Россия и современный мир №1 / 2013

Работа громадной трубопроводной сети требует бесперебойного обеспечения нефтью и газом. К этому обязывают заключенные международные соглашения. Однако это все более осложняется, поскольку сырьевая база России истощается и качественно ухудшается. В Энергетической стратегии в качестве одной из основных проблем развития признается «отставание ежегодных объемов прироста запасов топливно-энергетических ресурсов, осуществляемых за счет геологоразведочных работ, от объемов добычи топливно-энергетических ресурсов». Это сочетается с низким коэффициентом извлечения нефти в России – 28–30%, в большинстве нефтедобывающих стран он достигает 50–70%.

Ситуация с развитием производства газа в России более благополучна, но и она осложняется меняющимися внутренними и внешними факторами. Высокопродуктивные, залегающие на небольших глубинах запасы газа истощаются. Прогнозные ресурсы газа оцениваются в 164,2 трлн. м

, в том числе на континентальном шельфе России – 63,8 трлн. м

. Запасы газа главных западносибирских месторождений (Медвежье, Уренгойское, Ямбургское) выработаны на 65–75% – они перешли в стадию активно падающей добычи. Повышается доля сложных и трудно извлекаемых запасов.

В России перерабатывается всего 10–11% добываемого газа. В США эта доля составляет 78%, в Канаде и Иране добываемый газ перерабатывается практически полностью. По уровню потребления продукции нефтегазохимии мы отстаем от Китая, Индии, Южной Кореи и всех промышленно развитых стран.

Благодаря технологическому прогрессу США приступили к массовому производству сланцевого газа и заняли позицию мирового лидера, достигнув в 2009 г. объема добычи в 745,3 млрд. м

газа против 582,9 млрд. м

, произведенных в России. Добыча из нетрадиционных источников (сланцевого газа, метана из угольных пластов) поднялась в США с 10% в 1990 до более 40% в 2009 г. и должна составить 60% к 2020 г. Конкуренция на мировом рынке возрастает. Действие этих факторов ведет к снижению российских доходов от углеводородного экспорта. Усугубляются угрозы, связанные с чрезвычайной зависимостью России от экспорта углеводородов.

Попытки увеличить внутреннее потребление газа трудно реализуемы без структурных изменений экономики страны. По мнению главного аналитика Московского энергетического форума «ТЭК России в XXI веке» А. Епишова, «запланированное повышение внутренних цен на газ может не сработать, – производство вне зоны ТЭК находится в глубочайшем кризисе. Инвесторы в Россию не спешат. За относительной макроэкономической стабильностью скрывается целый клубок проблем, главная из которых – отсутствие реальных структурных изменений и связанных с ними внутренних факторов экономического роста, неспособность правительства выстроить новую экономическую модель» [4]. Повышение внутренних цен на энергоносители тормозит и без того медленный рост экономики.

Демонтаж единой системы электроэнергетики страны: Усугубление проблем регионального развития

Результатом демонтажа ЕЭС России стала ликвидация вертикальной интеграции генерирующей и сетевой деятельности. РАО ЕЭС была раздроблена на 23 независимые компании, две компании – ОАО «РусГидро» и ОАО «Концерн Росэнергоатом» – остались в государственном владении. Почти половина электростанций и 22 сбытовые компании перешли в частную собственность.

Между тем электроэнергетика как наиболее универсальная форма энергетической инфраструктуры оказывает прямое воздействие на социально-экономическое развитие на всех уровнях – от макрорегионального до локального. Ее состояние в России вызывает большое беспокойство. Этой проблеме было посвящено заседание президиума Госсовета РФ 11 марта 2011 г. с повесткой дня «О повышении устойчивости функционирования электроэнергетического комплекса». Тогдашний Президент РФ Д.А. Медведев подчеркнул, что вопрос о состоянии электроэнергетики в России «превратился в наиважнейший. Это вопрос номер один …у нас с этим все очень и очень сложно… Реальной угрозой нашего экономического роста стало увеличение цен на электроэнергию» [3].

Скачкообразный рост тарифов на электроэнергию тормозит экономическое развитие. Если эта тенденция сохранится, по словам Д.А. Медведева, «к 2014 году цена на электроэнергию в России будет выше, чем в США, Финляндии и ряде других стран». Углубление межрегиональных диспропорций развития в большой мере связано с резкими различиями тарифов на электроэнергию (в 2–3 раза и более) между субъектами РФ. По оценкам, 60% роста тарифов происходит на региональном уровне – в распределительных сетях и сбытовых компаниях, в результате деятельности многочисленных участников процесса передачи электроэнергии [3].

В «Энергетической стратегии» признается «несоответствие производственного потенциала топливно-энергетического комплекса мировому научно-техническому уровню, включая экологические стандарты». ТЭК – крупнейший поставщик загрязнения окружающей среды. Его гнетущее воздействие испытывают все компоненты экосистем.

