Повелитель ветра

– А на каждый этаж фонтанчик установить – пожадились? Это ж копейки!

– Ну, положим, услуги хорошего дизайнера – это не копейки! Однако у нас еще кое-где стоят фонтанчики, каждый – в своем стиле. Но не только. Вам покажут, если захотите.

– Тут главная задумка, – вежливо вступил в разговор комендант здания, – чтобы композиции были неожиданные. Например, идешь – раз – деревянная лавочка под окном, а вокруг – мальва и подсолнухи.

Ярослав вздрогнул: мальва и подсолнухи. На миг открылся черный провал, поглотивший свет и радость его детства…

– Живые. Горшки каждую неделю меняем. В оранжерее по спецзаказу нам выращивают. Это у нас на втором этаже.

Черный провал захлопнулся.

– Летом, – продолжал комендант, – даже семечки созрели. И кто-то их вылущил, представляете!

– Вылущил?! – Ярослав искренно расхохотался. – И шелуха под лавочкой валялась?

– Нет, по-моему. Наверное, убрали.

– Анатолий Иванович, – вступил в беседу кадровик, – вы только Ксении Алексеевне про шелуху не рассказывайте, а то она нарочно насыплет – ради достижения полной естественности пейзажа. Да еще и на клей посадит, чтобы не вымели.

Ярослав хмыкнул. Вкусы незнакомки-психологини ему все больше нравились!

– Господа, давайте не будем уходить в сторону от дела. Мы отнимаем у человека время, – сухо бросил Евгений Ильич разрезвившимся сотрудникам, посмотрев на часы. – Что вы нам скажете, Ярослав Игоревич?

– Пока ничего, – ответил Ярослав, – я еще не закончил осмотр.

Вернувшись в кабинет президента, он вынул из сумки совсем другие предметы. Толстую церковную свечу, крупный – в ладонь – хрустальный шар, две тонкие «г» – образные рамочки.

Как бы между делом глянул на присутствовавших. Все трое мужчин созерцали его арсенал с одинаковым выражением нейтральной вежливости. Вот это школа! Обычно в такой момент владельцы высоких кабинетов усмехаются. Кто нервно – мол, с каким это шарлатаном я связался?! Кто – с издевкой: вот же идиот, деревенский колдун, блин! Один человек, которого Ярослав любил и уважал, просто-напросто перестал бы с ним общаться, если бы Ярослав принялся манипулировать у того на глазах хрустальным шаром и свечой…

Ярослав зажег свечу. Не задумываясь, схватил со стола стаканчик, бесцеремонно вытряхнул оттуда карандаши, которые со стуком покатились по столешнице. Воткнул свечу в стаканчик. Взял в руки рамочки и прошелся с ними по просторному президентскому кабинету. Рамочки вели себя спокойно и дрогнули только раз – когда Ярослав проходил с ними мимо кресла, в котором сидел Евгений Ильич. Ярослав приблизился. Рамки встретились с тихим звяканьем, сцепились на секунду. Не наведенное. К делу не относится. Он просто болен, по-человечески. Надо будет его предупредить, что дело серьезное: сам не понимает! Хотя вряд ли поможет…

– Здесь чисто, – пробормотал Ярослав.

Рассовав по карманам тяжеленный шар и рамочки, он взял стаканчик со свечой и, прикрывая пламя ладонью, начал в сопровождении Анатолия Ивановича вновь обходить верхний этаж.

Самое сложное в таком деле – отфильтровать мелочи от главного. Помещения любой крупной фирмы каждый день битком набиты людьми. Сотрудники и посетители несут самую разную энергетику, оставляют следы болезней, домашних скандалов, создают и расхлебывают рабочие проблемы. Все это не имеет прямого отношения к энергоэкологической безопасности фирмы в целом. Ярослав уже достиг такого уровня мастерства, что просеивал песок человеческих судеб легко, почти автоматически. Он недолюбливал эту часть работы – слишком рутинную. Осмотрев два этажа и спустившись на седьмой, он признался себе, что скучает: «Черемушки-Неп» буквально излучал благополучие.

В холле у лифта развалилось в креслах руководство «ЧеНепа». Мужчинам не хотелось сидеть ни в кабинете, ни в уютной комнате для переговоров. Душа рвалась на свободу. Они уже откупорили бутылку коньяку, утомившись долгим ожиданием. Ярослав глянул на часы: десятый. Ну, ждать им еще не менее часа. Сами нарвались, вызвав его срочно, на ночь глядя.

