Соблазненная дьяволом

Джейми остановился так резко, что она едва не влетела в его спину, и со свирепым выражением лица повернулся к Эмме. На короткое мгновение ей показалось, что он собирается снова поцеловать ее или сделать что-нибудь похуже. Но он всего лишь наклонился к ней так близко, что едва не коснулся своим носом ее носа.

– Ты ничего не знаешь о горцах и их вражде, девочка. Можешь считать, что сбежать – это твой долг перед семьей, но остановить тебя я считаю своим долгом перед кланом. Долго и хорошо подумай, перед тем как опять бежать в неизвестность. – Джейми посмотрел на нее с наглой фамильярностью, и этот взгляд заставил Эмму снова вздрогнуть. – Потому что если ты опять попытаешься сбежать, я просто могу решить, что твоя невинность представляет большую ценность для меня, чем для графа.

По-прежнему удерживая Эмму за запястье, Джейми возобновил свой решительный шаг, и у нее не осталось другого выбора, кроме как, спотыкаясь, успевать за ним. Иначе он просто волоком потащит ее за собой. Свои намерения он изложил довольно четко. Линия фронта прочерчена. Если Эмма решит ее нарушить, она сделает это только на свой страх и риск.

* * *

Джейми решительно шагал вперед, пытаясь не замечать мучивших его угрызений совести. Эмма не оставила ему ни малейшего выбора, пришлось угрожать самым ужасным способом. Это просто чудо, что он смог вытащить ее с этого выступа раньше, чем тот обрушился в пропасть. Если она предпримет новую попытку бегства, он может не успеть прийти на помощь и спасти ее от неуклюжего падения в ущелье или от нападения голодной рыси. Джейми похолодел от ужаса, представив, какая картина могла его ждать, если бы он добрался до скалы на несколько минут позже.

Он нетерпеливо потянул Эмму за руку. Если она не ускорит шаг, вскоре ему придется тащить ее в гору на себе, и тогда рухнут все его надежды вернуться в лагерь и урвать до рассвета несколько часов драгоценного сна.

Когда Эмма наткнулась на его спину и едва не сбила их обоих с ног, Джейми с раздражением, грозившим перерасти в ярость, обернулся:

– Черт возьми, женщина, если ты не ускоришь свой шаг…

Но одного только взгляда на Эмму Джейми оказалось достаточно, чтобы понять, что она не специально замедляет их движение. Прикрыв глаза, она шаталась от бессилия. Джейми вдруг увидел, что у нее подгибаются колени.

Проклиная собственную тупоголовость, он бросился к ней и успел подхватить, как ребенка, на руки, не дав упасть. В ответ раздались невнятные возражения, и Джейми понял, что она на самом деле выбилась из сил, а вовсе не пытается разозлить его. Глаза Эммы были закрыты, на бледных щеках еще ярче проступили веснушки. Было понятно, что дальше двигаться она не сможет, ни на своих ногах, ни у него на руках. Другого выбора нет, надо устраиваться на ночлег.

С величайшей осторожностью он опустил Эмму на землю и прислонил к поваленному дереву, а сам принялся собирать дрова, чтобы разжечь костер. На этих низких склонах горы не было никакого укрытия, кроме густых зарослей осин и вечнозеленых деревьев. Здесь не было даже заброшенного сарая или хижины скотовода. Джейми воспользовался стальным трутом, который всегда носил с собой, чтобы поджечь ворох валежника, и повернулся к Эмме. Она по-прежнему сидела с закрытыми глазами, привалившись к поваленному дереву, замерзшая, несчастная и выбившаяся из сил. Красивое платье превратилось в лохмотья и напоминало паутину; подошвы туфель местами протерлись до дыр, и стройные ноги были истерты в кровь и покрыты синяками и ссадинами.

Вряд ли какая-то женщина заслуживает такой день бракосочетания или такую брачную ночь. Она была совершенно неподвижна. И это тревожило Джейми намного больше, чем если бы она безудержно дрожала всем телом. На губах появился легкий оттенок синевы. Это были те самые губы, которые еще совсем недавно горели и трепетали от его поцелуя, приглашая исследовать влажные глубины ее рта.

Тело Джейми пронзила волна предательского желания, и он провел рукой по волосам, ненавидя себя за собственную беспомощность. Он привык присматривать за своими людьми, но то была выносливая команда, закаленная, как стадо горных баранов. Они не столько нуждались в защите или уходе, сколько в том, чтобы объединиться вместе.

Он отправился в погоню за ней, не прихватив ни куртки, ни накидки. Чтобы согреть ее, в его распоряжении был только костер и тепло собственного тела. Но после той глупости, которую он совершил, поцеловал Эмму, ему меньше всего хотелось – или нужно было – ночевать вместе с невестой Хепберна.

Глава 8

Эмма очнулась от сна, ощущая себя так, словно она окутана очаровательным коконом тепла. Она привыкла просыпаться и чувствовать прижавшиеся к ее ногам холодные ноги Эрнестины или уткнувшийся ей в ребра маленький локоток Эдвины. Сейчас ей казалось, что в снежный зимний день она лежит рядом с камином, укутанная в свое любимое стеганое одеяло.

Если это был сон, то у нее не было желания просыпаться. Эмма зевнула и поерзала на месте, еще ближе прижимаясь к источнику этого соблазнительного тепла.

В опасной близости с собственным ухом она услышала обиженное ворчание. Что-то твердое и невероятно настойчивое прижалось к ее мягкому месту, вытолкнув Эмму из ее дремотного состояния.

Она распахнула глаза. Сердце неуверенно стучало в груди. Оказалось, что у нее под головой не подушка, а мужская рука, мускулистая и немного загоревшая на солнце. Стараясь не двигаться и не дышать, Эмма медленно перевела взгляд вниз. Вторая рука на правах собственника обнимала ее за талию.

