Человек боя

– Уже не будешь, – равнодушно ответил Панкрат.

Щелчок выстрела, дыра во лбу парня, стук тела о землю.

Приехавший в кожаной куртке шагнул было к светловолосому, однако был остановлен одним из бойцов команды Панкрата.

Тот оглядел поредевшую, затаившую дыхание толпу, криво усмехнулся.

– Действительно, не палач я, к сожалению, хотя по каждому из вас петля плачет. Один только вопрос задам, ответите – отпущу всех, не ответите – положу здесь: кто помогал Гитаристу в органах? Где окопалась эта сволочь?

Наступила тишина. Бандиты переглядывались, перешептывались, но отвечать не торопились. Потом, почесав затылок, заговорил Никола Мостовой – Санта-Клаус:

– Мы его не знаем, Гитарист всегда ходил к нему один. Но, по-моему, стукачок сидит в дорожно-транспортном отделе УВД.

– Он капитан милиции, – добавил кто-то из толпы. – Гитарист называл его Борянчик…

Панкрат поднял пистолет, из которого стрелял, – толпа бандитов подалась назад, затаила дыхание, – со вздохом сунул в кобуру под мышкой, отвернулся от бандитов.

– Рыжего с бородой, что прячется там за спинами, отмудохайте так, чтобы восстановление рельефа лица было невозможно. Эта дохлая крыса ведет канцелярию Гитариста, я его знаю. Остальным отбейте все, что можно, и привяжите к деревьям подальше от дороги, пусть посидят денек в тенечке, это пойдет им на пользу. Милицию вызову я сам. – Он оглянулся через плечо, сверкнул глазами. – Но если кого заметим в другой банде – кранты! Пощады не ждите!

Обойдя приехавшего, которого назвал Сергеичем, Панкрат пошел рядом с ним сквозь заросли к дороге. Там они подождали, пока бойцы команды мстителей выполнят приказ, подожгут машины бандитов, рассядутся по своим автомобилям и уедут. Сели в кабину серой «Волги», на которой прибыл мужчина в куртке.

– Ну, что скажешь хорошего? – сказал Панкрат, лицо которого стало хмурым и усталым.

– Откуда у тебя эти ребята? – кивнул спутник на отъезжающие машины. – Раньше я у тебя их не видел.

– От верблюда, – покривил губы светловолосый. – Это все профи высокого класса.

– Я и так заметил, что они не из стройбата.

– Работать с ними одно удовольствие. – Панкрат вдруг рассмеялся, поймал озабоченно-удивленный взгляд приятеля, работавшего в Московском угрозыске, и пояснил: – Анекдот вспомнил. В американской армии сержант рассказывает своему отделению: у русских есть воздушно-десантные войска – там на одного ихнего двоих наших надо! Есть у них и морская пехота – там на одного пехотинца троих наших мало! Но самое страшное – у них есть войска, стройбат называются, – так тем зверям вообще оружие не выдают!

Спутник Панкрата никак не отреагировал на анекдот.

– Рискуешь провалиться с набором.

– Не беспокойся, Сергеич, не провалюсь, эти ребята – ветераны спецслужб и знают толк в подобных делах.

– Как тебе удалось привлечь их в команду? – Мужчина в куртке тронул «Волгу» с места, не оглядываясь на загоревшиеся «Мерседесы» и джипы бандитов, погнал машину прочь, в сторону Москвы.

– Дал объявление через Интернет о наборе в группу мстителей.

– Я серьезно.

– Имеется у меня приятель на Лубянке, – нехотя проговорил Панкрат, – в отделе кадров, он помог подобрать пару обиженных профессионалов, а те нашли друзей. Кстати, спасибо за помощь с грузовиками, очень здорово все получилось.

Мужчина, которого командир группы ликвидаторов автодорожных бандитов назвал Сергеичем, промолчал. Он работал заместителем начальника оперативно-розыскной бригады МУРа и имел звание подполковника. Помогал же он мстителям по нескольким причинам, самой главной из которых было убийство дорожными бандитами его матери и внука, происшедшее чуть больше года назад на Калужском шоссе. Они ехали с дачи поздно вечером, за рулем сидел зять, и на «жигуленок» напали потрошители машин. Зять чудом выжил, хотя и получил две пули в грудь, а восьмидесятишестилетняя старуха-мать с двенадцатилетним внуком, начавшие сопротивляться и кричать, были зверски убиты. Провалявшийся в больнице с инфарктом полтора месяца после этого случая подполковник поклялся себе, что отомстит убийцам, и выполнил обещание, втайне от начальства использовав появившуюся тогда в Подмосковье команду Панкрата Воробьева. С тех пор они работали вместе.

