Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург. Речной круиз

А.В. Суворов. Рисунок XIX в.

В 2000 г. название этого поселения попало на страницы газет чуть ли не всех стран мира. Именно в Рождествене похоронили известного хирурга-офтальмолога академика С.Н. Федорова. Он погиб в вертолетной катастрофе: французский вертолет «Газель» SA-341 разбился в черте Москвы. Федоров был одним из известнейших людей в России. Родился он в 1927 г. в городе Хмельницком на Украине, в 1960 г. первым в стране сделал уникальную операцию по вживлению в глаз человека искусственного хрусталика, в 1973 г. впервые в мире разработал операцию по лечению глаукомы на ранней стадии, в 1980 г. организовал Институт микрохирургии глаза (позже – МНТК «Микрохирургия глаза») и стал его генеральным директором. В середине 1980-х гг. С.Н. Федоров занялся политикой. В 1991 г. он отказался занять пост премьер-министра России. В 1995 г. создал свою Партию самоуправления трудящихся. Он был талантливым исследователем, врачом, администратором, политиком и очень крупным бизнесменом. С.Н. Федоров строил (по последнему слову западной техники) элитарные подмосковные поселки, создавал многочисленные филиалы своего института, реабилитационные центры, содержал конюшни и летние парки. В построенном им близлежащем богатом подмосковном поселке Протасово он сам поселился с семьей. В поселке Славино по его инициативе был создан санаторий МНТК «Микрохирургия глаза». В Рождествене С.Н. Федоров отреставрировал церковь на свои средства и завещал похоронить себя именно здесь, что было выполнено.

К северу от Пестовского водохранилища раскинулось еще одно водохранилище. Икшинское водохранилище создавалось в 1933–1937 гг., оно было заполнено в 1937 г. в результате строительства на р. Икша гидроузла, состоящего из земляной плотины (длина 545 м), насосной станции и шлюза. Длина водохранилища 5,6 км, наибольшая ширина 1,5 км, максимальная и средние глубины 8 м и 2,9 м, максимальный и полезный объемы 15 млн куб. м и 8 млн куб. м, площадь акватории 5,1 кв. км. Поступающая в водохранилище волжская вода перекачивается на высоту 38 м, затем она самотеком поступает по соединительному каналу в Пестовское водохранилище. Прелести Икшинского водохранилища максимально используют жители ближайших территорий, и в первую очередь поселка Икша.

Поселок городского типа Икша был образован в 1939 г. в связи со строительством канала им. Москвы и добычей здесь песка и гравия. Первоначальный поселок, получивший название от реки Икши, оказался в зоне затопления, его здания были частично снесены, а поселок возродили на новом месте. В годы Великой Отечественной войны здесь происходили ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками. Основное промышленное предприятие Икши – комбинат по производству строительных деталей и материалов. В Икше находится горнолыжная база. Вблизи расположен Икшинский гидроузел, находится шлюз № 6, от него начинается спуск судов к Волге. (На пути к Санкт-Петербургу теплоход проходит в сумме 16 шлюзов.) Рядом с Икшей находится могильник эпохи фатьяновской культуры.

В 55 км от Москвы, за пристанью Комсомольская, находится железнодорожная станция Турист, окрестности которой давно привлекают горнолыжников. Фактически это горнолыжный центр Подмосковья. В прошлом эта станция называлась Влахернская по имени женского Спасо-Влахернского монастыря, основанного здесь в середине XIX в. Строения монастыря частично сохранились. Сейчас обитель восстанавливается. В 6 км от станции Турист, на высоком правом берегу реки Волгуши, находится село Парамоново, получившее известность благодаря живописному Парамоновскому оврагу, облюбованному горнолыжниками. В этом овраге можно увидеть интересные геологические обнажения – пески мелового возраста и юрские глины, а также остатки ископаемой фауны. Высота геологического обнажения Парамоновского оврага достигает 25 м. Это крупнейший в Московской области овраг, его длина 4 км. В деревне Парамоново сохраняется могила советских воинов, погибших во время Великой Отечественной войны.

В 2 км от станции Турист лежит древнее село Шуколово, известное по писцовым книгам с XVII в. С 1627 г. оно принадлежало боярину Даниилу Шокурову. На средства стольника И.Ф. Шокурова построена сохранившаяся до наших дней кирпичная Успенская церковь (1701) с ампирным иконостасом (XIX в.) и трехъярусной колокольней (1763). В середине XIX в. владельцем села был Л.В. Молчанов – зять декабриста С.Г. Волконского, который, вернувшись из Сибири, часто приезжал сюда, в усадьбу зятя, жил тихо и спокойно, вспоминая события своей бурной жизни.

