12 кругов

– Не имеет значения. Это ведь не человек. Например, интеллект – он, программа – она. Как видишь, пол определяется по звучанию слова. Вряд ли ты смог бы определить пол файла или программы на практике. Кажется, что путаница, но на самом деле всё на своих местах, только вот места расположены необычно.

Стам понимал, что риск наверняка приуменьшен, но тусклая перспектива прежней жизни теперь категорически его не устраивала. Шанс есть шанс – его можно либо использовать, либо нет.

– Сроки?

– Никаких ограничений. Я бы даже сказал, чем раньше, тем лучше, – я буду только рад, – заверил Алекс. – Обычно один сеанс игр длится от трёх до десяти недель.

– Недель?! Не многовато ли?

Алекс пожал плечами.

– Технология это позволяет, люди платят деньги. Не вижу никаких проблем. Теоретически, сеанс может длиться хоть восемь, а то и десять месяцев, а вот дальше уже могут быть проблемы с выходом и обратной адаптацией.

Повисло молчание. Последнее заявление вызвало у Стама подозрение, что выйти по-быстрому у него, скорее всего, не получится. Он посмотрел на стену – ближайшая фотография (впрочем, было ощущение, что это кадр из какой-то старой компьютерной игры) в тонкой черной рамке содержала изображение торта со свечкой и подписью «The Cake is a Lie». По видимому, для однозначного восприятия сюжета требовалось знать контекст… Однако он отвлекся, а надо было что-то решать.

– К чёрту! – махнул рукой Стам. – Я согласен. Когда начинаем?

Алекс в очередной раз поднял со стола свой стакан и сделал им жест в сторону Стама:

– Сегодня! – и сделал большой глоток. – Теперь я расскажу тебе, что именно мы хотим получить. У нас возникло подозрение о рассинхронизации сценариев игр Спирали с официальными. При попадании в Спираль каждый игрок может выбрать понравившуюся игру. Но в последнее время у нас появились предположения, что Интеллект добавил туда какие-то свои варианты. И несколько игроков решили попробовать новинку.

– И что с ними случилось? – заинтересовался Стам.

– Ничего, – пожал плечами Алекс, – они в игре. И пока они там, мы не можем узнать, что там происходит.

– Вы что, не контролируете собственную разработку?

– Всё не так просто. Речь не о контроле. Речь об адекватности и доверии. Если мы поймём, что мы не доверяем Интеллекту и не можем считать его адекватным, Проект будет необходимо закрыть в кратчайшие сроки. Потому что именно послабление контроля позволило развить систему до текущего уровня.

– А по поводу чего беспокойство? Играет, как я понимаю, куча народу. Как определяется, что и у кого идёт так, а что – не так?

Алекс задумался.

– Вопрос, признаю, справедлив, однако ты не в курсе подробностей ни о технологии «EvRea», ни о технологии искусственного сна, ни, тем более, устройстве Интеллекта и процессах внутри Спирали. Если хочешь, я попробую объяснить, но начинать надо будет с азов. Если вкратце – карта мозговой активности упомянутых игроков в ряде случаев не соответствует шаблонам ни одной из имеющихся игр.

Стаму показалось, что он понял, и он решил не задавать уточняющих вопросов, дабы не выставить себя дураком.

– Как я пойму, какую игру выбирать?

– Выбирай то, что покажется тебе новым, непонятным, странным, непохожим на знакомые тебе игры. Оборудование будет готово через пару часов. Могу дать машину, если надо съездить домой или завершить какие-то текущие дела.

Стам внимательно посмотрел на собеседника.

– Алекс…

– Да?

– Почему у меня ощущение, что ты уже решил всё за меня?

– Во-первых, будь я на твоём месте, я бы обязательно согласился. Во-вторых, из двух людей, среди которых у одного есть чёткая задача и позиция, а у другого нет, линию партии всегда задаёт первый. Переменные… – Алекс задумался на секунду. – В общем, есть работа, и её выполнение оплачивается очень хорошо, как тебе уже известно. Если ты можешь выполнить работу и заработать много денег, то это лучше, чем направить эти силы в никуда и не заработать ничего. Как-то так.

Стам решил воспользоваться предложением и действительно смотаться домой, чтобы завершить «текущие дела», которых у него, признаться, было немного. Работодатель в уведомительном порядке был извещен о крайне необходимом внезапном отпуске, а люди из малочисленного близкого окружения предупреждены об отъезде. Затем Стам принял душ, переоделся, с сожалением взглянул на холодильник – Алекс предупредил его, чтобы он ничего не ел – и покинул свою квартиру.

Напоследок Алекс сообщил Стаму ряд инструкций, дал набор разъяснений о его ближайшем будущем, нюансах задания и попросил подписать набор документов.

Наконец, они покинули кабинет и переместились в помещение с камерой хранения. Стаму пришлось снять одежду и получить взамен нелепый наряд из тонкой материи, похожий на больничный. Затем они прошли по короткому коридору, и Алекс открыл одну из дверей, расположенных вдоль стен. Комната была небольшой и пустой, за исключением капсулы алюминиевого цвета с логотипами «EvRea» и Спирали. Капсула была выдвинута на рельсах к центру комнаты из соразмерного тоннеля в стене. На торце капсулы большими цифрами был написан номер: «314». Возле капсулы суетился персонал в количестве трех человек.

