Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших

А нельзя ли припомнить занятные, но суженные в некое руслице факты, привлекательные настолько, чтобы их можно было с интересом прочесть не только на сон грядущий, не только в электричке, но даже так вот – сидя на ослике?

Возьмем ходовое нынче слово «деньги». Кажется, что может быть далее от Природы! Но откуда выражение «денег – куры не клюют»? Могут ли куры в самом деле клевать деньги? Могут. И об этом знают немало хозяек, потрошивших куриные тушки на кухне. В желудке у птиц находят крупный песок, камешки и нередко монеты. В детстве, помню, мама показала мне стертый гривенник из желудка петуха. Иногда о таких случаях пишут газеты. Вот небольшая заметка двадцатилетней давности. «В селе Долматове Курганской области у пенсионеров Смирновых в желудке курицы, предназначенной для лапши, обнаружили целый клад – восемнадцать истершихся – еле видно орла и решку – монет». Иногда в желудке у птицы находили и драгоценные камешки. Все это птицам, зубов не имеющим, надо для перетирания пищи.

Кто видел большие медные монеты двух прошлых веков, догадывается, что не в то время родилась поговорка насчет денег и кур. Родилась она раньше. Когда-то на Руси роль денег выполняли беличьи шкурки. Легко представить, каких размеров кошель был нужен идущему на базар. И потому самоценную шкурку скоро вытеснили ее символы – ушки от шкурки. Потом даже ушки стали делить. Кое-кто слышал, наверно: была в ходу денежка под названьем полушка. Это не что иное, как половина ушка от шкурки.

Кожаные деньги куры вряд ли клевали. Но вот при Иване IV Грозном стали чеканить деньги из серебра – мелкие, похожие на расплющенную горошину монетки с изображением всадника с копьем. Называть их стали «копейками». Отправляясь на базар, щепотку серебряных «копеек» обыкновенно клали за щеку, и продавец, получив деньги, тоже их прятал в столь же надежное место. Конечно, «копейки» терялись. И, надо думать, серебряные эти чешуйки очень охотно клевали куры. Вот тогда, скорее всего, родилась знаменитая поговорка. Она отражает закономерность. А вот забавные случаи с деньгами уже бумажными.

Жители улицы Красноармейской в Кривом Роге стали однажды свидетелями занятной сцены. Из скворечника, стоявшего возле уличного забора, птицы деловито стали вышвыривать деньги. На улицу сыпались десятки и пятерки. Соседи Николая Коваленко, лихорадочно собиравшего эти дары, не понимали, в чем дело. Оказалось, Николай накануне обчистил родственницу и спрятал деньги в скворечнике. А птицам клад не понравился. Любопытно, происходило это осенью, когда скворцы навещают свои жилища перед отлетом на юг.

А вот недавнее сообщенье в «Известиях». Житель Кзыл-Орды, не доверяя деньги банкам и кассам (кто им сейчас доверяет?!), хранил свои сбереженья в сарае. Решив однажды проверить наличие капитала, хозяин обнаружил в коробке труху. Деньги – девяносто пять тысяч – сожрали мыши. Известен случай, когда ассигнациями выстилали свои убежища крысы. В гнезде аиста я обнаружил однажды линялую трехрублевку.

А возвращаясь к деньгам металлическим, стоит вспомнить рассказ, который я записал в американском Парке Секвой. Когда этот парк-заповедник был учрежден, его посетили два известных биолога – профессор Уолтер Дин и профессор Уолтер Фрой. Расположившись заночевать под пологом леса, Уолтер Дин рядом со спальным мешком положил в шляпу очки и три монеты в несколько долларов. Утром, заглянув в шляпу, профессор обнаружил в ней лишь ошметок навоза с конной тропы. Профессор обвинил друга в неумной шутке. Но тот решительно заявил, что это дело не его рук. Но чьих же? Воришку обнаружили вечером, когда возвращались к ночлегу. На глазах у людей из палатки с вилкой в зубах убегала древесная, похожая на белку крыса. Разыскав нору воришки, биологи обнаружили в ней ночную пропажу.

Воришек, любящих разного рода сверкающие вещицы, в природе довольно много. На Аляске в национальном парке Денали сойка (прозвище птицы – «пикниковый воришка») прямо из-под рук у меня увела пинцетик, которым я приготовился вынуть из пальца занозу. Всем известна такая вороватость сорок и ворон.