Сергей Григорьевич Волконский (1788–1865) в 1825 г. был приговорен к смертной казни, замененной 20 годами каторги на Нерчинских рудниках. Вслед за ним туда поехала его молодая жена М.Н. Волконская (по возрасту он годился ей в отцы), которую воспел Н.А. Некрасов в поэме «Русские женщины». Волконский в 1856 г. вернулся из ссылки и подолгу гостил у дочери и зятя в Шуколове. Здесь также жил друг их семьи А.В. Поджио. Его также вначале приговорили к смертной казни, потом заменили ее на вечную каторгу, прерванную амнистией 1861 г. А.В. Поджио поселился в Шуколове и управлял имением Л.В. Молчанова.

За этими скупыми строчками кроется на самом деле большая драма двух очень внешне красивых людей – князя С.Г. Волконского и его жены княгини Марии Николаевны Волконской (Раевская, 1806–1863), а также полная бед и невзгод жизнь их детей: Николая (1826–1828), Софии (1830), Михаила (1832–1909), Елены (1835–1916). Все они стали жертвами масонских заблуждений, увлечений, замыслов декабристов, приведших их семьи к большим неприятностям.

С.Г. Волконский. Акварель 1820-х гг.

Князь С.Г. Волконский был сыном оренбургского генерал-губернатора, с детства имел слабый характер, склонность к разгульной жизни, которую в большой мере преодолел, став военным человеком, за участие во многих операциях был многократно награжден, стал уважаемым генералом. Обеспеченная жизнь и особенно путешествия по Европе умалили его ревность к службе и Православию, он заинтересовался идеями масонов, вступил в члены «Союза благоденствия», а потом был членом Южного тайного общества. Холодный, себялюбивый, мнивший себя чуть ли не интеллектуальным стержнем Южного общества, мечтавший о свободе и равенстве россиян после переворота по его рецепту, Волконский мало думал о своей жене, будущих детях, их судьбе в случае неудачи задуманного им дела. Решившись жениться, он не рассказал будущим родственникам всю правду о себе, своих тайных замыслах. Волконский, происходивший из знатной и очень богатой семьи, в 37 лет женился на 19-летней княжне Раевской, которая этого брака не желала, но подчинилась воле 70-летнего любимого отца, героя войны 1812 г. После свадьбы Волконский к жене относился как к ребенку, не считал ее равным себе человеком. Духовный дискомфорт между ними образовался сразу после свадьбы и сохранялся всю жизнь. Вскоре после свадьбы Мария сполна ощутила это, поэтому была вынуждена на некоторое время уехать из дома мужа лечиться в Одессу. Волконская не знала о делах мужа, не понимала его отношения к ней, не могла сполна любить такого человека. Но, в отличие от него, она жила по правилам Православия; и когда восстание декабристов в 1825 г. было подавлено, она решила ехать к мужу в ссылку в Сибирь. Мать его жены – княгиня С.А. Раевская (внучка М.В. Ломоносова) просила зятя не разрешать Марии ехать к нему в Сибирь, ведь она только что тогда родила сына, и оба они были физически очень слабыми. Но князь Сергей думал только о себе и умолял жену последовать за ним в ссылку, чтобы облегчить его участь, о здоровье ее и сына он мало беспокоился. Княгиня Мария принесла свою жертву без любви к мужу, а только из чувства долга. Она руководствовалась только православными догмами, терпела душевные и физические муки, которые он тогда сполна не понял, не стал нежнее к ней, не ощутил ее равной ему. Она была готова жить для него, а он думал больше о себе, своих тяготах неудавшегося спасителя народа. Как и в столице, жизнь Марии в Сибири рядом с мужем ожидаемых ею радости и мужней любви не принесла. Результатом было раздвоение ее натуры между долгом и языком женского сердца, столько лет жаждавшего внимания и любви. Она надеялась хотя бы на внимание, сочувствие, сострадание, а муж предлагал ей главным образом разделять его тяжелую участь. Но были другие декабристы, кто понимал ее духовное величие, щедрость, благородство и хотел дать ей ощущение счастья. Она понимала, что жизнь проходит, и многое она может не ощутить, не узнать. В Сибири жизнь Марии Волконской превратилась в драму, тем более что умерли оставленный у родителей ее первенец Николай и родившаяся в Сибири дочь Софья. Свидетель семейных трудностей Волконских, сын декабриста Якушкина, так писал об этом: «Этот брак по причине полной несовместимости характеров приведет к драме… Много слухов ходило о Марии Волконской и ее жизни в Сибири. Говорили даже, что ее сын и дочь не были детьми Волконского». Утверждали, что отцами ее детей Михаила и Елены были декабристы – красавцы А.В. Поджио и И.И. Пущин. Подобные слухи о делах в семье ссыльных приходили в Санкт-Петербург только о М.Н. Волконской. Дыма без огня, как известно, не бывает, были, вероятно, и аргументы, которые заставили мать Марии из-за этих разговоров почти лишить ее наследства. Но муж М.Н. Волконской признал всех детей своими, что охладило страсти, но разговоры остались. Что было на самом деле, никто точно сказать не может. Известно, что Поджио со временем (1848) окончательно переселился к Волконским и с ними не расставался. М.Н. Волконская устроила дела детей, правда, с помощью влиятельной родни мужа (князей Волконских и других).

