Любовь и предубеждения

– Ты восхитительна, – заявил он. – А костюмчик как сидит! Какие безупречные формы!

И тут Лия обратила внимание на свой силуэт. Полной она никогда не была, но и особого внимания на свои формы не обращала. Да, костюм действительно хорошо сидел, выгодно подчеркивая ее изящные изгибы.

– Не очень удобно, он жмет, – заметила она, одергивая пиджак.

– Ты привыкнешь, во дворце нельзя ходить в солдатской робе.

Боб развернулся и пошел к туалетному столику, взял со стола маленькие жемчужные сережки и протянул их Лии.

– Вот, примерь.

– Но у меня нет дырок в ушах, мы не носим украшения, они не безопасны во время боя.

– Это клипсы, дырки не нужны. И я знаю, что вы не привыкли к украшениям.

Манера говорить выдавала в стилисте представителя нетрадиционной ориентации. В современном обществе гомосексуалистов недолюбливали, считая эту наклонность генетическим дефектом, но даже им разрешали создавать однополые семьи и рожать детей от суррогатных матерей. Боб помог Лии одеть сережки и снова развернул ее к зеркалу.

– Хм, – усмехнулась та, – необычно.

Она потрогала серьги на своих ушах, словно это были какие-то диковинные вещицы.

– А мне всегда их надо носить?

– Нет, только по особым случаям.

– Ладно, нам пора, у тебя еще сегодня занятие по столовому этикету.

И вот наступил тот самый день, когда новобранцев дворцовой охраны доставили во дворец.

Пройдя сложную процедуру досмотра, они оказались в простором зале для приемов. Богатая обстановка была для Лии непривычна. Она привыкла жить в казарме, где всегда аскетично. Да и в тех домах, где ей приходилось бывать, она не видела ничего подобного. Все устлано дорогими красивыми коврами, золоченые хрустальные люстры, сложная витиеватая мебель из настоящего дерева и огромные живописные полотна, некоторые невероятных размеров. Лия никогда не видела картины вживую, только в иллюстрациях в книге. И ее очень привлекали представленные там сюжеты. Сейчас больше всего, ей хотелось пройтись по залам и рассмотреть их все. «Интересно, нам проведут экскурсию?» – подумала она. Сейчас же она не могла себе позволить даже озираться по сторонам. Их выстроили в ряд и приказали ждать. Через несколько минут к ним вышел немолодой мужчина. Он был одет также, как и они, в черный костюм.

– Добрый день, – обратился тот к новобранцам. – Меня зовут Николай Иванович, моя фамилия Смурыга, я начальник охраны первого консула. В ближайшие две недели вы будете проходить стажировку, некоторые из вас вернутся назад, те же, кто пройдет, будут жить здесь, в этом дворце. Комнаты охраны находятся на нулевом и самом верхнем этажах. Вы пока будете жить на нулевом этаже, вас проводят в ваши комнаты, а завтра представят первому консулу.

Его речь была краткой, но содержательной. После того, как он удалился, появившаяся в зале прислуга развела всех по комнатам.

Комнаты охраны были обставлены куда скромнее чем центральная зала. Односпальная кровать, письменный стол, стул и небольшой шкаф составляли весь интерьер. И, несмотря на то, что по своей форме эти предметы мебели напоминали казарменные, в комнате все равно было уютно. Теплые обои с мелким незатейливым орнаментом украшали стены. В мире, где привыкла жить Лия, бумагу не стены никто не клеил. И это была отдельная комната.

Утро во дворце начиналось рано, в шесть часов, хотя Лия к этому привыкла, бывало, приходилось вставать и раньше.

После завтрака охрану провели по дворцу и показали расположение помещений. К сожалению, экскурсии никто проводить не намеревался. Объяснили, где какие посты и что входит в задачи каждого из них.

