Бег по песку

– Наверняка ваш муж очень старый и очень некрасивый.

– С чего это вы взяли? – она недоуменно приподняла брови.

– Потому, как он слишком боится, что вы познакомитесь с молодым, – я распрямил плечи. – Красивым, – я поднял голову и повернул лицо в профиль. – И талантливым мужчиной, а его бросите, – потом выразительно взглянул на ее животик. – Даже несмотря на ваше пикантное положение.

Она хотела ответить мне какой-то колкостью, но ей пришлось в недоумении обернуться на захлебнувшегося от смеха полтавчанина. Он, видно, уже давно сдерживался, но оставаться и дальше серьезным было превыше его сил. Он согнулся, закрыл лицо руками, и со стороны могло показаться, что он всхлипывает. Момент для ответа был девушкой утерян, а я громко высказал новое предположение:

– И он наверняка очень богатый! – Она сердито повернулась ко мне, но я успел спросить: – Как же иначе такая очаровательная и прекраснейшая молодая женщина смогла бы жить с таким старым уродом? – и резюмировал: – Только за деньги! За очень и очень большие деньги!

Тут уже председатель заржал во весь голос. И снова все пассажиры, которые остались в автобусе ехать до Сантьяго, обернулись в нашу сторону. И снова милое личико девушки, которая упорно не хотела со мной знакомиться, от гнева пошло красными пятнами.

А я продолжал делано-сочувственно покачивать головой, всем своим видом показывая, как мне жалко, что такая красивая и молодая вынуждена жить с кем попало, лишь бы обеспечить себе безбедное существование. В душе я одновременно и жалел эту обворожительную и манящую к себе девушку, и немного злорадствовал. Пусть, мол, знает, как отвергать попытки такого мужчины, как я, познакомиться и приятно провести время в дороге, болтая непринужденно о всякой всячине. Завралась насчет своего замужества и беременности, естественно, тоже, пусть теперь выкручивается. Жаль только, времени осталось маловато. Боюсь, не успею перевести нашу острую перепалку в более спокойное русло и на темы, меня больше интересующие.

Ибо автобус уже въехал на улицы Сантьяго. Промчался по новопостроенному району, потом мимо нескольких величественных соборов и нырнул в огромное, крытое здание автовокзала. Все пассажиры зашевелились, готовясь к выходу. Только красавица сидела не в настроении, с умильно надутыми губками и кидала в мою сторону взгляды, от которых мне становилось то холодно, то жарко. Она порывалась каждый раз что-то сказать, но каждый раз раздумывала и резко отворачивала голову.

А я про себя решил: во что бы то ни стало обязательно помочь ей с багажом. Это наверняка будет моя последняя и единственная возможность получить от нее хотя бы один благодарный взгляд. Ну и, если очень повезет, может, узнаю все-таки ее имя. На большее, естественно, после наших «душевных» разговоров рассчитывать было глупо. Даже при моей буйной фантазии.

Поэтому я одним из первых выскочил из автобуса, достал свою сумку, а рюкзачок удобно пристроил за спину. А вот появилась и сама красавица. Увидев меня, скривила свои прекрасные губки и стала высматривать багаж среди нескольких оставшихся сумок. Ее рука потянулась за одной из них, большой, с поперечными красными полосками. Я тут же ринулся на помощь и успел взять ее вещи раньше нее.

– Разрешите вам помочь? – и, доставая неожиданно очень тяжелую сумку, задел затылком за верхний край багажного отделения и даже присел от полученного удара.

– Ой-е-ей! Как больно! – запричитал я жалобно, одновременно другой рукой потирая ушибленное место.

– Не стоило так беспокоиться! – безжалостно констатировала девушка. – Я не просила вас о помощи!

– Если бы я был вашим мужем, – стал я возражать, – я бы всегда одобрил поведение настоящего джентльмена, желающего вам помочь. Тем более, вам категорически нельзя носить подобные тяжести.

Полтавчанин-председатель, который уже взял свои две сумки, радостно загигикал и направился к лестнице, ведущей на выход. Красавица зло и обиженно посмотрела ему вслед, а потом повернулась ко мне:

– Сумка вообще-то тяжелая, сомневаюсь, что вы ее донесете. Но! Если уж вам так хочется – несите! – и гордо развернувшись, величественно пошла к выходу. Я подхватил и свою кладь, которая тоже весила немало, и устремился за ней. Мы поднялись по лестнице на верхний уровень, пересекли зал ожидания и холл и вышли на площадь, сплошь уставленную припаркованными автомобилями. Девушка уверенным и быстрым шагом направилась к самому дальнему концу стоянки. А я, несмотря на утреннюю свежесть, от заданного ею темпа, мягко говоря, совсем разгорячился и к тому же все никак не мог ее догнать и перекинуться хоть одним словечком.

Багажник белого «Рено» был поднят высоко вверх, и туда укладывал свои вещи наш веселый попутчик. Девушка подошла прямо к нему и спросила сухим официальным тоном:

– Не могли бы вы меня подвезти? – при этом она глядела куда-то далеко в сторону.