М.Н. Раевская. Портрет 1821 г.

Дочь Елену в 16 лет удалось выдать замуж за дворянина, мелкого чиновника Л.В. Молчанова. Она получила дворянство, но брак был неудачным. Молчанова отдали под суд за растрату казенных денег, он тяжело заболел, его разбил паралич, он лишился рассудка и умер. Так что помощь Поджио молодым была к месту. (Но два других брака Елены были счастливыми, хотя второй ее муж граф Кочубей умер от туберкулеза, третий муж А.А. Рахманов ее обожал.) Удалось способствовать и карьере сына, он удачно женился на внучке Бенкендорфа. Волконская 28 лет провела в Сибири, из-за болезни ей разрешили выехать на лечение оттуда в 1855 г., в 1856 г. разрешили уехать и ее мужу. После его возвращения она уехала лечиться за границу. Взаимное уважение с годами упрочилось, но полной духовной близости не произошло между ними. С.Г. Волконскому вернули права потомственного дворянства, но без титула, который потом был возвращен его детям. С возрастом Волконский пожалел о масонских делах и мыслях его молодости, пытался в Православии найти утешение и поддержку, тем более что в 1863 г. в возрасте 57 лет умерла его жена, сам он умер через 2 года в возрасте 77 лет. Супруги Волконские были похоронены рядом в имении дочери в Черниговской губернии. Волконский слишком поздно понял, какое сокровище большую часть своей жизни он не видел, должным образом не ценил. Он писал детям: «…как жена, как мать – это неземное существо, или, лучше сказать, она уже праведная в сем мире. Смысл ее жизни в самопожертвовании для нас. Понимаю, как тяжело вам, а мне вдалеке от мученицы жены, вдалеке от вас – просто невозможно!» (Когда умерла М.Н. Волконская, он лечился в Ревеле, т. е. Таллине, и не мог приехать на ее похороны.)

В деревне Свистуха (в 3 км от станции Турист, совсем рядом с каналом) сохранился дом, где жил и умер известный художник-реалист, передвижник, член Союза русских художников С.В. Иванов (1864–1910). Он купил участок земли в этой деревне в 1903 г. и построил дачу. Его полотна, написанные в Свистухе, посвящены жизни русского крестьянства и революционным событиям в России в 1905–1907 гг. Среди картин наиболее известны «Смерть переселенца», «Больная крестьянка», «Усмирение» и др. Иванов умер у себя на даче во время работы над картиной. Его похоронили на кладбище соседнего тогда села Деденева. Гроб несли братья Васнецовы, самые близкие ему люди. Позже прах художника и надгробная плита, выполненная по рисунку А.М. Васнецова, были перенесены на территорию его усадьбы-дачи. До наших дней сохранились дом и мастерская Иванова.

В 10–13 км от населенных пунктов Свистуха и Деденево находится село Костино. Оно упоминается в документах XIV–XVI вв. Знаменитым село стало с XVIII в., когда в нем и в окрестных селениях зародился «камушный» промысел – изготовление бус, пуговиц и т. п. В соседнем селе Ильинском местные крестьяне занимались гранением стекла и камней. В 1852 г. в Костине уже работала стекольная мануфактура, на которой изготовлялись бусы разных расцветок. В XIX в. «камушным» промыслом занимались многие жители окрестных селений, но все они находились в зависимости от фабриканта Грибкова, основавшего здесь в 1890 г. стекольно-плавильный завод. В 1922 г. в Костино образовали артель, а в 1932 г. – промколхоз, где из цветного стекла делали пуговицы и бусы. Это были удивительной красоты бусы, которые нельзя сравнить с современными стеклянными бусами из Чехии, Германии или Польши, а пуговицы были произведениями искусства. Пыталась возрождать «камушное дело» в Подмосковье художница-энтузиаст Людмила Ульянова, еще в начале 1990-х гг. работавшая главным художником Костинского отделения ПО «Химстеклопласт». Л. Ульянова также пытается возродить этот промысел и на Калужской земле, используя старинные технологии. Еще в Костине придумала она уникальную технологию многоцветной росписи стеклом по металлу, разработала новую рецептуру цветного стекла – под топаз, нефрит, уральский малахит, знает она и тайны старых рецептов производства стеклянных бус, но ее начинания вовремя не поддержали. Единственный в России такого рода бусный «камушный» промысел успешно прожил на Дмитровской земле более 200 лет, а в 1990-е гг. его окончательно загубили.