А вот случай, в основе которого – иные повадки. Запорожец Анатолий Ткачук ловил спиннингом рыбу в Днепре. В один из забросов с руки у него соскочил браслетик с часами. Огорчение от потери скрашено было рыбацкой удачей – поймал Анатолий огромную щуку. Представим теперь удивление парня, когда дома, начав потрошить рыбу, обнаружил он в щуке свою браслетку с часами. (Хвала московскому часовому заводу – часики тикали!) Занятный случай, но чуда тут нет. Игру блесны хищники принимают за трепыхание рыбки. Шедший ко дну браслет соблазнил щуку. Впечатляет совпаденье – она же попалась и на крючок. Но и тут чуда нет. Щуки живут оседло. Известны случаи: оторвав одну блесну, хищница тут же хватала другую.

И в заключение об акулах. Желудки этих прожорливых хищников приносят куда больше сюрпризов, чем куры и щуки. Акула всегда голодна и глотает все что попало. То, что не может желудок переварить, остается в нем без видимого вреда для хозяйки. В утробах акул находили часы, монеты, очки, банки консервов, кастрюли, бутылки, кортики в ножнах, гвозди, почтовые посылки. Однажды обнаружили даже помятую пишущую машинку. Во время Второй мировой войны в желудках акул находили пряжки матросских ремней, револьверы, ручные гранаты. В одной из книг о войне я прочел: «В брюхе акулы американские моряки обнаружили капсулу с ключом от шифра, которым пользовались японцы».

В сравнении с этими находками стертый гривенник, обнаруженный в потрохах курицы, – сенсация маленькая. И все же, я помню, с большим интересом разглядывал эту монетку, не понимая, зачем это куры глотают деньги и камни.

• Фото из архива В. Пескова. 1 – 4 апреля 1994 г.

За кулисами лесной сцены

Окно в природу

Думаю, всем интересно узнать, как сделан этот вот снимок – «Идут купаться». Был жаркий день. Все мы – режиссер, оператор, фотограф, дрессировщик и два медвежонка – устали. Оператор сказал: «Стоп, камера! Пойдемте купаться!» И мы пошли к речке. Медвежата с удовольствием ковыляли на задних лапах, не расставаясь с людьми. Но, увидев воду, они вырвались и, как два футбольных мяча, скатились в нее с бережка. Минут двадцать, остывая возле воды, мы наблюдали возню медвежат, подымавших фонтаны брызг. А потом вместе с ними делали то же самое. Где это было?

Сразу после войны во Владимирской области близ городка Петушки в лесной болотистой зоне был создан необычный зверинец. Его обитателям предстояло сниматься в фильмах. Создавал зообазу фронтовик-разведчик, зоолог и опытный охотник Георгий Георгиевич Шубин. Он был тут хозяйственником и дрессировщиком. Для содержанья зверей под Петушками завели огороды, держали корову, коз, получали со скотобойни свежее мясо. Забота и хорошее питание были необходимы, поскольку большинство животных попадали сюда малышами. Их воспитывали, приучали к присутствию человека и дрессировали так, чтобы перед камерой они вели себя в соответствии со сценарием фильма.

Татьяна Юрьевна Яркина с новой кинозвездой.

Люди старшего поколения помнят превосходные, обошедшие экраны мира фильмы о нашей природе. Их делали режиссеры Александр Згуриди, Борис Долин, Агаси Бабаян, операторы Нина Юрушкина, Анатолий Казнин, Эдуард Эзов. Все сейчас – старики, а иных уже нет. Но имена их остались в титрах фильмов, которые время от времени появляются на телеканалах.

В тени всегда оставались дрессировщики. Но именно их усилиями достигался эффект естественного поведения животных в кадре. Мастерами в этой работе были Георгий Шубин и Анатолий Жадан. Они хорошо знали законы поведения животных, знали границы возможного, преступать которые при съемках было нельзя.

Съемки часто велись в окрестностях зообазы, но со своими питомцами Жадан и Шубин выезжали в тайгу, в пустыню, на океанские побережья. Был ли в этой работе риск? Был. Шубин при съемке, например, нападенья волков на оленя мог подойти и отнять у голодных зверей добычу. И волки поджимали хвосты, признавая верховодство в стае за человеком, их воспитавшим. Но и при таких отношениях надо было уважать все тонкости поведенья животных.

Однажды беременная волчица Машка, у которой Шубин выщипывал шерстку возле сосков, чем-то была разгневана – по характерному сигналу волчицы на дрессировщика бросился волк Лобан и так отделал его, что, навестив друга в больнице, я увидел на койке человека в бинтах, походившего на шелковичный кокон. Карьера волка-артиста на этом закончилась – Лобана пристроили в зоопарк. А Шубин, выбравшись из больницы, сразу вернулся к своим питомцам. И они, включая волчицу Машку, облизывали ему лицо, по-прежнему признавая главенство в стае.

