно поставил ведро перед книжным шкафом, отвесил Лидии поклон.