На подходе к Дмитрову, в 6 км от него, находится город Яхрома, центр текстильной промышленности. Первая суконная фабрика, принадлежавшая дворянину Пономареву, была открыта здесь в 1841 г., при ее другом владельце – Каулине – на ней начали выпускать хлопчатобумажную пряжу. В 1861 г. была построена большая бумагопрядильная ткацкая фабрика. В 1864 г. образовалось «Товарищество Покровской мануфактуры»; производство было значительно расширено. В 1928 г. поселение получило статус рабочего поселка. Когда прокладывали канал им. Москвы, построили пристань Яхрома, и рядом раскинулось Яхромское водохранилище. У Яхромы находится гидроузел, состоящий из шлюза № 3 (с башнями с бронзовыми моделями каравелл Х. Колумба, в том числе шхуны «Санта Мария»), насосной станции и водосброса. В 1940 г. Яхрома стала городом. В ноябре – декабре 1941 г. здесь шли ожесточенные бои с гитлеровцами. 8 декабря 1941 г. части 1-й Ударной армии генерала В.И. Кузнецова освободили Яхрому от фашистов. Рядом с городом установлен памятник героям Великой Отечественной войны, сражавшимся на Перемиловской высоте, где проходили особенно упорные бои. Из памятников архитектуры в Яхроме наиболее ценными являются Троицкая церковь (1892–1895 гг., арх. С.К. Родионов) с колокольней (1908) в бывшем селе Круглине и Вознесенская церковь (конец XIX в., арх. Ф. Кампорези) в бывшем селе С.С. Апраксина – Перемилове. Жители г. Яхрома сполна используют возможности Яхромского водохранилища, образованного на основе р. Яхромы. Теперь эта река разделена каналом им. Москвы на 2 части. В верхней ее части образовано Яхромское водохранилище, питающее канал, а в нижней – сохранилась долина длиной около 60 км.

В 18 км от Яхромы находится село Подъячево (ранее Никольское, Обольяново), в котором в конце XVIII – начале XIX в. П.Х. Обольянов создал усадьбу Никольское-Обольяново. В усадьбу приезжали многие крупнейшие деятели русской культуры и науки, неоднократно здесь бывали Л.Н. Толстой и Д.И. Менделеев. Само село Обольяново является родиной выдающегося крестьянского писателя С.П. Подъячева (1866–1934), в честь которого переименовали усадьбу. На могиле С.П. Подъячева установлен памятник. До наших дней сохранились деревянный двухэтажный господский дом в стиле классицизма (первое десятилетие XIX в.), кирпичные флигели, кирпичная Никольская церковь (1794), а также трапезная, двухъярусная колокольня и пейзажный парк (его регулярная часть – один из лучших в Подмосковье образцов садово-паркового искусства рубежа XVIII–XIX вв.).

Севернее Подъячева и в 12 км от Яхромы находится бывшая усадьба Ольгово. Село Ольгово принадлежало воеводе города Дмитрова Ф.В. Чаплину, затем – П.А. Соймоновой и Апраксиным (1740–1917). Здания, сохранившиеся до нашего времени, были возведены в середине XVIII в. при знатном вельможе, умевшем выполнять свои воинские обязанности с заметной выгодой лично для себя, участнике Семилетней войны фельдмаршале С.Ф. Апраксине (1702–1758) – хорошем хозяине и по тем временам гуманном владельце крепостных. По его приглашению художественное оформление этой усадьбы завершил Франческо Кампорези в конце XVIII в. Усадьба Ольгово достигла своего расцвета при сыне С.Ф. Апраксина – богаче и красавце С.С. Апраксине (1756–1827), женатом на княжне Е.В. Голицыной (дочери знаменитой княгини Н.П. Голицыной – прототипа старой княгини в романе А.С. Пушкина «Пиковая дама»). Е.В. Апраксиной, которая была моложе мужа на 11 лет, пришлось самой вести все их хозяйственные дела. Она была, как и мать, хорошим организатором (наладила в усадьбе даже ковровое производство), дельным финансистом, внимательной матерью троих детей, терпеливой и снисходительной супругой (измены и кутежи мужа, его пьяные разгулы с цыганами и крепостными наложницами воспринимала как его болезнь, не устраивала сцены ревности и брани, не утомляла упреками), умела всегда хорошо выглядеть, никому не жаловалась на свою судьбу, никогда не теряла самообладания. С.С. Апраксин ценил свою мудрую супругу. В Ольгове в саду он приказал возвести беседку в виде древнего храма, где в середине, на высоком пьедестале, возвышалась мраморная статуя его жены, без которой он не мыслил успешное обеспечение их имущественных, финансовых, бытовых и других семейных дел. С.С. Апраксин без счета тратил деньги на свои удовольствия, а его жена умудрялась даже в этих условиях упрочивать материально-финансовое положение их семьи. Усадьба Ольгово была одной из богатейших в Подмосковье, славилась красотой дворца и парка, а также своим крепостным театром. В XIX в. сюда нередко приезжал поэт, князь П.А. Вяземский, а также поэт В.Л. Пушкин (дядя великого поэта), сам участвовавший в спектаклях. Приезжал в усадьбу и Л.Н. Толстой. Сохранились кирпичный дом в стиле раннего классицизма (XVIII в., 1786 г. – реконструкция арх. Ф. Кампорези), флигели, жилые корпуса, башня ворот, хозяйственный комплекс, Введенская церковь (1751) с двухъярусной колокольней (1828), большой парк с прудами, парные обелиски при въезде в усадьбу. В советский период в Ольгове организовали музей, затем – санаторий, потом отдали постройки усадьбы местному совхозу. В главном усадебном доме представлял наибольший интерес парадный зал с коринфскими колоннами, поддерживавшими хоры. Зал был отделан деревом, искусно раскрашенным под мрамор.

