Оболтус для бизнес-леди

– Не факт, – тяжело вздохнул он.

– Я упаду, и вы упадете вместе со мной! – зло выдала соседка, окончательно разочаровавшись в собеседнике. Почему же ему не страшно? Ему обязательно должно быть страшно!

– Не факт, – зевнул в ответ Никита. – То есть вы, может, и да, а я вряд ли…

– Но мы летим в одном самолете!

– Еще слово – и в самолете буду лететь я вместе с другими пассажирами, стюардессами и экипажем, а вы отправитесь вниз на землю. Почти самостоятельно и без парашюта.

Старушка качнула фиолетовым причесоном и, желая обрушить на гадкого собеседника весь гнев, набрала в легкие воздух, но вспомнила о перспективе самостоятельного полета (без каких-либо двигателей), захлопнула рот и откинулась на спинку кресла.

«Надо было сказать ей это еще два часа назад», – подумал Никита, наслаждаясь долгожданным покоем.

Тратить время на получение багажа не пришлось – вещей он взял немного, всего одну сумку. Он мог вообще отправиться налегке, но пока неизвестно, чем закончится разговор с отцом и не придется ли ехать в гостиницу. Папочка, мягко говоря, уже не одобрил его возвращение (а что будет дальше?) и, кажется, до сих пор надеется, что неразумное чадо одумается и все переиграет. Но нет, этого не будет.

В зале прилета Никита первым делом посмотрел на яркие кафешки (перекусить или потерпеть?), а уж затем принялся разглядывать встречающих. Отец грозился приехать, но, похоже, передумал.

Никита прошел мимо электронного табло, мимо восторженной барышни с букетом хилых гвоздик, мимо группы пацанов, шумно радующихся прилету друга, мимо пышной женщины в клетчатой кофте, недовольно бурчащей себе что-то под нос, мимо девушки, держащей в одной руке плоский кожаный портфель, а в другой – лист бумаги… Только сделав еще несколько шагов, он осознал, что было написано оранжевым маркером на белом листе. «Никита Замятин». Ого, а о нем не забыли!

На губах появилась усмешка. Он едко подумал: пусть девчонка стоит, встречает – а он пойдет своей дорогой. Ага, пойдет. А может, она знает его в лицо? Хм, отец вполне мог показать ей фотографию.

Секунду помедлив, Никита обернулся и… наткнулся на ее взгляд. Ну да, она его узнала, только пока не двигается с места – сомневается. «Папочка, ты все продумал…»

Ладно, ну и что. Если ей нужно, пусть догоняет. Никита прибавил шаг, представляя, как незнакомка срывается с места и скачет за ним по залу, размахивая листком. «Подождите! Подождите! Куда же вы! Меня прислал Лев Аркадьевич! Подождите!» Да, наверное, это будет выглядеть именно так.

Никита переложил сумку в другую руку и остановился около прилавка маленького пестрого кафе. Прислушиваясь, не зовут ли его, купил бутылку холодной минералки и покосился в сторону девушки… Она по-прежнему стояла ровно, точно солдат на вахте, и сверлила его взглядом. Продолжает сомневаться или взывает к совести? Никита улыбнулся, коротко вздохнул, сделал несколько глотков и пошел обратно. Совесть в наличии имелась, но не в ней сейчас дело. Увиливать от разговора с отцом он не собирался, так зачем тянуть? Поехали!

– Привет, – бросил Никита, остановившись напротив девушки. Выражение ее лица не изменилось: ни осуждения, ни удивления.

– Добрый день, – произнесла она.

– Никита Замятин, – представился он и, оправдывая свое поведение, предъявил бутылку с водой: – Пить очень хотелось.

– Я отвезу вас ко Льву Аркадьевичу, пойдемте, – ответила она.

Никита согласно кивнул (мол, как скажете) и покорно пошел следом за девушкой. Странно, на миг она показалась знакомой, но нет, раньше они не встречались – в Москве он не был уже сто лет.

– А как вас зовут?

– Ольга, – не оборачиваясь, ответила она.

«Вполне, – подумал Никита, гадая, почему отец прислал именно ее? – Наверное, она сестра Мэри Поппинс. Выглядит так же и уж точно знает, как воспитывать шаловливых детишек, знает, что такое хорошо и что такое плохо». Он усмехнулся. Наверняка ее жизненная философия строго рассортирована по параграфам, а принципы сложены в душе ровной стопкой – уголок к уголку.

«Папа, а она не психоаналитик случайно? Может, ты решил повлиять на меня таким образом?» Никита посмотрел на Олю с еще большим интересом. Точно, психоаналитик, а еще наверняка вегетарианка и феминистка. Все они какие-то худые и… ну-у-у… маловыразительные, что ли.