Техногенные и социально-экологические риски в регионах нарастают – многие из них определяются состоянием электроэнергетики. Известный эксперт по проблемам энергетики В.В. Кудрявый, главный оппонент политики реформирования электроэнергетики «по Чубайсу», констатирует, что дезинтеграция отрасли в результате реформы привела к повышенной аварийности: «последние 10 лет российской электроэнергетики – сплошная череда аварий, подобных которым в советской электроэнергетике не было» [5].

Комиссия экспертов, исследовавших причины беспрецедентной катастрофы 17 августа 2009 г. на крупнейшей в стране Саяно-Шушенской ГЭС, подчеркивает опасное состояние, в котором находится энергетическое хозяйство страны в целом. «Большинство причин аварии носит системный многофакторный характер, обусловленный коренными недостатками существующей системы организации и функционирования отечественной энергетики». Цель максимизации прибыли заслоняет приоритет безопасности и надежности природно-техногенных систем[5 - Более подробно см.: 14.].

Один из тяжелых пороков хозяйства России – его чрезвычайно высокая энергоемкость. По заключению международных экспертов, повышение энергоэффективности в России могло бы удовлетворить рост потребностей страны на энергию до 2020 г., на что понадобилась бы лишь треть инвестиций в генерирующие мощности.

Роль энергетики в хозяйстве страны изменилась. Экспортная ориентация энергетики, резко ослабив ее функции консолидирующей основы интеграции страны и районов, выдвинула в качестве приоритетов обслуживание мирового рынка. Недостаточное энергообеспечение, нехватка генерирующих мощностей, повышение цен на энергоносители (регионально резко дифференцированное) ведут к фрагментации социально-экономического пространства страны, порождают тенденции сепаратизма.

Переход к «зеленой экономике» требует повышения эффективности производства в сочетании с рационализацией ресурсопользования на всех стадиях жизненного цикла: начиная с добычи сырья, его переработки, транспортировки, производства готовой продукции и заканчивая переработкой после использования. Распространение замкнутого производства – наиболее рациональный путь развития, ведущий к повышению экономической и экологической эффективности.

Необходимость утилизации отходов

Мусор и отходы, представляющие экологическую опасность, являются в то же время ценным вторичным сырьем, значение которого возрастает в мире истощающихся природных ресурсов. Утилизация мусора, распространение малоотходных и безотходных производств определяются КУРЗЭ как важнейший путь перехода к «зеленой экономике».

В России накопление отходов достигло критических размеров. Их объем оценивается в 80–100 млрд. т (включая более 30 млрд. т опасных отходов), общие ежегодные поступления возрастают на 7 млрд. т. Из них отсортировывается и перерабатывается менее 10%. Площадь свалок превышает 2 тыс. км

[12]. В стране существуют всего десять мусороперерабатывающих заводов, 37 мусоросортировочных комплексов и восемь мусоросжигательных предприятий. «Мусорная» ситуация в России достигла масштабов кризиса, особенно острого в добывающих районах, центрах экологически опасных производств, в городских агломерациях. При нечетком распределении функций между федеральными, областными, муниципальными органами власти, финансовой слабости последних, все больше загрязняются сельские местности, особенно в районах дач, рекреации и туризма.

В России возникли зоны свалок. Одна из таких зон – арктическое побережье, которое «представляет собой великую помойку. Многие северные поселки породили вокруг себя многокилометровые свалки. Причина тому – невозможность вывозить отходы. Если во время северного завоза приходят топливо в бочках или бутылки с водкой, то после употребления пустые бочки и бутылки остаются на местах. Их не вывозят, потому как слишком дорого, и просто бросают рядом с жильем.

Нездоровая экологическая обстановка сложилась и на Черном море. Несколько полноводных рек выбрасывают в акваторию моря сотни тонн твердых бытовых отходов ежедневно. И поставщиками их являются все прибрежные государства» [15].

Председатель СФ В.И. Матвиенко отмечает: «Отсутствие законодательного регулирования этой сферы приводит к ее криминализации. Там крутятся огромные деньги, а по факту перевозчики забирают мусор, вывозят его на несанкционированные свалки, Россия зарастает мусором»[6 - http://www.vedomosti.ru/politics/news/1419172/putin potoropil sovfed].

Чрезвычайное положение сложилось в стране с хранением просроченных боезапасов и стареющего вооружения, представляющих опасность для жизни людей. На складах промышленных предприятий, арсеналах и базах Министерства обороны накоплены 20 млн. т боеприпасов, которые размещаются более чем в 150 местах хранения. Свыше половины всех боеприпасов имеют просроченный срок годности. Ежегодно на хранение выведенного из эксплуатации военного имущества тратится до 2 млрд. руб. Процесс же утилизации сопровождается взрывами на арсеналах, которые стали в последнее десятилетие практически ежегодными. География этих взрывов так же широка, как размещение самих арсеналов.

Общий вывод не подлежит сомнению: России экстренно необходима «генеральная уборка» территории. Чтобы осуществить это, необходима согласованная деятельность на всех уровнях исполнительной власти при активном участии гражданского населения. Результаты усилий должны материализоваться на локальном уровне – арене жизни людей.