К северу от села Ольгова находится большой Испытательный автомобильный полигон.

Усадьба Ольгово. Введенская церковь. 1751 г.

В 65 км от Москвы расположен древний город Дмитров, основанный князем Юрием Долгоруким во время «полюдья», то есть сбора дани, в 1154 г. на месте славянских поселений (о чем свидетельствуют предметы, найденные во время археологических раскопок на Дмитровском городище). По желанию князя город был назван в честь его младшего сына Всеволода (будущего владимирского князя Всеволода Большое Гнездо), нареченного при крещении Дмитрием. В 1214 г. город был уже хорошо укрепленной крепостью и в XIII–XIV вв. охранял путь на Суздаль по рекам Яхрома и Дубна. Именно в нем в 1301 г. происходил съезд четырех князей: московского, владимирского, тверского и переславского, на котором был решен вопрос о владениях и заключен договор. В память об этом событии на гербе Дмитрова стали изображать четыре княжеские короны. В 1363 г. Дмитров присоединили к Московскому княжеству. В XV–XVI вв. он стал городом-посредником в торговле хлебом с Русским Севером и Западной Европой. Дмитров много страдал от недругов. Его сжег Святослав Всеволодович Черниговский, 6 раз разоряли ордынцы, в 1608–1610 гг. Дмитров сильно пострадал от польско-шляхетских войск. В 1781 г. Дмитров стал уездным городом, в 1784 г. утвердили его генеральный план застройки, а в 1812 г. город снова пострадал от французов.

В Дмитрове сохранилось очень большое число памятников истории и архитектуры. В нем немало неординарных деревянных построек в стиле модерн. В городе работает замечательный краеведческий музей, основанный в 1918 г. Из памятников Дмитрова назовем только некоторые: кирпичный Успенский собор (1509; Историческая пл.), кирпичная Сретенская церковь (1814; Профессиональная ул.), Троицкая-Тихвинская церковь (1785–1801; Пушкинская ул., 17), деревянный бывший дом Новоселова в стиле ампир (1842; Кропоткина, 83), кирпичный двухэтажный бывший дом Емельянова в стиле классицизма (вторая половина XVII в.; Заречье, Школьный пер., 2), Борисоглебский монастырь (1462; Большевистская ул.), дом Милютиной (Загорская ул., 38; яркий образец архитектуры модерна, конец XIX – начало XX в.), дом Олсуфьевых (Кропоткинская ул., 95; в стиле модерн, построен в 1895 г.), в нем жил и умер П.А. Кропоткин.

Дмитров имеет славное боевое прошлое. В 1941 г. именно Дмитров оказался на рубеже, где были остановлены фашистские войска, пытавшиеся обойти Москву.

Промышленность в Дмитрове стала развиваться только в начале XIX в., когда в городе появились крупные суконные фабрики (купцов Тугариновых), но уже к середине XIX в. он утратил значение промышленного центра. Тем не менее в годы Первой мировой войны на военном заводе под Дмитровым у села Очево (теперь завода там нет) был построен первый русский танк. В Очеве сохранилась дивной красоты Введенская церковь (1842). В 1934 г. в Дмитрове начала работать крупная трикотажная фабрика. Развитию экономики города и расширению его территории способствовало строительство канала Москва – Волга (с 1947 г. – канал им. Москвы). Почти половина трассы канала прошла по территории Дмитровского района. Город, расположенный в центре трассы, стал штабом огромной стройки, в нем размещались управления строительства канала и Дмитлага – специализированного лагеря для заключенных.

В настоящее время ведущей отраслью промышленности Дмитрова является машиностроение, численность его жителей превышает 60 тыс. человек. В Дмитрове в 1918–1921 гг. жил и умер в возрасте 79 лет видный русский географ князь П.А. Кропоткин. Он неоднократно выступал здесь с докладами на съездах учителей уезда, на собраниях Дмитровского союза кооператоров, оказывал большую помощь местному краеведческому музею и его первому заведующему М.Н. Тихомирову (который впоследствии стал крупным ученым – историком, академиком).

Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) был князем и русским революционером, теоретиком анархизма, уважаемым географом и геологом. Всю жизнь он метался между революционными мечтами, вел революционную пропаганду среди петербургских рабочих, 41 год страдал без России в эмиграции (1876–1917), активно участвовал в анархических организациях и искренне стремился к научно-гуманистической деятельности. Кропоткин в 1860-х гг. совершил ряд экспедиций по Восточной Сибири, отчасти обосновал (начало 1870-х гг.) широкое распространение древних материковых льдов в Северной и Средней Европе, стал автором трудов по этике, социологии, истории Французской революции, написал воспоминания «Записки революционера». Похоже, что его жизнь в Дмитрове дала ему отчасти ощущение спокойствия и нужности людям; жил он скромно, стремился не разрушать что бы то ни было, а созидать, в меру сил помогать и поддерживать нуждавшихся. Умер П.А. Кропоткин от голода в 1921 г. (В начале 1920-х гг. в России свирепствовал страшный голод – следствие революционных событий и ошибок властей.)

В Дмитрове находится действующий Борисоглебский мужской монастырь (ул. Большевистская). По одной из версий, основал его князь Юрий Долгорукий в XII в., по другой, он был основан в 1388 г., а в документах он впервые упомянут в 1472 г. Этот монастырь относится к древним обителям Подмосковья. По одной версии, ему идет 9-й век, а по другой – 7-й век, по третьей – 5-й век. Точных данных об основании этого монастыря нет, скорее всего он возник в третьей четверти ХV в. (В 1841 г. под приделом монастырского собора нашли каменный крест с датой его установки – 1462 г.) Дмитровские и московские князья с мыслями об основании монастыря самим Юрием Долгоруким – основателем столицы Москвы, – стремились быть щедрыми к этому монастырю, что позволяло ему успешно развиваться и вести строительство, в том числе каменное. Например, в 1537 г. построили замечательный собор во имя святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Но, как и другие монастыри, эта обитель страдала от разных бедствий: нашествий и разорений от врагов (в 1610 г. отрядов польско-литовских интервентов гетмана Я. Сапеги), пожаров (1672), иных несчастий. Но он всегда восстанавливался, чему способствовали его легендарная история и близость к Москве.

В 1652 г. царь Алексей Михайлович Романов (1629–1676 гг., царь с 1645 г.) издал указ, по которому Борисоглебский монастырь стал подмосковной резиденцией его друга, доверенного лица – митрополита Новгородского Никона (он в том же 1652 г. стал патриархом и был им до 1666 г.), но он вскоре охладел к этой обители. В 1656 г. патриарх Никон основал на берегу р. Истры Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, который стал его любимой загородной резиденцией. Борисоглебский монастырь с 1652 г. подчинялся Новгородскому митрополичьему дому, с 1664 г. он недолго был самостоятельным, в 1682 г. его приписали к Заиконоспасскому монастырю в Москве, но в 1725 г. он снова стал независимым самостоятельным монастырем. Личность царя Алексея Михайловича Романова как минимум дважды влияла на судьбу и развитие монастыря: непосредственно в 1652 г. (когда по его желанию обитель стала резиденцией Никона) и косвенно в 1656 г. Жена стольника Алексея Чаплина, П.С. Чаплина, пристроила к Борисоглебскому собору придел во имя Алексия, человека Божия – святого ее мужа, но она и ее муж смотрели дальше – этим строительством их семья в первую очередь отдавала дань уважения царю Алексею Михайловичу и их (общему с А.И. Чаплиным) святому.

П.А. Кропоткин. Фото XIX в.

Давняя история этого монастыря, участие в его жизни ярких личностей привлекали к нему богатых вкладчиков и покровителей. В монастыре велись значительные ремонтные и благоустроительные работы, были возведены (1689) каменные стены и башни. С 1777 г. при монастыре действовало духовное училище. До конца XIX в. в монастыре вели рукописную летопись. На рубеже ХIХ – ХХ вв. в монастыре провели большие ремонтные и реставрационные работы на средства Е.С. Ляминой, – вдовы крупного фабриканта И.А. Лямина, основателя товарищества Покровской мануфактуры.

После 1917 г. монастырская братия объединилась в артель, но она долго не работала. В первой половине 1920-х гг. обитель еще существовала, но это был уже женский монастырь, а не мужской. В 1926 г. монастырь закрыли и разместили на его территории Музей Дмитровского края. Его сотрудники во главе с директором К.А. Соловьевым были грамотными и патриотично настроенными людьми; они делали все от них зависящее для сохранения комплекса монастыря как памятника истории и архитектуры. Судьба большинства музейных работников оказалась трагичной; они были репрессированы и почти все погибли. С 1932 г. в зданиях закрытого монастыря разместили управления каналстроя Москва – Волга и Дмитлага. Дмитлаг был одним из подразделений ГУЛАГа – государственного управления лагерей. В Дмитровском районе располагался специализированный лагерь для заключенных, которые в основном и работали на строительстве этого канала наряду с вольнонаемными людьми и военнослужащими. Большинство работавших на строительстве канала заключенных умерли от истощения, нечеловеческих условий труда, неимоверного объема работ или были расстреляны. В период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в монастырском комплексе размещалась воинская часть. В послевоенный период в монастырских зданиях располагались воинские части, склады, различные организации, – в основном конторы городских учреждений, часть построек были отданы под жилье рядовых горожан.