Она обернулась, и он встретился с ней взглядом.

Нет, не вегетарианка.

И не феминистка.

Но точно психоаналитик.

– Это весь ваш багаж?

«Опомнилась, милая!»

– Весь.

– Хорошо.

Отвернувшись, она направилась к стеклянным дверям зала – на выход. Никита пожал плечами, сунул руку в карман и хмыкнул. Да чего он к ней привязался-то? Что на него нашло? Может, она – секретарь или менеджер, было у нее свободное время, отец и отправил в аэропорт. Все просто.

«И без сомнения, она мечтает сделать карьеру в «Пино Гроз», – зевнул Никита. – Дело хорошее».

Глава 3

Заметив Никиту в толпе прилетевших, Оля вдруг удивилась – как она могла ввязаться в эту авантюру? Подобные поступки ей совершенно не свойственны. Полина, Катюшка – могли бы, но она… А уж затем в душе мелькнуло волнение. Никита изменился. Еще бы! Столько лет прошло. Он стал мощнее, тяжелее и, кажется, даже выше. Широкие плечи, квадратный подбородок и горбинка на носу… да, увлечение регби не прошло даром, и перелом носа он действительно схлопотал.

Но во многом Никита остался прежним. Белая футболка с непонятной размытой эмблемой, теплая клетчатая рубашка нараспашку с засученными рукавами, потертые джинсы, пыльные спортивные ботинки – привычная небрежность в одежде. Темно-русые вьющиеся волосы давно ожидали встречи с парикмахером, рыжеватая щетина – с бритвенным станком. Никита показался одновременно очень знакомым и совершенно далеким. Оля несколько раз торопливо вдохнула воздух, будто могла уловить запах его парфюма, и мгновенно успокоилась. В душе опять установился порядок – ветерок волнения бесследно исчез. Вот ее соперник… идет не спеша, лениво скользя взглядом по сторонам… Она коротко кивнула собственным мыслям и подняла лист бумаги с именем повыше.

Но он прошел мимо. Нагло прошел мимо. Оля подавила желание догнать его, взять за локоть и объяснить, что это по меньшей мере некрасиво, что если человек ждет тебя, встречает, нужно подойти и… Почему он ее проигнорировал? Узнал? Нет, точно нет. Не прочитал свое имя? Прочитал, она же видела. Егор намекал на разногласия между Никитой и Львом Аркадьевичем, может, дело в этом? Голова все время поворачивалась в его сторону, глаза следили за ним, не отпускали. Раз взялась, то должна выполнить поручение, и Никите Замятину лучше бы изменить поведение.

Когда он вернулся с бутылкой минералки, Оля удовлетворенно подумала: «Так-то лучше», – и повела его к машине. Инстинктивно она прислушивалась к его шагам и ожидала вопросов.

Никита отправил сумку в багажник синей «Хонды», развалился на сиденье и потянулся к мобильнику. Но, повертев в руке телефон, сунул его обратно в карман джинсов – с отцом он поговорит позже. Сейчас лучше расслабиться и просто смотреть в окно на изменившуюся Москву. Он соскучился по знакомым с детства улицам, по суетливой атмосфере любимого города, по вывескам и плакатам на родном языке. А еще взгляд тянулся влево – к девушке Ольге. Прогнать бы ее с водительского места и «потолкаться» на перекрестках самому! Интересно, она вообще улыбаться умеет? Весна на дворе, черт побери!

Никита обернулся, посмотрел на кожаный портфель, лежавший на заднем сиденье, мысленно протянул «Н-да…» и сел ровно. Может, отец специально послал к нему эту чопорную зануду, чтобы прилет с первых же минут показался безрадостным? Ну, если она психоаналитик… А психоаналитики укладывают своих пациентов на кушетки? Никита улыбнулся до ушей и вновь повернулся к окну. Нет, он не ляжет, пусть и не надеются.

– Оля, вы не хотите есть?

– Нет, – коротко ответила она, останавливаясь на светофоре.

– А я бы поел… борща, например. Вы часто едите борщ?

– Нет.

– А почему?

Оля на секунду повернула голову к Никите, пытаясь понять его настроение, и пожала плечами. Он ее не узнал – это, как ни странно, приятно.

Она его перехитрила? Да. Перехитрила.

– Пристегнитесь, пожалуйста, – сказала она вместо ответа.

– Ах, да! Как я мог забыть! – нарочито эмоционально воскликнул он. – А вы, кстати, когда права получили?

– Давно.