S-T-I-K-S. Закон и порядок

Напарник лежал на земле, рассматривая небо уже успевшими остекленеть глазами. Я скрипнул зубами и сделал то, чего делать очень не любил: достал смартфон и нашел в нем номер отца. Звонить не хочется, да, но если кто и сможет что-то сделать или посоветовать в этой ситуации, так это батя – генерал МВД с очень обширными связями. Совсем не факт, что он меня отмажет, но, по крайней мере, что-нибудь посоветует. Я нажал на пиктограмму вызова и выругался: сети по-прежнему не было. Мать твою! Скорее всего и отсутствие света, и неработающие телефоны были признаками одной проблемы. Авария на подстанции или что-то такое. Что же делать?

Можно было, конечно, просто вызвать по рации отдел и рассказать все, как было. Но кто мне поверит? Местные коллеги вообще могут запросто удавить меня в камере. Кто я им, так, столичный мажорик, которого отправили в провинцию из-за косяков. Мое подчеркнутое пренебрежение, дорогие шмотки и тачка тоже не добавляли мне симпатии со стороны озлобленных, получающих копейки мужиков. А Саня был для них свой, еще и земляк. Хорошо, если меня до камеры вообще довезут. Ладно, не вариант, проехали. Надо думать дальше.

Думать, стоя в сгущающейся темноте посреди пустой сельской улицы над трупом напарника и с тремя каннибалами за забором, получалось так себе. В итоге я принял единственное здравое, как мне тогда показалось, решение: загрузить Санин труп в машину, добраться до места, где ловит связь, и позвонить отцу. Уж он что-то должен придумать, он-то за сорок лет службы в каких только передрягах не побывал. Ладно. Примем за план.

Я открыл дверцу «бобика», сдвинул сиденье и достал из-под него большой кусок брезента. Подошел к трупу сержанта, наклонился, снял с его шеи ремень с «ксюхой», повесив его себе за спину. Расстелил брезент на земле и перекатил парня на полотно. Из развороченного затылка вновь потекла кровь, резко пахнуло духом скотобойни, и меня чуть не вывернуло прямо на мертвеца.

Я вернулся в кабину, взял из бардачка полиэтиленовый пакет, заодно оставив на пассажирском сиденье автомат, вернулся к трупу и надел пакет ему на голову. Так воспринимать мертвого стало гораздо легче, да и не наслежу так сильно.

Вроде особыми габаритами сержант не выделялся, а оказался тяжелым. Надо же – с виду килограммов семьдесят в парне, а ощущение, будто мешок с песком волочишь. Но в конце концов справился, правда, пока в «стакан» труп грузил, чуть сам не умер, но справился, отволок тело подальше от дверей, спрыгнул на землю.

Включил вспышку телефона в режим фонаря, осмотрел внимательнее место преступления и недовольно поморщился. Наследил, уж очень много крови выбила пуля со смещенным центром тяжести из головы сержанта. Наклонился, подобрал пистолетную гильзу, сунул ее в карман куртки и вернулся в машину.

Здесь же, за сиденьем, лежала полуторалитровая бутылка бензина, завернутая в полиэтиленовый пакет, и два баллона воды. Очень кстати. Запасливый парень Саня… Был.

Я тщательно ополоснул руки, потом плюнул на то, что буду вонять, и протер их тряпицей, смоченной бензином. Вроде оттерся. Черт, пройтись бы бензином по следам, оставленным телом, но не знаю, лучше не надо, наверное. Если батя скажет сдаваться, хоть попытку сокрытия не предъявят. Не стоит отягощать свое и без того бедственное положение.

Упрятав пустые бутылки обратно, я задвинул на место водительское сиденье, забрался на него, захлопнул дверцу и завел двигатель, после чего резко развернул «бобик» и, нещадно выжимая педаль газа, поехал назад, к трассе, надеясь, что, хотя бы там связь будет работать.

Ох и вляпался же я!

Глава 2

Машина прыгала по кочкам и колдобинам козьей тропы, назвать которую дорогой не поворачивался язык. В салоне воняло бензином, кровью и чем-то еще, неуловимо, тревожно и будоражаще.

Возможно, именно так пахнет смерть.

Я осторожно рулил по деревне, держа путь к обжитой ее части. Насколько я помню, обычно в таких селениях именно через центр проходит основная дорога, которая и выведет меня к трассе. Офлайн-картам в смартфоне я уже не доверял: они показывали какую-то дичь.