– Кто-то из вас, возможно, войдет в личную охрану консула, – в конце этой необычной экскурсии сказал сопровождающий так, словно это было невероятным везением.

После обеда всех новобранцев снова собрали, на этот раз в зале поменьше. Несмотря на то, что в помещении было достаточно стульев, новобранцев попросили постоять, выстроив их в линию.

– Внимание, – скомандовал управляющий дворца, с которым накануне новобранцев тоже познакомили.

В этот момент двери отворились, и в зал вошли шесть человек, одним из которых был начальник охраны. Лия сразу догадалась, что консул пришел со своей семьей. Помимо жены, консула сопровождали две девушки, одна примерно возраста Лии, вторая моложе, лет пятнадцати, и молодой мужчина лет тридцати. Все были изысканно одеты. На мужчинах узкие белые брюки, высокие сапоги и темно-синие фраки с золотыми пуговицами. На дамах были легкие струящиеся платья в пол с длинными пышными рукавами и оборками на вороте. Их волосы были аккуратно уложены в сложные прически, а на лицах был яркий макияж.

Все пятеро казались невероятно стройными и статными. Держались очень прямо, подбородки чуть вздернуты, словно они смотрели на всех свысока. Их взгляды Лии показались несколько надменными. И пока она обдумывала, как бы ей поделикатнее описать эту ситуацию в ночном разговоре с подругой, семья консула приблизилась.

– Добрый день, – обратился к собравшимся начальник охраны. – Первый консул Евразийского континента Георгий Андреевич Романов. Его супруга Мария, дочери Лиза и Антуаннета и сын Эдвард, – представил семью консула Николай Иванович.

В этот момент Лия подумала, что у двух старших детей уже могли быть свои семьи. И тут она заметила на себе надменный взгляд Эдварда. Он смотрел свысока и словно оценивал ее. Но видимо, его ничто не зацепило, и он тут же отвел взгляд в сторону.

После Смурыга представил всех новичков охраны. Их оказалось семь человек, и среди них было всего две женщины – Лия и Стелла, девушка из параллельного взвода.

После мимолетного знакомства семью консула проводили в обеденную залу, а новичков охраны повели осваивать посты.

Вечером того же дня Лия, раздираемая любопытством, выпросила разрешение походить по залам дворца и посмотреть картины. Особенно ее занимали полотна с изображением баталий. Она всматривалась в них и думала о том, почему человечество воюет на протяжении всего своего существования и никак не может остановиться? Лии знакомы были многие сюжеты, в школе, где она училась, преподавали искусство. Из всех жанров она больше всего обожала живопись и даже думала, что, если бы ее жизнь сложилась как-то иначе, она попыталась бы стать художником, хотя мало кому из этой когорты удавалось нормально зарабатывать. Налюбовавшись вдоволь монументальными полотнами, она направилась к лифту, чтобы спуститься на нулевой этаж, но неожиданно услышала чьи-то голоса и остановилась. На верхней площадке у лестницы, под которой она остановилась, кто-то разговаривал.

– Братец, мне показалось, или тебе на самом деле приглянулась та зеленоглазенькая?

Лия почему-то сразу поняла, что речь идет о ней.

– Нет, конечно. Я считаю их недалекими и ограниченными; все, что они умеют, это крушить и ломать. Вояки… Так что вряд ли она способна нарушить мой душевный покой.

Лии стало неловко, из-за того что она подслушивает. Она понимала, что речь идет о ней. И в другой ситуации ее бы это не задело, она привыкла к тому, что аристократы высокомерно относятся к простолюдинам. Но ее разозлило то, что они считают воинов ограниченными и тупыми. Будто они кроме того, как драться, больше ничего не умеют.

Она дождалась, когда голоса удалятся, и отправилась в свою комнату. Перед сном по обыкновению она позвонила Скай. Ей так о многом хотелось рассказать, но она знала, что телефоны прослушивают, и поэтому в разговоре была аккуратна и сдержана. Лия узнала, что им полагается отпуск каждые три месяца на две недели. И с радостью сообщила эту новость Скай. Это значило, что в скором времени они смогут увидеться, и уж тогда наговорятся вдоволь.

