Царство Флоры

– Так, я тебя слушаю внимательно.

– Придурка этого выкинь из головы, забудь. Так вот, в них стреляли с расстояния примерно в пять метров, из кустов.

– Ты об этом уже говорил.

– На месте убийства были обнаружены пули и гильзы от пистолетов «ТТ».

– Пистолета?

– Нет, именно двух разных пистолетов одной и той же марки.

– Значит, убийц было двое?

– По данным экспертизы, траектория выстрелов идентична. Всего было сделано пять выстрелов, Козырному пуля в живот попала, Арнольду – Алексею Бойко – в затылок, еще две пули угодили в машину. Контрольный выстрел в голову Козырному был сделан в упор. В них стреляли из двух пистолетов, с пяти метров и при этом мазали, понимаешь?

– Не совсем.

– Стрелок был один. Стрелял с двух рук и не слишком метко. На профессионального киллера не похоже. Скорее на дилетанта.

Глава 6

НАСЛЕДНИК И ОПЕКУНЫ

Следующее утро Никита Колосов целиком решил посветить Большим Глинам. После госпиталя входить в нормальный (а точнее, ненормальный, сумасшедший) ритм «суровых милицейских будней» было ой как непросто. Поездка с ветерком за город на недавно приобретенном подержанном «БМВ» (старая «девятка» после событий в Мамоново-Дальнем не подлежала восстановлению) – это было как раз то, что надо. И полезно для дела, и не так нудно, как, например, главковская коллегия или муки творчества по сочинению рапортов.

О вчерашних посетителях он и не вспоминал – потом, успеется, может, вечером и заглянем на огонек к шизику-фантазеру. А может, и нет, как обстоятельства сложатся в этих самых Больших Глинах.

Двое сотрудников из отдела убийств по поручению Колосова заново проверяли банк данных, собирая по Аркаше Козырному и Арнольду всю имеющуюся информацию – судимости, копии приговоров, места и сроки отсидок, криминальные связи. Срочные факсы были отосланы в Читу и Хабаровск. Скорых ответов оттуда Никита не ждал – оно и понятно, последняя ходка Козырного была восемь лет назад, и вот уже пять лет, как он считался столичным жителем, а значит, в Хабаровском УВД был во многом сброшен со счетов.

Агент Пашка Губка не звонил, и от него тоже не стоило ждать каких-то там экстрарезультатов – губка, она и есть губка, пищит, пока давят, как только вырвется на волю – все, кранты, пока снова не надавишь. Так что в результате приходилось шевелиться, поворачиваться самому. Заниматься личным сыском. Против этого как раз Колосов ничего и не имел. После больничной скуки.

В Большие Глины он взял с собой двух лейтенантов – молодых, вчерашних студентов юрфака, выбравших милицию вместо службы в армии. Пусть привыкают, учатся. Займутся, например, там в поселке повторным опросом соседей (первоначальный обход домов не выявил никаких свидетелей, все предпочли молчать в тряпочку и не вылезать). Но капля, как известно, и камень точит, а в розыскном деле главное – терпение и настойчивость.

Да, настойчивость и терпение.

И всю дорогу до поселка Никита скрепя сердце терпеливо слушал, как салаги-лейтенанты взахлеб пересказывали друг другу содержание очередной передачи «Комеди-Клаб». И ржали так, что, казалось, вот-вот лопнут. То, что они едут на место происшествия, где всего неделю назад отдали концы двое потерпевших, никак, казалось, их не трогало. А ведь это их самое первое дело, самый первый выезд! Никита вспомнил свой первый выезд на место происшествия (когда это было, дай бог памяти) и жгуче позавидовал эмоциональной непрошибаемости своих молодых коллег.

На удивление, на шоссе в это утро не было пробок, и до самого Пушкина домчали весьма славно. Колосов был доволен новой машиной, мощным двигателем. Жал на газ и думал о Кате – посадить бы вот так рядом, дать этак под двести и увезти куда-нибудь далеко, на край света, к морям-океанам. Вспомнилась фотография с места происшествия – охапки цветов в машине Аркаши Козырного. «Жене вез, женщины любят цветы. Я бы тоже возил, – он представил себя с букетом на пороге Катиной квартиры. – Жених хренов…» Стало смешно и неловко. Сердце кольнула иголочка – нет, не будь дураком, не воображай, не надейся… Чужая жена… Вот угораздило-то влюбиться в чужую жену, да еще так… вот так… Эх, Катя – Катюша – Катерина Сергеевна…