Экономика знаний – ведущий фактор развития и реализации КУРЗЭ

При обосновании концепции устойчивого развития как стратегии, реализация которой необходима в XXI столетии, было признано, что она требует «…покончить с прежними тенденциями. Попытки поддержания социальной и экологической стабильности на основе устаревших подходов к проблемам развития и охраны окружающей среды только увеличат нестабильность» [8, с. 33]. Понимание этого особо актуально в России наших дней.

Переход к устойчивому развитию требует модернизации всех сфер производства, потребления, природопользования. Модернизация представляет всестороннее совершенствование развития на уровне лучших достижений современности. Реализация отдельных секторных программ развития не может решить эти стратегические, взаимосвязанные задачи. Опыт успешной модернизации стран переходного этапа развития – Китая и Индии – подтверждает необходимость комплексного планирования процесса модернизации, базирующегося на научном фундаменте.

Переход к устойчивому развитию и модернизация страны невозможны без активного использования экономики знаний – основы прогресса XXI столетия. Атрофия связей между наукой и властными структурами – один из главных тормозов развития России. При научном обосновании перспектив развития, в чем остро нуждается наша страна, необходимо определение целей и приоритетов, поддерживаемых экспертным сообществом, понятных и приемлемых для народа. Однако реалии пока далеки от этого.

Модернизация – процесс, включающий все секторы хозяйства и регионы страны, требующий научного обоснования и планирования. В годы либеральных экономических реформ понятие «планирование» в России стало рассматриваться как атрибут «бюрократического тоталитарного прошлого» и оказалось в правящих кругах фактически под запретом. При этом полностью игнорировался опыт тех же Китая и Индии. Опыт Индии, которую называют «крупнейшей демократией мира», заслуживает в России особенно пристального внимания. Несмотря на большие социально-экономические и природно-экологические различия между двумя странами, они сталкиваются с общими проблемами модернизации переходной экономики [6].

Вне системы планирования развития страны и ее регионов многочисленные отраслевые стратегии, программы развития отдельных регионов и субъектов Федерации остаются разрозненными и практически не реализуемыми. Без определения целеполагания и вне системы планирования приоритетные капиталовложения оказываются раздробленными и мало обоснованными. Они не только не содействуют сбалансированному развитию регионов, но усугубляют межрегиональные диспропорции, усиливая тенденции дезинтеграции [16].

Линии ослабления взаимного притяжения проступают вдоль главных осей российского пространства Запад – Восток и Север – Юг. Рассуждения о «внутренней колонизации» восточных районов строятся на информации о том, что эти территории, обеспечивая основной энерго-сырьевой экспортный доход страны, сами испытывают энергетический дефицит, недостаточное развитие инфраструктуры, современных средств коммуникации, сферы обслуживания и т.д. Противореча всей истории становления Государства Российского и освоения его пространства, уход населения из восточных и северных районов в центр – Московию – стал в период либеральных реформ непрерывным.

В России необходимо перспективное региональное планирование, отражающее возможности и ограничения интегрального развития районов как органических частей единого народнохозяйственного организма. Его цель – обеспечение благополучия населения и эффективное эколого-экономическое развитие на принципах ликвидации огромных региональных диспропорций. Все это требует оценки препятствий на пути перехода России к «зеленой экономике», определения реальных возможностей их преодоления в контексте мировых тенденций развития, международных документов и рекомендаций ООН, включая КУРЗЭ.

Литература

1. Бобылев С.Н., Соловьёва В.В., Мекуш Г.Е. Определение реальных тенденций развития на основе интегральных индикаторов устойчивости // Рациональное природопользование. Международные программы, российский и зарубежный опыт. – М., 2010. – С. 59–81.

2. Богомолов О., Симчеров В. Навигатор для президента // «Завтра». Февраль-март, 2012. – № 9 (954).

3. Заседание президиума Госсовета РФ «О повышении устойчивости функционирования электроэнергетического комплекса», Саяногорск, 11 марта 2011 г.

4. Епишов Александр. Единая Европа определила контуры своего энергетического будущего. 20 февраля 2011. www.atomic-energy.ru/statements/2011/…/18892

5. Кудрявый В. Это профанация. 19.02.2010. http://www.flb.ru/info/47042.html

6. Маляров О.В. Планирование – ключ к разработке стратегии модернизации переходной экономики. (Значение опыта Индии для России) // Научный электронный журнал «Научный эксперт». – 2010. – № 9. – С. 69–77.

7. Навстречу «зеленой экономике»: Пути к устойчивому развитию и искоренению бедности. Обобщающий доклад для представителей властных структур. – ЮНЕП, 2011. – 52 с.

8. Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР). – М.: Прогресс, 1989. – 371 с.

9. Обзор. Жизнеспособная планета жизнеспособных людей: Будущее, которое мы выбираем. Доклад Группы высокого уровня Генерального секретаря Организации Объединенных Наций по глобальной устойчивости. – 2012. – 94 с.

10. Проект государственной программы РФ «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности». 2011.

11. Путин В.В. Нам нужна новая экономика. Ведомости. 30.01.2012.

12. Российская газета, 12.04.2011.

13. Российский статистический ежегодник. Росстат. – М., 2010.