* * *

Анатолию Макаровичу Жадану пришлось однажды при мне решать задачу, предусмотренную сценарием. Надо было снять эпизод: косуля попала в ловчую яму, освобожденная человеком, она должна была выглядеть обессиленной. Как это сделать без вреда для резвой кинозвезды? Опытный зоолог знал способ. Небольшая клизма из алкоголя сделала свое дело – вынутая из ямы косуля на трясущихся ногах пошла к ручью и припала к воде.

Многих лесных артистов я хорошо знал. Вот с этими медвежатами, помню, мы кувыркались на лугу так, что от моей рубашки остались клочья. Подолгу я простаивал возле вольера с рысью. Она лежала невозмутимым, спокойным сфинксом. А на спине «сфинкса», как на матрасе, нежились четыре-пять кошек, для этого удовольствия проникавших в вольер, – родня! А с Георгием Георгиевичем Шубиным мы наблюдали однажды сорок, подлетавших к клетке, где обретались сороки-невольницы. Чем занималась эта родня? Оказалось, птицы, состоявшие на хорошем довольствии в клетке, в зимний морозный день через сетку – из клюва в клюв! – давали мясо оголодавшим вольным подругам.

На базе жил грач, которого я, забавляясь, угощал сухарями. И всегда этот грач с подбитым крылом вел себя одинаково – через весь большой двор он шествовал к плошке с водой, размачивал в ней сухарь и принимался за трапезу. Тут дрессировки не было, все врановые – грачи, сороки, галки, воро?ны и во?роны – до таких действий доходят своим умом.

Было на зообазе много разных животных. Часть из них заводили под какой-нибудь фильм. Но были тут ветераны, для которых в каждом фильме находилась хотя бы эпизодическая роль. В их числе был общий любимец Филька, недавно умерший от старости. Его не надо было дрессировать, роль его была всегда одинакова: филин таращил глаза и крутил головой, как бы удивляясь происходящему в тайниках леса.

На главные роли, как в хорошем театре, в фильме надо иметь дублеров. Во-первых, потому, что с «примадонной» на съемках может что-то случиться, и, во-вторых, одно животное не в состоянии выполнить все, что хотят сценаристы и режиссеры. Джой Адамсон, рассказывая, как снимался в Африке фильм «Рожденная свободной», назвала шесть исполнителей главной роли – львицы Эльзы. Одна львица смело входила в дом, другая в отличие от всех остальных безбоязненно ездила на крыше автомобиля, третья умела мастерски открывать двери. Все шесть животных были задействованы в фильме, а зрители принимали их всех за одну львицу Эльзу.

* * *

В одном из лучших фильмов, сделанных в Петушках («Тропой бескорыстной любви»), рассказывалось о судьбе маленькой рыси, выросшей в большого красивого зверя. На эту роль были взяты два рысенка из одного помета. Оба выросли в доме у дрессировщика, были к нему очень привязаны. Снимали их прямо в лесу без ограды. Но животные, как и люди, бывают умны, талантливы, а бывают и туповаты. Самочка в избранной паре была гением, а самец таковым не был. Потому самочка, нарабатывая опыт, все время снималась, а рысенок находил удовольствие в наблюдении за сороками. Но вот однажды умная героиня наполовину готового фильма решила, что куда интересней возни перед камерой экскурсия в лес. Она не побежала, а тихо пошла на огромных и мягких лапах-подушках. «Кунак! Кунак!» – звал дрессировщик. Но рысь как будто не слышала привычного голоса. Так и ушла. Судьба ее неизвестна. А вторую половину фильма пришлось снимать с ленивым, нелюбопытным дублером. «Полгода мучились над тем, что беглянка могла бы сыграть в две недели», – рассказывает оператор Анатолий Казнин.

После съемок идут купаться.

Возможно, с рысью как-то неверно повел себя дрессировщик. В похожей ситуации, когда в бега от камеры устремилась вполне ручная группа волков, дрессировщик Шубин скомандовал: «Съемки остановить! Всем молчать! Повернуться спиной к волкам и идти!» И что же, странный прием сработал. Воспитанные в неволе волки испугались своей свободы, решили, что брошены, и вернулись все разом.

Волки в «лесном театре» всегда были на главных ролях. Спрос на них – не только в природоведческих фильмах. Эпизоды для некоторых художественных фильмов снимались под Петушками, либо волков возили на съемку в нужное место. Помните в фильме «Война и мир» охоту с борзыми на волка? Помните печальные глаза во весь экран – пойманный волк? Эту роль исполнял знаменитый, позже покусавший дрессировщика, матерый, сильный Лобан.

Нужность и популярность зоологической базы столь была велика, что министр железнодорожного транспорта по просьбе киношников сделал прямо против нее платформу Леоново, где и поныне делают остановку электрички, идущие в Петушки и Владимир.