Темнело. И темнота эта мне тоже не нравилась. Восемь часов вечера всего, в этих краях намного позже темнеет, в восемь темно только поздней осенью. Не должно так быть, неправильно это. Бред.

Впереди показались люди, и я невольно нажал на тормоз, почему-то не желая их обгонять. Рационального объяснения этому я не находил и предпочел просто положиться на инстинкт. Совсем глушить движок я не рискнул, опасаясь, что по закону подлости в самый неподходящий момент в машине что-то сломается и завести ее я не смогу, но фары выключил и движение прекратил. Что-то не так с этими селянами, спорить готов.

Селян было двое, оба мужики. Походка шатающаяся, неверная. Пьяные? Непохоже. Идти пытаются быстро, но получается плохо. Куда они так стремятся?

Селяне остановились у покосившегося забора и принялись что-то разглядывать за ним. Наконец один наткнулся на калитку, оказавшуюся открытой, как-то бестолково ткнулся в нее, потоптался на месте и, наконец, зашел во двор. Второй последовал за ним. Спустя несколько секунд раздался оглушительный рев, который я, выматерившись от неожиданности, идентифицировал как коровье мычание. Причем мычание истошное, полное боли. Я переключил передачу и, все так же не включая фар, медленно поехал вперед.

Поравнявшись с забором, за которым заходилась в мычании буренка, я остановил машину, открыл дверь, и, встав на подножку, заглянул через забор.

И сразу же вернулся обратно в машину.

Селяне были безумцами. Такими же, как участковый с понятыми, такими же, как Саня. Вспомнив напарника, я невольно поежился и бросил быстрый взгляд назад, на накрытое брезентом тело.

Из увиденного следовало, что безумцы горазды не только людей жрать. Эти, например, очень хотели сожрать корову. Правда, кишка для этого у них была тонковата. Буренка, до этого мирно щипавшая траву возле сарая, отреагировала на попытку откусить от нее кусок вполне логично и ожидаемо. В тот момент, когда я заглянул через забор, один из безумцев безрезультатно пытался встать с земли, получив удар копытом. Второй, отброшенный ударом рогов, так же вяло копошился чуть впереди.

Но самым интересным было другое.

И первый, и второй селянин копошиться после коровьей контратаки не должны были. У первого даже в сгущающейся темноте четко было видно обломки сломанных ребер, торчащих из разорванного бока, второй, получив рогами в голову, будто не замечая висящей на обрывках кожи собственной нижней челюсти, упорно пытался подняться, не сводя при этом глаз с парнокопытного. И все это в полной тишине. Ни крика, ни стона. Только мычание безумно перепуганного животного.

Что за дерьмо здесь творится?

Я тронул машину с места плавно и аккуратно, несмотря на то что все мое существо требовало утопить педаль газа в пол и мчаться до самого Брянска, а лучше – до Москвы. Однако мне не хотелось привлекать внимание тех, кто способен остаться в живых, получив такие раны.

Совсем не хотелось.

Оставив мычащее животное и не отказавшихся от попыток полакомиться говядиной безумцев за кормой «бобика», я свернул на одну из узких улочек, которые даже не отображались в сошедшем с ума навигаторе, остановился, убедившись, что на улочке, кроме меня, никого нет, и взял с пассажирского сиденья автомат.

Кажется, у меня появились проблемы серьезнее трупа сержанта, лежащего в «стакане». И мне хотелось быть к ним готовым.

По логике, рвануть бы сейчас напрямую к трассе, не останавливаясь – все безумцы, которых я видел, двигались медленно и вяло, догнать детище сумеречного гения советского автопрома им не под силу. Но я видел слишком много ужастиков со схожим сюжетом. В этих ужастиках герой, изначально находящийся в довольно безопасных условиях, очень быстро попадал в полную задницу. Жизнь – не голливудский «жутик», но, учитывая все события сегодняшнего дня, я совсем не удивлюсь, если со мной произойдет нечто подобное.

Взяв автомат, я отщелкнул магазин и дернул на себя затвор. Сержант возил «ксюху» без патрона в патроннике, видимо, не рассчитывал, что автомат придется когда-нибудь использовать. В принципе правильно, что тут может случиться страшного? У какого-нибудь охотника в голове переклинит от избытка водки, и он запрется у себя в избе и станет палить из «ижака» по прохожим? Ну, так в таких случаях вызывают городской ОМОН.