– Тебе надо уходить из этих мест, – глухо сказал Михаил Сергеевич.

– Почему? – повернулся к нему Панкрат.

– Сверху спущен указ об усилении борьбы с терроризмом, в том числе на дорогах. Твоя деятельность подпадает под статьи «терроризм» и «самосуд», начальство горит желанием вычислить твою группу, как антизаконное формирование, а заодно присвоить себе лавры победителей дорожной мафии. Я вообще посоветовал бы тебе свернуть операции, хотя бы на полгода.

– А что, дорожные бандиты уже вымерли? Перестали хозяйничать на трассах? Решили переквалифицироваться в защитников рядовых шоферюг? Или вы действительно научились бороться с ними?

– Учимся, не сидим без дела, работаем. Только ни рук не хватает, ни средств. Ты же знаешь формулу: раскрываются лишь те преступления, которые должны быть раскрыты. А мы не всесильны. Ты уже многого добился, посеял в душах бандитов страх, заставил задуматься над тем, что воровать, грабить, унижать, убивать – грех! Что честно жить спокойнее. Может быть, этого уже достаточно.

– Ты сам не веришь в это, Сергеич.

– Не знаю, – с внезапно прорвавшейся тоской признался подполковник. – Я не знаю, чему верить, а чему нет. Только убедился, что месть не возвращает убитых.

Помолчали. Машина продолжала мчаться по почти безлюдному шоссе к Москве. Потом Михаил Сергеевич добавил уже более спокойным тоном:

– Но оставаться в Подмосковье тебе опасно. Я уже не могу делать вид, что ты неуловим. Мерин начинает догадываться, что я знаю больше и утаиваю от него оперативную информацию.

Мерином звали начальника ОРБ полковника Конева.

– Опасно… – пробормотал Панкрат. – Опасно одно: ненаказанное зло крепнет, тучнеет, самоутверждается при мысли о своей безнаказанности. Как говорил мой мудрый дед: неназванное зло не знает прощеного воскресенья, потому что как бы и неизвестно, кого прощать. Но свою работу я не брошу, Сергеич, пока не выведу всю эту дорожную мразь под корень! Ты мне только помоги выйти на этого конфидента Гитариста, капитана милиции, кого он называл Борянчиком. Поможешь?

– Не уверен, – после минутного молчания буркнул Михаил Сергеевич. – Со здоровьем не лады, лягу я, наверно, в больницу в ближайшее время.

Панкрат посмотрел на землистое лицо собеседника и придержал острое словцо, готовое слететь с языка.

– Сердце?

– А все: и сердце, и нервы, а теперь и желудок… язву недавно нашли… Короче, не помощник я тебе, Панкрат Кондратьевич.

– Выкарабкаешься, – сказал Панкрат без особой уверенности в голосе.

– Может, и выкарабкаюсь. Послушай, майор, когда тебя поперли из службы за неподчинение приказу, ты ни с кем в конфликт не вступал? Врагов не оставил?

Панкрат задумался, озадаченно пощипывая нижнюю губу и разглядывая профиль подполковника.

– Вроде бы нет. А что?

– Ищут тебя твои бывшие начальники, ориентировку прислали, как на рецидивиста. Сменил бы квартиру.

– Да я давно в столице не появлялся, живу у родственников под Вязьмой, да и там бываю редко. Странно, зачем им меня разыскивать?

– Это мне неведомо. Будь осторожен. Говорят, под Брянском тоже завелась какая-то крутая мотобанда, терроризирует всю округу, нападает на частников, грабит машины. Если хочешь, дуй со своими туда.

– Спасибо за совет.

Михаил Сергеевич поморщился, искоса посмотрел на спутника, и Панкрат поспешил его успокоить:

– Я серьезно, спасибо за все, что ты для меня сделал, Сергеич. Конечно, мне будет не хватать информационного обеспечения, да и твой промоушен – не последнее дело, однако я справлюсь. Завтра же начну перебазироваться под Брянск, у меня и там кое-какие родственники живут по маминой линии. Я этим мотоподонкам такую кувырколлегию устрою, что надолго запомнят!

– Верю, – усмехнулся подполковник. – Если понадоблюсь, звони на мобильный, помогу, чем смогу… если еще буду на ногах. Знаешь, я даже рад, что ложусь на обследование…