Несколько дней она не встречалась с семьей консула, дежурила на постах, которые не пересекались с маршрутами передвижения семьи. Но в один из дней ее назначили дежурить на приеме. Семья консула принимала гостей и охрана дежурила прямо в зале. Лия стояла у окна позади обеденного стола за спинами гостей, рядом с ней стоял такой же новобранец. Разговаривать во время таких дежурств было нельзя, они все через наушники были подключены к общему каналу связи и общались друг с другом только в случае надобности, поэтому ничего не оставалось, как слушать разговоры гостей.

Семья консула на этот раз присутствовала в полном составе. Как всегда безупречно одетые, яркие, красивые, статные. И за столом держались удивительно ровно, сдержанно. Лия прошла курс придворного этикета, но все равно сомневалась, что могла бы так же держаться за столом.

– Господин Иванов, я слышал, Вы баллотируетесь в Парламент? – спросил один из гостей.

– Да, я Вам скажу, что это непростая работа, – откликнулся упомянутый Иванов.

– И что, как продвигается предвыборная компания?

– Сложно, вчера ездил на встречу с избирателями, то еще зрелище!

Избирательными правами обладали все свободные граждане в возрасте от 20 лет, и поэтому во время предвыборных компаний кандидатам приходилось встречаться с простыми людьми. Это было единственное время, когда они выезжали в мир. Лия помнила, как в детстве такие же кандидаты приезжали и в их район. Обещали отремонтировать дороги, построить новую школу, но так ничего и не сделали. А потом, когда она сама достигла возраста избирателя, им всегда объяснялось, за кого надо голосовать. Мало что понимая в политике и прекрасно осознавая, что все кандидаты одинаковы, а от ее личного выбора ничего не зависит, она не противилась этому. Никто не противился. Словно всем было все равно. Не безразлично было особой когорте террористов, которые боролись с властью и хотели свергнуть действующее правительство. А с террористами был особый разговор. Лии не раз приходилось выезжать на освобождение заложников, ликвидацию и зачистку. Она видела не раз печальные последствия террористических атак и подобное сопротивление считала недопустимым. Но таких было мало. Большая часть террористов напоминала обычных разбойников, которые жили грабежами и вымогательством. Их основным источником дохода был выкуп за пленных и заложников. Лия одинаково плохо относилась и к тем, и к другим.

– Я как-то бывал в миру. Там очень грязно. Я потом неделю принимал противовирусное, боялся, что чем-то заразился, – сказал кто-то из гостей.

Лию возмутил этот комментарий, он означал, что аристократы не просто считали простых людей недолюдьми, они брезговали ими, как будто те были грязью или заразой.

– Может быть, то, что Вы так боитесь встречаться с простыми людьми, и является причиной того, что Вам на протяжении 20 лет так и не удалось пройти в Парламент?

Неожиданный комментарий прозвучал с другой стороны стола, и Лия невольно повернулась. Это был Эдвард. В его взгляде и словах присутствовал сарказм, и Лия невольно порадовалась тому, что кто-то уколол этого брезгливого сноба.

– Боюсь, что не в этом дело, – решил оправдаться тот. – Просто этот народ глуп и недалек. Он не способен понять перспективу тех планов, что мы им предлагаем. Он ничего не смыслит ни в экономике, ни в политике. Сложно донести что-то тем, кто тебя не понимает. Мы словно говорим на разных языках.

– Значит, надо говорить с ними на одном языке, – парировал Эдвард.

– Я восхищаюсь теми, кто это умеет. Как, например, господин Иванов. Что до меня, то увольте, я не собираюсь опускаться до этого люда, а то Вы мне потом еще предложите их сленг изучить.