И невдомек было сыщику, что недавно на этой же самой дороге, по пути в те же самые Большие Глины почти так же думал-тосковал тогда живой еще, а ныне покойный Арнольд – Леха Бойко. Имя женское повторял, правда, другое, но с теми же самыми забубенными интонациями…

Вот и говори – урка, браток. Вот и засылай сто запросов о судимостях и криминальных связях, вот и сравнивай…

А польский роман «Пан Володыевский» о роковой и безответной любви, прочитанный в госпитале, впечатлил и запомнился сердцем. Там тоже герой попытался было умыкнуть, увезти чужую жену. Но ничего хорошего из этого не вышло. Однако…

Однако дорога свернула направо – на проселок. Дома, дома – старые деревенские хибарки, а между ними кирпичные замки за четырехметровыми заборами. Лай злых собак, водонапорная башня, маленький магазин и снова поворот – в поля. Вот уж и тот самый дом – тоже за высоким забором.

Место было голое. На отшибе. Спрятаться, чтобы стрелять по машине, было негде, кроме тех самых кустов, росших вдоль забора.

Колосов вышел из машины, приказал лейтенантам размяться в поселке, обойти все дома, расспросить жителей. Выстрелы слышали, хорошо, но, может, кто машину какую видел в тот вечер или еще что подозрительное.

Сам же он позвонил в калитку. Жена Аркаши Козырного, гражданка Суслова Анастасия, по его данным, уже вернулась из роддома домой, и именно с ней он и хотел встретиться.

Но открывать никто не трудился. Колосов снова энергично позвонил, постучал. Вернулся к машине, громко посигналил – может, спит вдова или с ребенком занимается, может, просто боится. Из-за забора окон было не видно – только черепичная крыша.

Он внимательно осмотрел ворота – автоматические, но в тот вечер отчего-то Аркаша Козырной не сумел их открыть с помощью пульта, ему вместе с охранником пришлось выйти, и тут по ним и начали стрелять вот из этих самых кустов. Кусты были так себе – днем не особо спрячешься, но тогда уже успело стемнеть. В протоколе осмотра места не было записи о том, что возле кустов были обнаружены какие-либо следы. Интересно почему? Посмотрим, проверим. А вот почему – площадка перед воротами засыпана гравием, гравий и под кустами, черт бы его побрал.

И камер видеонаблюдения нет. Пожадничал Козырной, не установил средства наблюдения. Была бы камера над воротами – уже бы вовсю рассылали фоторобот убийцы.

– Кто там? – спросили из-за забора мужским молодым баском. Спросили настороженно и нелюбезно.

«Это еще что за новости? Еще один охранник? Вдова наняла?»

– Уголовный розыск области, майор Колосов.

Калитка медленно приотворилась – Колосова недоверчиво изучали.

– Давайте открывайте, полчаса вам звоню.

На пороге стоял молодой парень лет двадцати пяти в белой майке и спортивных брюках с лампасами. Круглая ушастая голова коротко стрижена, бицепсы накачаны, на шее – крест на серебряной цепочке.

«Охранник или любовник? Уже любовник? Так быстро? А что, по материалам, жена Козырного вроде как на четверть века моложе его была».

– Вы кто такой? – спросил Колосов, махая удостоверением перед носом парня.

– Я брат.

– Чей еще брат? Покойного?

– Насти брат, сестры моей, его жены.

– Предъявите документы.

– Они в доме.

– Идемте в дом. – Колосов буквально втолкнул парня в калитку.

Просторный участок. Посреди – разборный пластмассовый бассейн, вокруг шезлонги и лежаки, садовая мебель. Но все голо, деревья молодые еще, чахлые, тени нет. Травы, земли тоже не видно – все замощено бежевой плиткой. За бассейном – сарай, могучего вида беседка из мореного дуба, обстоятельный мангал – не то что шашлык, быка можно жарить на вертеле.

На крыльцо с ребенком на руках вышла молодая блондинка в спортивном костюме из розового бархата. Розовая кенгурушка и брюки плотно облегали пышные формы – вдова Суслова была хоть и юной, но весьма грудастой девицей.

И никакого траура по безвременно погибшему мужу – кормильцу и благодетелю. Розовая лента в русых волосах, макияж. Младенец на руках – красное сморщенное личико.

– Анастасия Павловна Суслова?

– Я самая, а вам что надо? – Голос тоже не слишком любезный.

– Дмитрий Лапин? – Колосов глянул в паспорт, сунутый ему парнем в майке.