Женщина в клетке, или Так продолжаться не может

Положив перед Жаном альбом со своими детскими фотографиями, я поцеловала его в щеку и понесла тонометр соседке.

Поднявшись на нужный этаж, я нажала кнопку звонка и посмотрела на раскрасневшуюся Валентину, которая, по всей вероятности, с трудом дошла до коридора для того, чтобы открыть мне дверь.

– Возьмите. Пусть он пока побудет у вас. – Я протянула плохо чувствовавшей себя Валентине тонометр, но она его не взяла и отрицательно замотала головой.

– Ничего не передавай через порог. Плохая примета. Войди в квартиру.

Женщина завела меня в спальню и прилегла на кровать.

– Что-то мне совсем плохо. Такое ощущение, что сейчас умру.

– Вы вся красная.

– У меня давление, наверно, под двести. Давай, я померю.

– Конечно. Я вам его оставляю.

– Мне стыдно, что я постоянно прошу его у тебя, а у самой все не хватает времени его купить.

– Да ерунда это все. Извините. Я пойду, а то меня мой француз ждет.

– Приехал все-таки.

– Приехал, – радостно кивнула я головой.

– Дождалась. Любит, значит. Счастливая ты. Может, и меня с каким французом познакомишь. Если, конечно, не умру раньше времени. В последнее время мое здоровье оставляет желать лучшего.

– Да вы что такое говорите. Вы еще молодая, красивая. Вам жить да жизни радоваться.

– Что-то в последнее время никакой радости от жизни я не испытываю. Ни замуж не смогла выйти, ни детей нарожать. В старости даже стакан воды принести некому будет. Не хочу одинокую старость. А старость знаешь как быстро приходит. Даже не успеешь оглянуться, как тут же приходит эта проклятая старость. Сначала ты понимаешь, что эта юбка становится для тебя слишком короткой и откровенной, что этот вырез уже тебе не идет, потому что в него уже никто не заглянет с интересом. В него будут смотреть только с усмешкой. А после постоянных неудач и разочарований в личной жизни ты приходишь к мнению о том, что самые хорошие мужчины уже давно на кладбище.

– Валентина, что это на вас нашло? Совсем расхворались. Вам еще рано рассуждать о старости и уж тем более о кладбище. Вы прекрасно выглядите. Да когда вы идете по улице, на вас оглядываются молоденькие мальчишки. Вам грех жаловаться.

– И все эти молоденькие мальчишки хотят не моего тела, не моей любви, а хотят пожить за мой счет. Ты знаешь, я стала старой не столько внешне, сколько внутри.

– Как это?

– У меня состарилась душа, и я ничего не могу с этим поделать. Посиди со мной пару минут, я только померю давление.

– Валентина, меня ждут.

– Только пару минут.

Я села на краешек кровати и, посмотрев на еще больше раскрасневшуюся женщину, осторожно спросила:

– А может, вам «Скорую» вызвать? У вас такой вид, будто…

– Будто я сейчас умру, – докончила мою фразу Валентина.

– Вы действительно не очень хорошо выглядите.

Заострив свой взгляд на стрелке тонометра, я наклонилась и ощутила, как женщина дыхнула на меня перегаром. Только теперь до меня дошло, что она изрядно выпила и ее состояние обусловлено чересчур большой дозой алкоголя.

– Валентина, а может, вам нужно поспать? Вы много выпили.

– Откуда ты знаешь? – смутилась женщина.

– Запах.

– Сто восемьдесят на сто. – Валентина положила рядом с собой тонометр и откинулась на подушку.

– Это очень большое давление. Его надо бы сбить.

– Перед глазами все плывет.

– Так, может, все-таки «Скорую»?

– Я не хочу «Скорую». Посиди со мной еще пару минут.

– Но только если пару… – нерешительно ответила я и представила Жана, который одиноко сидит в квартире и листает альбом с фотографиями.

– А ты была во Франции?

– Да.

– И как там Париж?

– Он потрясающий, этот город любви. Мне до сих пор не верится, что я там была. Мне это кажется сказкой. Все как во сне.

– Я тоже хочу побывать в Париже.

– Так обязательно слетайте, если, конечно, деньги позволят. Вы не пожалеете. Вы просто влюбитесь в этот город, и это будет любовь с первого взгляда.

– А твой француз живет в замке?

– Почему? Он женат и живет со своей семьей. Я не была у него дома и не испытываю по этому поводу ни малейшего сожаления. Когда я была в Париже, мы жили в дорогом отеле. В номере был настоящий камин. Тогда мне действительно казалось, что я живу во дворце. Там было все сделано под старину. Мне показалось, что за тот номер он заплатил приличные деньги. В отеле останавливалась дорогая публика. Вечером, за ужином, мы слушали рояль и пили отменное французское вино. А что касается того, что он богач, то никакой он не богач. У него нет миллионов, дворцов и лимузинов. Он совершенно обычный француз, который работает в довольно крупной компании. А еще я могу сказать про него то, что его очень ценят на работе, его уважают и он очень много работает.

– Да кому нужно это уважение. С деньгами-то у него как? Он тебе помогает? Он спонсор или альфонс?

– Ну то, что не альфонс, – это точно. – Это сравнение вызвало на моем лице улыбку.

– Это радует, а то у нас своих альфонсов полно. Еще не хватало, чтобы на наши харчи французские наседали. Значит, он спонсор.

– Да и не спонсор он вовсе. Он же меня не содержит. Он просто оплатил мне поездку во Францию, дарит мне цветы и подарки. По вашим суждениям все мужчины делятся ровно на две категории, это на спонсоров и альфонсов. Для меня это не так.

– Ты хочешь сказать, что есть золотая середина? Есть мужчины, которые не помогают и не требуют твоей помощи?

– Есть мужчины, которые просто любят, а мы просто любим их.