– Для меня это не составит особого труда, – церемонно ответил полтавчанин, беря из моей руки ее тяжеленную сумку. При этом он мне хитро подмигнул и сказал, улыбаясь: – Но хочу заметить, мы уже не в автобусе.

– Где ты вел себя совершенно безобразно! – сердито ответила девушка и, усевшись на переднее пассажирское сиденье, громко захлопнула за собой дверцу автомобиля.

Я ахнул про себя, приходя в неописуемый ужас: «Неужели это и есть ее муж?!» Видя мое растерянное и ошарашенное лицо, мой попутчик по автобусному путешествию радостно заулыбался и, хлопнув меня по плечу, протянул руку для знакомства:

– Меня зовут Фернандо! И если меня не обманывает моя жена, то я отец этой красавицы, – при этом он большим пальцем левой руки показал себе за спину, на девушку, сидящую в машине.

У меня сразу же отлегло от сердца, и я попытался возобновить свое спертое дыхание:

– У вас самая прекрасная и очаровательная дочь в мире!

– Полностью с вами согласен… э… вы забыли представиться!

– Извините… Меня зовут Андре! – я пожал протянутую руку.

– Рад познакомиться! Вы нам очень понравились, – заверил он меня.

– А почему ж вы так в автобусе?.. – недоуменно спросил я, доставая сигареты и угощая Фернандо.

– Уговор такой был, – ответил тот, закрывая багажник и прикуривая от моей зажигалки. – Моя доча считает, что я вечно веду себя очень шумно и непосредственно и что ее якобы это компрометирует и выставляет в неверном свете.

– Ну что вы! – заверил я его от всей души. – Веселые люди – это самые лучшие люди в мире!

– Так и я ей все время это твержу! – обрадовался он, а потом спросил: – А вы, Андре, сюда в отпуск или как?

– Да я не в Сантьяго. Через час у меня автобус в Ною, а оттуда уже буду добираться в Портосин. Там меня товарищи ждут. Будем жить на кемпинге.

Глаза моего собеседника от удивления полезли на лоб:

– Ну, надо же! Какое совпадение! И мы едем в Портосин! Я ведь оттуда родом, и у меня там старый дом.

– Ой, как здорово, – восхитился я. – Жить возле самого моря!

– Так давайте подъедете с нами! – неожиданно предложил Фернандо. – И про поселок расскажу, и в дороге веселей будет!

Сердце мое радостно забилось от появившейся возможности, почти невероятной, продолжить знакомство с его дочерью-красоткой. Но я ведь не забыл о ее ко мне отношении. Поэтому в сомнении показал глазами в салон авто, а потом выразительно схватил себя пальцами за горло. Он проследил за моим взглядом в сторону дочери, своим удивленным лицом как бы спрашивая: «Она-то?», а вслух сказал:

– Да она добрейший человек! – и убедительно добавил: – Даю гарантию, что у вас есть шанс доехать с нами в Портосин без смертельных повреждений.

– Если есть хоть малейший шанс… – я чуть задумался в нерешительности. – То я согласен рискнуть.

– Ну, вот и прекрасно! – Фернандо открыл багажник, и мы ловко впихнули туда мою сумку. Рюкзак бросили через спинку на заднее сиденье, куда через секунду уселся и я. Девушка повернулась и открыла глаза с демонстративным возмущением.

– Карлота! (Наконец-то я узнал, как ее зовут). Ты уже познакомилась с молодым человеком? – спросил ее отец, шумно усаживаясь на водительское место и вставляя ключ зажигания. – Он милостиво согласился нас проводить до дому и помочь с выгрузкой багажа.

– Это он-то молодой?! – фыркнула его дочь. – Папа! Да ведь он старше тебя!

Мы с ним оба радостно переглянулись и одновременно засмеялись. Потом Фернандо с гордостью сказал:

– Доча вся в меня! Никогда не ошибается в хорошем человеке!

Я хотел добавить: «И может ударить, не прикасаясь!» – но вовремя сдержался. И так уже много наговорил колкостей.

– А я что хочу предложить, Андре! – продолжал он, заведя машину и выезжая со стоянки. – Раз мы с вами одного возраста, то давайте перейдем на «ты». А? Так будет проще между старыми друзяками.

– С каких это пор вы стали старыми друзяками? – вставила вопрос его дочь.

– Да с самого детства! – уверенно ответил он. – Помнишь, Андре, как ты меня защищал от старших мальчишек, твоих ровесников?

– А, помню, помню, – поддакнул я, делая вид, что копаюсь в своей памяти. – Меня за это всегда били, зато маленький Фернандик успевал всегда убежать и спрятаться. И за это отдавал мне все свои конфеты.

Теперь мы уже засмеялись все втроем. Сквозь смех Фернандо проговорил: «С тех пор ты не любишь сладостей!» – и я в тон ему ответил: «А ты до сих пор по ним страдаешь!»