Дмитров. Борисоглебский монастырь. Церковь Бориса и Глеба. XVI в.

В 1993 г. Борисоглебский монастырь возродился как религиозный центр. Теперь он имеет и свое подворье – Преображенский храм в Балашихинском районе Московской области в с. Саввине.

В монастыре сохранились ценные архитектурные памятники. Собор во имя святых благоверных князей – страстотерпцев Бориса и Глеба (Борисоглебский собор) (1537, придел 1656) – это кирпичный, 4-столпный, одноглавый, крестовокупольный храм. Его неоднократно достраивали и перестраивали (1620, 1656, 1778, 1824, 1887 гг.; Алексеевский придел – 1656, возобновлен в 1758 и 1850). Этот каменный на белокаменном подвале собор является ярким образцом московской архитектурной школы начала ХVI в. Настенная живопись в храме была выполнена в 1824 г., затем ее обновляли в 1887 и 1901 гг., но позже забелили. Комплекс Святых ворот с надвратным Никольским храмом (ХVII – ХIХ вв.) – это 2-этажное кирпичное здание, первоначально совмещавшее функции трапезной церкви с композицией надвратного сооружения. Нижний ярус с однопролетными воротами (1672), чуланами и пекарней (1685–1687) вначале завершался небольшой бесстолпной одноглавой Никольской церковью. В результате перестроек (1852, 1887) комплекс Святых ворот несколько изменил свой первоначальный облик. Но сохранился надвратный Никольский храм с трапезной (1685–1687), с приделом в честь Феодоровской иконы Божией Матери (1834); он входит в комплекс ворот и других сооружений монастырской стены. Кроме того, сохранились Братские кельи (кирпичные, 2-этажные, последняя треть ХVII в.). Настоятельский корпус (кирпичный 2-этажный, первая половина ХIХ в.), здание Духовного правления (смежная со зданием келий постройка), 2-этажный краснокирпичный корпус (построен в 1902 г. по проекту арх. П.А. Ушакова на средства Е.С. Ляминой), монастырская кирпичная ограда (высота около 4 м, толщина 0,9 м с 4 круглыми башнями по углам, 1685–1689 гг., неоднократно ремонтировалась), кельи и службы (ХVIII – ХIХ вв.) и некоторые другие постройки.

К северо-востоку от города Дмитрова находится село Даниловское. Здесь во второй половине XVIII в. князь И.Ф. Голицын построил усадьбу Даниловское. Этот архитектурный комплекс принадлежит к немногим в Подмосковье памятникам усадебного искусства эпохи барокко. Сохранились двухэтажный кирпичный усадебный дом, флигели, Никольская церковь с декоративным убранством в стиле елизаветинского барокко (1768–1771), парк в стиле московского барокко.

В первой половине XVII в. здесь была вотчина князя И.И. Шуйского, затем село принадлежало князю П.И. Прозоровскому, потом – князьям Голицыным. И.Ф. Голицын был адъютантом императора Петра III, после дворцового переворота он отказался принести присягу Екатерине II и удалился в село Даниловское. Тогда при нем и построили Никольскую церковь, усадебный дом, разбили парк, вырыли пруды. После смерти князя усадьба перешла к Н.П. Поливанову – участнику суворовских походов. Уйдя в отставку, он поселился здесь и почти все время проводил за своим любимым занятием – псовой охотой.

Некоторые знают это место как Даниловскую слободу, где в скромной усадьбе Поливановых у своей тетки провел детские годы декабрист М.П. Бестужев-Рюмин (1801–1826), один из активных членов Южного общества. Вместе с С.И. Муравьевым-Апостолом (1795–1826) они написали лжекатехизис – своего рода революционный «Катехизис», в котором, выбирая отдельные слова и фразы из Священного Писания, пытались доказать необходимость свержения самодержавия. Таким образом они надеялись распространить революционные идеи в армии и в народе. Но восстание Черниговского пехотного полка (С.И. Муравьев-Апостол был его главным организатором и руководителем) не поддержали другие воинские части и крепостные крестьяне. Царские войска подавили восстание. Подпоручика Бестужева и полковника Муравьева-Апостола привезли в Петербург, где казнили вместе с тремя другими руководителями восстания декабристов. Муравьев-Апостол встретил приговор с мужественным спокойствием. Увидев Бестужева перед казнью, он просил у него прощения за то, что погубил его, затем перед виселицей помолился и произнес: «Боже, спаси Россию и царя!»