Ее сон мгновенно превратился в ночной кошмар, и Эмма вскочила и набрала в легкие воздуха, чтобы завизжать. Чья-то рука закрыла ей рот раньше, чем она успела крикнуть, а рука, обнимавшая за талию, вернула Эмму назад.

Он, наверно, давно проснулся и просто ждал этого мгновения.

По телу Эммы пробежала беспомощная дрожь, когда в ее ухо, словно капля теплого виски, полился хриплый шепот Джейми Синклера:

– Тихо, девочка, я не собираюсь причинять тебе боль.

Эмма лежала неподвижно, как доска.

– Или насиловать, – добавил Джейми невероятно низким голосом.

Эмма зажмурилась, чувствуя, как загорелись щеки. Ни от одного мужчины она не слышала такого отвратительного слова. Там, откуда она приехала, женщин не насилуют. Их компрометируют. Или губят их репутацию. Иногда они бывают настолько глупы, что позволяют джентльменам слишком много вольностей или довольно беспечны и сворачивают не на ту тропинку тенистой аллеи. Какая бы жестокая судьба не выпадала на их долю, так или иначе всегда подразумевается, что они сами приложили руку к собственной несчастливой судьбе.

Эмма, не шелохнувшись, лежала в его объятиях, и Джейми осознал, что данное им обещание не заслуживает доверия, поскольку напряженная плоть по-прежнему упирается ей в ягодицы.

– Я понимаю, тебе мало что известно о мужчинах и их физиологии, но по утрам они часто просыпаются в таком состоянии. – Тревожное дыхание Джейми шевелило крошечные волоски за ухом Эммы. – Это никак не связано с тобой.

Но даже он не был до конца убежден в этом. Странно, но именно напряженная нотка в его голосе позволила Эмме поверить ему. Она понемногу расслабилась, окутанная теплом его тела, и Джейми убрал руку, зажимавшую ее рот.

Он был прав. Эмма росла с матерью, тремя сестрами и отцом, которого в последние несколько лет чаще всего не было дома. Ей мало что было известно о мужчинах и особенностях их организма, а то, что она действительно знала, все больше ставило ее в тупик.

Повисла неловкая тишина.

– Это больно? – наконец прошептала Эмма, когда любопытство все-таки побороло страх.

– Сейчас, мне кажется, я бы предпочел пулю в лоб, – немного подумав, тихо ответил Джейми.

– Если вы отдадите мне свой пистолет, это можно исполнить.

Эмма была готова поклясться, что услышала тихий смешок. Она осторожно пошевелилась, чтобы заглянуть в его лицо, и в этот момент его рука соскользнула с ее талии и остановилась на бедре, словно ей и полагалось там быть. В пасмурном утреннем свете Эмма пристально смотрела в лицо Джейми. За ночь на подбородке появилась щетина, придававшая ему суровый пиратский вид.

Он действительно был невероятно красивым мужчиной. Для обычного бандита. Пытаясь пресечь непредсказуемый ход мыслей, Эмма поймала себя на том, что ей интересно, как это каждое утро просыпаться в объятиях такого мужчины.

И спать в его объятиях каждую ночь.

– Вчера ты едва не замерзла и падала от усталости, – сказал Джейми, возвращая Эмму в реальный мир холодного туманного рассвета. – У меня не было другого выбора, кроме как разжечь костер и остановиться на ночлег.

– Какое внимание с вашей стороны, – холодно откликнулась Эмма, и ее тон намекал на прямо противоположное. – Полагаю, у вас так же не было другого выбора, кроме как обнять меня.

– Мне показалось, – у Джейми потемнели глаза, – что ночью я ясно дал понять: тебе нечего меня бояться, если только ты не попытаешься снова сбежать.

Если это правда, тогда почему его прикосновение оставило у Эммы такое чувство, что ей есть чего бояться и есть что терять?

– Вы обещали, что не причините мне вреда, если граф отдаст вам то, что вы хотите. Но если он откажется? – вопреки здравому смыслу торопливо спросила Эмма.

Джейми промолчал, и только покрытый щетиной подбородок напрягся еще больше да в глазах промелькнуло что-то, похожее на сожаление.

К тому времени, когда они добрались до лагеря, люди Джейми только-только стали скатываться со своих походных постелей и бесцельно слоняться по поляне. Одни почесывали животы, другие скребли головы, кто-то отправился под деревья справить нужду. Эмма в нерешительности остановилась на краю поляны, наблюдая за взъерошенными и неуклюжими после сна людьми с изумлением и ужасом одновременно. Ей хотелось захихикать и в то же время прикрыть глаза рукой. Ее отец, даже в самом ужасном состоянии, всегда появлялся к завтраку тщательно причесанным, и ни одна волосинка не выбивалась из прически. Его кошелек мог быть пуст, а глаза воспалены от чрезмерного употребления джина накануне, но жилет всегда был отглажен, и аккуратно повязан шейный платок.

Учитывая то количество виски, которое, как догадывалась Эмма, эти люди влили в себя вчера вечером, ее удивило, что они смогли пошевелиться раньше полудня.

Неуклюжий парень с неопрятной копной волос цвета шафрана, зевая, с любопытством посмотрел в их сторону. Эмма уцепилась за локоть Джейми, охваченная внезапным чувством стыда.

– Как же моя репутация? Если ваши люди видят, что мы вместе возвращаемся из леса, разве они не подумают о самом плохом?

– Могут, – с задумчивым видом признался Джейми. – Но только если я им позволю.

– Не понимаю. Как мы их остановим?

– Разве существует лучший способ защитить твою репутацию, чем дать тебе шанс самой защитить ее? – пожал плечами Джейми.