Внезапно на Стама нахлынул сильный дискомфорт, а также пришло чёткое понимание, что всё очень серьезно, что он действительно сейчас унесется из реального мира чёрт знает куда. Внутри шевельнулся страх. Но отступать было уже не столько поздно, сколько глупо.

Алекс заметил остекленевший взгляд Стама и, сделав приглашающий знак рукой, подошел к капсуле. Крышка с прозрачными вставками была отодвинута, а внутренности видны во всей красе.

– Честно говоря, постоянно сравниваю их с капсулами для анабиоза в космическом корабле из романов в жанре фантастики, – поделился Алекс, нежно проведя рукой по борту капсулы. – Возможно, отчасти из-за того, что некое подобие анабиоза действительно будет иметь место. Однако в нашем случае, в отличие от описываемого авторами принципа анабиоза, мозговая активность не снизится, а даже возрастёт.

Стам заглянул в капсулу. Подголовник сплошь состоял из расположенных вплотную друг к другу излучателей, в совокупности формирующих полусферу – каждый из них прятался за плоским круглым стеклышком и внешне напоминал светодиод диаметром в полсантиметра. От подголовника по центру капсулы тянулась толстая полоска из таких же излучателей, расположенных по пять штук в ряд.

– «EvRea» воздействует в том числе и на спинной мозг, – объяснил Алекс. – Поэтому излучатели располагаются не только вокруг головы, но и вдоль позвоночника.

Один из сотрудников оторвался от капсулы и кивнул.

– Ну что, понеслась? – обратился Алекс к Стаму. – Тебе предстоит получить незабываемые впечатления! Многие платят серьезные деньги, чтобы попасть туда, куда направляешься ты.

Под руководством обслуживающего персонала, Стам проглотил предложенные ему четыре таблетки и улегся в капсулу. Через секунду излучатели под ним зашевелились и расположились в максимальном соответствии с рельефом головы и позвоночника. Далее последовал укол и подключение к телу набора каких-то датчиков.

– Тест систем жизнеобеспечения, – объявил один из сотрудников остальным.

Двое других начали колдовать над клавиатурами. По обе стороны от Стама вверх взметнулись два тонких металлических многосоставных манипулятора. Они подвигались в разные стороны, словно разминая суставы. Один из манипуляторов нагнулся в недры капсулы и извлек оттуда иглу, соединенную с капсулой прозрачной трубкой. Последовал еще один укол.

Стам почувствовал, что изображение перед глазами начинает плыть. Над капсулой с озабоченным лицом склонился Алекс.

– Инициация проходит отлично, все параметры в норме. Успеха!

По позвоночнику разлилось тепло, Стам услышал, как с мягким жужжанием закрывается крышка капсулы, а сама она мягко начинает своё движение внутрь ниши в стене. Затем голова стала очень тяжелой, веки закрылись, и новоиспеченный игрок медленно выпал из реальности.

Глава 1

Мы можем рассматривать настоящее состояние Вселенной как следствие его прошлого и причину его будущего. Разум, которому в каждый определенный момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое.

    Пьер-Симон де Лаплас

Природу невозможно описать полностью, ведь такое описание природы должно было бы в точности воспроизводить природу.

    Арчи Бам

Из архива заметок руководителя Проекта. За 10 + N лет до начала событий.

Я по-прежнему убежден, что одной из важнейших способностей искусственного интеллекта, над которым мы работаем, является самостоятельное осознанное интенсивное развитие. Как показывает посторонний опыт, экстенсивное развитие, свойственное многим компьютерным системам, способно увеличить их производительность, но неспособно вывести за рамки изначально заложенных алгоритмов. Если таким системам и свойственна качественная эволюция, то только путем внесения доработок извне. Таким образом, путь планомерного развития через поглощение новой информации и обработки имеющейся является тупиковым – во всяком случае, для наших задач, поскольку случайное «техническое» саморазвитие ядра методом перебора всех устойчивых алгоритмов и отбраковкой бесполезных поглотит все имеющиеся у системы ресурсы на сотни или даже тысячи лет. И я не возьмусь утверждать, что рано или поздно такой компьютер не скажет нам «сорок два»[2 - отсылка к книге Дугласа Адамса «Автостопом по Галактике».].

С некоторых пор мы уделяем особенное внимание организации процесса иерархического определения сущностей, находящихся на разных смысловых уровнях внутри нейронной сети. Некоторые исследования гласят, что схожим образом – определяя понятия высокого уровня через единичные или группы понятий более низкого – работает человеческий мозг. Хотя мы не являлись пионерами «глубокого обучения» и «глубоких архитектур», мы смогли получить результаты, отличающиеся от ранее имевшихся. Попытка понять, как устроено мышление, при помощи самого мышления заняла многих из нас. Это называют «метапознанием».