Ярослав почти вплотную подошел к сидящему президенту, навис над ним.

– У вас работал классный специалист. Зачем я вам понадобился?!

Мужчина улыбнулся, не скрывая удовольствия.

– Без вас я никогда не узнал бы, что мне помогал действительно классный специалист! Кроме того, с тех пор прошло уже года два. Тогда этот специалист охарактеризовал ситуацию как критическую.

Ярослав настроил мысленный взор на прошлое.

– Была критическая. Теперь все отлично. Следа не осталось. Хорошая баба!

– Такое впечатление, что вы с ней знакомы.

– Может, и знаком. Не уверен…

Образ женщины, которая создала на несколько лет вперед надежную защиту компании «Черемушки-нефтепроект», напомнил Ярославу целительни-цу Любу. Но можно ли быть уверенным, если общался с человеком один раз в жизни? Да и не важно! Дело прошлое.

– Ну, раз все хорошо, садитесь, присоединяйтесь к нам. Осмотр вы, как я понял, завершили?

– Какое завершил?! А ниже? Мне еще семь этажей!

– Я думал, вы уже пришли к определенным выводам…

– Нет. Ждать вам еще долго, мужики. Минимум час!

Ярослав развернулся к дверям лифта. Запах коньяка дразнил обострившееся обоняние; в пустом желудке зазвенел набат голода. Сделать перерыв? Ярослав поморщился. Хотелось скорее закончить нудную работу! Он шагнул в роскошную кабинку лифта.

Ярослав хотел перейти в режим беглого осмотра, но привычка работать на совесть победила. Он слишком дорого брал за свой труд, чтобы халтурить. Он бродил по коридорам, внимательно вглядываясь в глубину шара, отслеживая поведение пламени свечи. В правом холле язычок огня сильно задрожал. Аномалия наблюдалась в радиусе метров двух-трех. Ярослав достал рамки. Те сошлись и стали медленно вращаться. Ярослав насторожился и обрадовался: наконец что-то интересное!

На шестом уже четко просматривался пробой. Ярослав больше не нуждался в аксессуарах. Рамка, свеча – это для выявления тонких, плохо различимых энергетических неприятностей. А дырка прямо у него под ногами была мощной, хотя на удивление узко локализованной. Через дырку утекала энергия. Интересно, куда? Кто вор? Ярослав настроился, мысленно проследил со свистом уносящийся поток. Для проверки заглянул в хрустальный шар. Энергия уходила в никуда, в черную бездну. Значит, верно определил с самого начала: это не отсос, а пробой. Мимо лифтов стремительно зашагал к лестнице и торопливо сбежал по ней на пятый этаж. Комендант топал позади, не отставая.

С каждым шагом интерес Ярослава разгорался. Ситуация не совсем стандартная. Пробой локальный, но мощный. Энергия в него уходит тяжелая, низкочастотная – так называемая «жизненная сила». Такую дырку он должен был бы почувствовать, едва войдя в здание. Но не уловил даже намека.

– Что у вас тут, дальше? – спросил, быстро преодолевая длинный извилистый коридор.

– Комната психологической разгрузки, медицинский блок – ну там солярий, массаж, аппаратура всякая для диагностики, врач днем дежурит. И кабинет Ксении Алексеевны. Да, еще тренинговый центр. Ксения Алексеевна – руководитель психологической службы, – рапортовал Анатолий Иванович.

– А, которая фонтанчики… и подсолнухи… У вас в медицинском блоке никто не умирал?

– Что? Как?!

Они уже дошли до холла и остановились посередине. В воздухе плавал слабый запах полыни. Ярослав больше не нуждался в пояснениях, но вежливости ради решил плавно закруглить разговор:

– Человеку стало плохо на работе, принесли его в медчасть, а он скончался. Не было такого, как я понял?

– Бог миловал. Что-то неладно?

Ярослав слишком горел нетерпением, чтобы отвечать.

– Что это ваша Ксения Алексеевна до девяти вечера на рабочем месте?

– Не знаю. Она всегда долго. А разве… Да, свет из-под двери… Странно! Она обычно часов в восемь уходит, самое позднее – полдевятого.

– Все. Спасибо, что проводили. Идите наверх, отдыхайте. Я с вашим психологом поговорю.

– Я представлю вас…

– Не нужно! Идите! Дорогу обратно найду.