Нет, конечно, служба у нас была та еще, но предполагалось, что мы будем справляться своими силами, без огнестрельного оружия. Да и ясное дело: выстрелить легко, а писать бумажки, объясняться с отделом внутренних расследований и с прокуратурой – уже нет.

Я утопил спусковой крючок, и автомат сухо щелкнул. Разумеется, обращаться я с ним умел, даже стрелять приходилось, хоть и на стрельбище. Табельный «ПММ» был удобнее и привычнее, но «укорот» по огневой мощи превосходил его на две головы, и пренебрегать этим никак было нельзя. А что-то подсказывало мне, что эта самая огневая мощь в ближайшем будущем может мне пригодиться.

Внезапно раздался крик, треск ломающихся досок, и через забор, метрах в пятидесяти от меня, буквально перевалилась фигура. Женская, насколько смог я рассмотреть. Женщина с трудом поднялась на ноги, увидела мою машину и со всех ног рванула к ней.

– Помогите!

Мать твою. Тебя мне еще для полного счастья не хватало.

Первым порывом было дать задний ход и свалить куда подальше: не стоило забывать про труп убитого мною сержанта. Но я быстро взял себя в руки. Бабе точно не до того, чтобы задавать неудобные вопросы. К тому же она была единственным нормальным человеком, увиденным мной в этой дыре, если не считать, конечно, того бухого гуманоида, у которого я пытался спросить дорогу, а нормальные люди тут дефицит, по всей видимости. Надо помочь.

Я открыл дверь и выбрался из машины, не забыв прихватить автомат.

– Сюда давай! – Я подкрепил свои слова взмахом руки.

Увидев меня, женщина – совсем молодая девчонка, если уж быть точным, ускорилась. Однако, не сделав и пяти шагов, она споткнулась и тяжело рухнула на землю. А через забор как-то очень быстро и ловко перемахнула еще одна фигура, которая, издав нечто вроде горлового клекота, рванула к распластавшейся девке.

Безумец. Еще один. Только быстрый. Очень быстрый, я таких еще не видел. В два прыжка он преодолел расстояние, отделяющее его от девчонки, и навалился сверху. Девка завизжала, крик быстро превратился в невнятный хрип, а я грязно выругался: сейчас даже автомат мне не помощник, я не смогу попасть в безумца, не задев девчонку. Скрипнув зубами, я рванул вперед.

Услышав топот, безумец поднял голову и уставился на меня. Блин, финиш, кажется, я опоздал: вся морда селянина была перепачкана свежей кровью. Сволочь!

Остановившись, я вскинул автомат и постарался успокоиться. Где там! Сердце колотилось, превышая норму раза в два, наверное, а руки ходили ходуном. Безумец подобрался. Это чего он, прыгнуть готовится?

Сзади раздался шум. Я оглянулся и увидел в конце улицы, неподалеку от машины, еще несколько фигур. Психи. Трое. Идут быстро и целеустремленно, прямо ко мне. Я бросил взгляд на шустрого, не сводящего с меня взгляда, опять посмотрел на тех троих. Не успею. Прости, милая. Кажется, я тебе не помогу.

Не опуская автомат, я принялся пятиться к машине, потом развернулся и побежал. Прыгнул на сиденье, бросил автомат рядом, и, переключив передачу и вывернувшись всем телом, поехал задним ходом, быстро набирая скорость.

В окошке сзади мелькнула перекошенная рожа одного из психов, послышался слабый удар, машина подпрыгнула. Только бы не заглохла, блин! Наконец я вырвался из капкана узкой улочки и лихо развернулся. Почти как на своем «рейндже», ты гляди, привыкаю к автопрому!

Снова переключив передачу, я рванул по главной улице деревни. Все, хватит тут кататься! На трассу, и в город!

Мимо мелькали строения. Здесь дома были подобротнее, не перекошенные хаты, которыми была преимущественно застроена окраина, нормальные такие постройки, кирпич, шлакоблок. И ни в одном из окон не было света. Чертовщина.

По улице бродили психи. Достаточно много. Странно, в селе жителей-то должно быть человек четыреста. Ну, родственники, которые приехали из города отдохнуть и сходить в баню, пусть пятьсот человек… Откуда столько безумцев? Будто в зомби-фильм попал! Но это не зомби же, я видел участкового вблизи. Что-то другое.