* * *

И теперь нота грустная. Замерла, почти умерла московская студия научно-популярных фильмов – безденежье, нерентабельность некогда очень нужной людям продукции. Простаивают цехи, уходят в «творческие» (безденежные) отпуска люди. Но если съемочная аппаратура хлеба не просит, то один из цехов студии не может без него жить, этот «цех» – петушинская зообаза, «лесной театр». В газетах промелькнула даже заметка: «Зверей скрепя сердце придется перестрелять».

На днях, встревоженный, я побывал в Петушках. Все как будто по-прежнему. У входа гавкает постаревший кобель Туман. Из клетки напротив вторит ему от скуки научившийся лаять орел. Над местом, где кормят волков, летают сороки. За изгородью торчат оленьи рога. Молодая женщина-дрессировщица Татьяна Яркина вышла навстречу гостю с великолепной, выросшей в доме у нее рысью. Зверь потерся о мою ногу, аппетитно зевнул и, пока мы с Татьяной Юрьевной тихо беседовали, ходил по лесному загону, прислушиваясь к новым для рыси весенним звукам.

«Нет, никого пристреливать не собираемся. Это просто немыслимо. Все животные для нас – как дети, выросли на руках, – вслух размышляет дрессировщица и директор «живого цеха», работающая тут уже более десяти лет. – Нет, будем держаться…»

Но только на этой помощи «живому цеху» висящей на волоске студии не продержаться. А так хочется, так важно, чтобы студия выжила и чтобы выжили четвероногие кинозвезды, помогающие нам познавать Природу. Татьяне Юрьевне я обещал посильную поддержку «Фонда помощи зоопаркам». Но, может быть, кто-то найдет возможность напрямую помочь терпящим бедствие?

Всех, кто откликнется, просим об этом сообщить в «Комсомолку». Давайте все вместе поможем выжить маленькому, но важному очагу нашей культуры. Ни один выстрел отчаяния не должен прозвучать в Петушках!

• Фото автора. 8 – 11 апреля 1994 г.

Кто кого?

Окно в природу

– Бвана (господин), как ты думаешь, кто король джунглей?

– Стоило ли об этом спрашивать. Ты же знаешь, что лев…

Это разговор у костра из книги об охоте на диких зверей. Разговор этот почти всегда возникает и когда беседуешь с ребятишками. Обязательно спросят: а кто сильнее всех?

Лев – царь зверей, говорят издавна. В самом деле, кажется, нет ему равных и в силе, и в гордой осанке. Но в Африке я наблюдал, как лев трусливо уступил дорогу слону, уверенно шедшему по каким-то своим делам. Лев может напасть на слоненка, но хорошо знает, что надо бояться бивней, хобота и мощных ног слона взрослого, способного даже «царя зверей» буквально втереть в землю. Но есть слабое место и у слона – хобот. Инструмент этот нежен, его легко повредить. Хобот слон бережет. А если теряет, то вместе с ним теряет и жизнь. Ведь хоботом он отправляет в рот пищу и воду. Без хобота – такие случаи наблюдали – слон начинает пастись на коленях и скоро превращается в скелет. Два силача столкновения стараются избежать. Но дорогу непременно уступит лев.

В природе, где хищник и жертва связаны одной веревочкой выживанья, действует много разных законов. Основной из них: погибает, как правило, ослабевший, больной, утерявший бдительность. С другой стороны, и хищник-охотник постоянно должен быть в форме, ибо жертве природа дает рога для отпора, быстрые ноги, быстрые крылья, изощренную маскировку. Тонкое равновесие помогает выживать той и другой стороне. Причем жертва хорошо чувствует, когда надо бояться, а когда можно врага даже и подразнить. Там же, в Африке, приходилось наблюдать, как антилопы импалы демонстративно резвились на глазах отягощенного пищей льва. Они хорошо понимали, что лев, и без того бегун не из сильных, в этот момент им совершенно не страшен. Есть у хищников специализация. Лиса будет преследовать зайца, рысь же – караулить добычу, забравшись на дерево, она терпеливо дождется, когда заяц пробежит мимо, и обрушится на него из засады. По-разному ведут себя ближайшие африканские родственники – леопард и гепард. Лучший из всех бегунов гепард в мгновенье ока настигает добычу. Леопард же, как и рысь, предпочитает охотиться из засады… И, кажется, нет в природе умельца маскироваться лучше, чем эта пятнистая кошка.

* * *

Кое-кто охотится стаей – одни в засаде, другие гонят. Волки – характерный пример. А индийские красные волки, похожие на некрупных собак, в гонке за антилопами меняют друг друга. Жертва часто бежит по некоему кругу, держась своей территории, и охотники этим пользуются, один устал – его меняет другой. И жертва изнемогает.

Ворон атакует орла.