Владыки Мегамира

– После такого обеда, – ответил Семен весело, – можно бы и поспать… Но с другой стороны, сытому проще смотреть смерти в глаза!

Влад усмехнулся, а ксеркс, словно поняв его мысленный приказ, подбежал и остановился перед ними, быстрый и грозный, словно штурмовой танк. Кася вышла из-за широких листьев, надменная и гордая. Точеный носик гордо задран к небу, высокие скулы тронуты румянцем, но в прищуренных глазах злобное предостережение. Если кто-то посмеет пройтись с глупейшими замечаниями по поводу ее отсутствия или странных ароматов…

– Садимся, – велел Влад отрывисто. – Дорога только началась.

Головастик едва дождался, когда взобрались все. Песок вылетел из-под его лап с такой силой, словно выпалили картечью из старинной пушки. Кася не поняла, что за отдых, если дим не присел, не прилег – носился по зарослям, ловил и давил зверей, что-то ломал в жвалах, бурно рыл землю между огромными валунами, забрасывая комья выше головы, взбирался на вершины высоченных деревьев, а потом еще и пугал ее в Лесу, выглядывая то справа, то слева.

– Смена деятельности, – пояснил Семен со вздохом. – Мы все орлы-теоретики, а дим – практик. Он же простой, как сказал Влад. Простодушный даже. Дитя природы.

– Наивный, – фыркнула Кася. – Доверчивый! Прямо лапочка.

– Лапочка у нас Хоша, – поправил Семен. – Просто чудо.

Кася подняла глаза на взъерошенного чудо-лапочку, целиком из шипов, когтей и гребней, содрогнулась всем телом.

А дим уже несся вверх по дереву, когти с легким треском пропарывали мягкие клетки. Кася в ужасе взглянула назад: земля удалялась так стремительно, словно они взлетели. Их путь был отмечен двумя рядами блестящих шариков сока: непрочная кора не выдерживала напор острых когтей ксеркса.

Головастик мчался вверх с той же скоростью, что и по земле, но Кася успевала заметить крохотные блестящие точки, что отрывались от серо-зеленого ствола. Подобно человеку, дерево защищается от перегрева, сбрасывая часть воды через пористый ствол. Точно так же потеет – все дети одной Матери!

Дерево было покрыто редкими волосками, каждое толщиной с палец. На кончиках поблескивали синеватые искорки. Кася закрыла глаза, хотя высоты уже не боялась – в Мегамире этот страх быстро уступает боязни прилипнуть к капле воды, попасть под упавший листок… Впереди обыденно переговаривались Семен и варвар, кошмарный Хоша прыгал по обоим, стрекотал, однажды скакнул даже на Касю. Она замерла в ужасе, но Хоша лишь клюнул в затылок, перескочил на ракетную установку. Пугливо приоткрыв глаз, Кася увидела в пасти Хоши исчезающее брюшко зловредного клещика-кровососа.

Внезапно дим из бега по вертикальной стене перешел в бег по горизонтали: несся по узкому раскачивающемуся листу, похожему на длинный мост-автостраду. Вздутые клетки, разделенные темными прожилками, все так же тихо лопались под острыми когтями. Впереди колыхался под ударами воздуха другой лист, в редкие мгновения два листа чиркали зазубренными краями друг о друга, между ними то и дело возникала бездна: то один, то другой лист оказывались на немыслимой высоте.

Кася зажмурилась, крепче вцепилась в плотный шов между склеритами дима. Однако даже с закрытыми глазами ощутила, как закованный в панцирь могучий зверь изменил бег, замедлил, потом резко ускорил… Сильно шелестнуло, словно рвалось полотнище с раздутыми соком клетками. Касю тряхнуло, встревоженно вскрикнул Семен. Дим, однако, бежал безостановочно, Кася наконец рискнула открыть глаза.

Они мчались на немыслимой высоте, внизу простирался жуткий Туман. Дим несся по узкой автостраде зазубренного листа, клетки лопались и шипели, выпуская сок, Кася по звуку определила, что дерево уже другого вида. Близкого, но другого. Влад оглянулся, она увидела внимательные глаза варвара, словно он как-то понял, что слабая женщина даже в моменты острого страха запоминает, сравнивает, продолжает работу исследователя.

Внизу за краем листа колыхался серый Туман, плыли сгущения, пятна. Кася отвела глаза: высоты не боялась, но побаивалась. Конечно, в Мегамире падение – самое меньшее из зол, даже пальца не сломаешь, хоть брякнись с высоты стоэтажного дома или верхушки мегадерева, но спуститься можно в паутину. Да и на земле вдруг да ждет что-то гадкое, уже разинувшее пасть?

Так же внезапно дим понесся вниз по стене дерева: блестящего, плотного. Частиц водяного пара почти не видно, зато от стены ощутимо веет теплом. Острые когти пробивали кору, однако сколько Кася ни оглядывалась, из крохотных дырочек сок не выступил, а ранки тут же затягивались.

Спустившись к прогретой солнцем каменистой равнине, дим побежал намного резвее. Жгучие лучи прожгли Касю, несмотря на комбинезон, захотелось петь, подпрыгнуть, ухватить дима с седоками на плечо и показать, как надо бегать, но дим быстро нырнул в тень, Кася тут же ощутила, что муравей – страшен, Хоша – гадкий, варвар – грубый, а Семен стал совсем невнимательным, забывает, что они в опасной экспедиции, что первая окончилась трагически, а исход второй сомнителен!

ГЛАВА 13

Они останавливались поесть и отдохнуть еще пятнадцать-двадцать раз: сутки в Мегамире во много раз длиннее, чем в Старом Свете. Вернее, сутки те же, но из-за бешеного метаболизма, когда минута в Старом Свете равняется почти часу здесь, солнце от восхода до заката двигается с той неторопливостью, что вспоминаешь полярные широты.

Кася решалась отходить от места стоянки уже на десяток-другой шагов. Раньше полагала, что все эти страшные звери обязательно должны бросаться на нее, едва увидят… так бы и случилось в Старом Свете, но здесь мир перенаселен, каждый хищник из поколения в поколение охотится только на одну и ту же дичь, другими пренебрегает…

Влад наблюдал за ней краем глаза. С вершины дерева соскользнул солнечный луч. Остальной мир казался тусклым, а этот луч, как светящееся копье, наискось уперся в землю. В этом луче плавали мелкие существа, исчезали, едва выйдя за пределы светящегося столба, но взамен вплывали другие. Кася шла медленно, задумавшись. Когда ее ноги вступили в яркий круг, она внезапно засветилась изнутри, словно все ее тело стало фонариком с мягким светом. Влад засмотрелся, она вздрогнула, ощутив его пристальный и твердый, как его пальцы, взгляд.

– Что-то случилось?

– Да, – ответил он.

Она встревожилась:

– Что?

– Ты стала еще красивее, – ответил он.

Она запнулась, щеки ее залило горячим. Посмотрела на свои руки, скосила глаза на внезапно разбухшую грудь. Горячая, как кипяток, кровь ударила волной в голову, воспламенила плоть. Кожа горела, словно ошпаренная кипятком.

Сквозь кожу и плоть было видно, как через красноватую дымку. Красный, даже алый, как драгоценный рубин, комок часто схлопывается, качая кровь, видно, как по толстым трубкам от него бегут утолщения.

– Ты… хам! – сказала она дрожащими губами. Ее всю трясло. Она не понимала причины, зябко обхватила себя полупрозрачными руками. – Ты дикарь и хам!

Он рассматривал ее в упор своими огромными бесстыжими глазами. Она чувствовала, что он в самом деле видит ее насквозь, как сердце, печень, всю массу кишок, так и…

Горячая кровь прихлынула к лицу с такой силой, что кожа заполыхала как в огне. Она смотрела почти с ненавистью, а этот дикарь с удивлением похлопал глазами, сказал непонимающе:

– Что с тобой?

– Ты не должен так смотреть!

– Почему? – не понял он. – Ты очень красивая. Ты… везде красивая.

Она задохнулась от гнева и возмущения. Он все еще рассматривал ее во все глаза, на его лице было недоумение. А Семен, который наблюдал со странным весельем на лице, сказал бодренько:

– Да, она красивая. Именно – красивая. И ничего лишнего!

Кася спросила с негодованием:

– На что вы намекаете, Семен Тарасович?

– Намекаю? – удивился Семен. – Это был еще комплимент!

Владу, которому этот разговор был явно непонятен, сказал нетерпеливо:

– Головастик и Хоша уже отдохнули. И поели. Выступаем!

Снова мчались, мчались, наконец тени начали становиться все гуще, удлинились, а после еще двух привалов вовсе слились в сплошную угольно-черную полосу. Нижние части деревьев стали темно-зелеными, а верхние, пока что просвечивающие под прямыми лучами, тоже темнели – солнце опускалось.

Воздух оставался прогретым, но Влад все чаще обеспокоенно поглядывал на яркую синь вверху, наконец резко остановил Головастика:

– Заночуем.

– Ночной мороз еще не скоро, – сказал Семен предположительно.

– Я могу двигаться и ночью, – отрубил Влад надменно. – Мы все трое можем двигаться ночью! Но скоро выйдут на охоту бреклы.

Семен было приосанился, когда варвар заявил, что ночью могут двигаться все трое, не сразу понял, что в тройку героев они с Касей не входят. Бреклы – видимо, вечерние звери. Узкая экологическая ниша между знойным днем и холодной ночью, здесь звери должны обитать очень быстрые, нещадные, выходящие из нор внезапно, нападающие бесшумно, убивающие сразу.

Пока ксеркса расседлывали, он нетерпеливо дергался, Семен завопил, когда тот наступил на ногу когтистой лапой. Кася держалась в сторонке, наконец ракетную установку сняли, а Головастик вломился в заросли раньше, чем ее накрыли тентом.

Хоша, пока снимали ракетницу, тоже принял хищный вид, подергал всеми шестью лапами, проверяя мускулы, хотя, похоже, собирался охотиться там же, на Головастике.

Влад напился, смочил эпителий. Кася заметила, что особенно старательно он увлажнял сочленения и кожу на сгибах суставов. Она вытащила широкий пакет, а из него выудила такую же по ширине металлическую пластину. Он настороженно смотрел, как она ловко провела кончиками пальцев по самому краю. Металлический квадрат разделился на две скрепленные друг с другом половинки.