В долине р. Яхромы находится поселок Луговой, где сохранился один из древнейших памятников русской старины – бывший Николо-Пешношский монастырь, основанный в 1361 г. учеником Сергия Радонежского Мефодием. Сам Сергий Радонежский благословил место, выбранное для этого монастыря. Во время строительства монахам приходилось пешком ходить за деревьями на другой берег реки, отсюда название самого монастыря – Пешношсный (Пешношский) и речки – Пешноша. По другой версии, монастырь получил имя по уже существовавшему к началу строительства названию речки – Пешноши, у которой его основали. Уже во второй половине XVII в. все здания в монастыре были каменными, что свидетельствовало о его процветании, но в 1700 г. он пришел в упадок и его приписали к Троице-Сергиеву монастырю, а в 1764 г. – вообще упразднили, однако в 1766 г. учредили вновь. До наших дней сохранились Никольский собор (XV–XVI вв.), с колокольней (XVI в.), Святые ворота, над ними – Преображенская церковь (1689), Сергиевская и Сретенская церкви, Казначейский корпус, Настоятельский корпус, Братский корпус, Спасская башня, кирпичные стены с башнями (XVII–XVIII вв.), ограда с башнями (XVIII в.), другие строения.

В зоне влияния канала и в 15 км от железнодорожной станции Орудьево находится бывшая усадьбаАлексеевская, в которой жил философ, публицист, дворянский просветитель, один из лучших друзей А.С. Пушкина – П.Я. Чаадаев.

Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856) жил здесь в детстве и в конце 1820-х гг., так как эта усадьба принадлежала его тетке, А.М. Щербатовой, взявшей его в 4 года на воспитание после смерти обоих родителей. П.Я. Чаадаев получил прекрасное образование (домашнее и в Московском университете), в 1812 г. стал военным, участвовал в Бородинской битве и в ряде других сражений, потом состоял адъютантом у генерала Н.В. Васильчикова. Он был весьма остроумным, гордым, красивым молодым человеком, со своеобразным мышлением. Его любимым развлечением были прогулки по московским улицам, где главным магнитом для него были книжные лавки; на всю жизнь у него сохранилась страсть к самообразованию.

Николо-Пешношский монастырь

П.Я. Чаадаев. Портрет работы Ш. Козина. 1840-е гг.

Однако участие в боевых операциях, будни армейской жизни (он стал ротмистром), бунт в Семеновском полку (в роли курьера ему пришлось передавать известие об этом царю Александру I), осмысление событий, происходивших в России, сильно изменили характер Чаадаева. В 1820 г. он подал в отставку, хотя жить ему было почти не на что. Наследства у него не осталось, имение он продал, чтобы не иметь крепостных и не быть эксплуататором, а полученные деньги скоро кончились. В 1823 г. Чаадаев уехал за границу, думал – навсегда, но через 3 года, то есть в 1826 г., решил возвратиться. На границе его арестовали, так как было известно о его связях с декабристами и членстве в «Союзе благоденствия» и в Северном обществе. После освобождения его отдали под строгий надзор московского военного губернатора. В 1826–1836 гг. Чаадаев пережил глубочайший внутренний кризис. Жил он в этот период то в Москве, то в Алексеевской. Несомненно, что именно в этот период сложилось его философское видение прошлого и будущего России, которое он изложил в «Философских письмах». Причины застоя в России он объясняет общественными условиями в стране. В отличие от декабристов Чаадаев полагал, что путь к стабильному прогрессу в России не в политическом перевороте, а в распространении просвещения, в создании условий для формирования и мужания нравственно здоровых, грамотных и образованных россиян. Этот трактат был опубликован в 1836 г. в журнале «Телескоп», что навлекло серьезные неприятности на его издателя. Журнал закрыли, а Чаадаева по приказанию царя Николая I насильственно подвергли медицинскому освидетельствованию и официально признали сумасшедшим. Однако в 1837 г. пришла резолюция Николая I: «Освободить от медицинского надзора под условием не сметь ничего писать». Тем не менее в 1837–1838 гг. Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», вышедшую уже после его смерти. В ней он предсказал, что Россия «сможет решить большую часть проблем социального порядка». Далее он утверждал: «…Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло… я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия». К 1830-х гг. он стал завсегдатаем Английского клуба, был почетным гостем салонов и гостиных, раз в неделю по понедельникам принимал у себя. Его воспринимали как нравственного учителя. Здоровье его ухудшалось, и с 1831 г. Чаадаев никуда уже не выезжал из Москвы, где умер в 1856 г. Его похоронили в Донском монастыре, рядом с могилой Е.С. Норовой (1799–1835), с которой у него был единственный в его жизни роман, оборвавшийся с ее смертью. П.Я. Чаадаев не хотел посвящать чужих людей в свою частную жизнь. Незадолго до смерти он сжег всю свою переписку, в том числе и с А.С. Пушкиным.

Рядом с бывшей усадьбой Алексеевская, около канала им. Москвы и в 6 км от железнодорожной станции Орудьево, находится деревня Надеждино. Здесь была усадьба отца декабриста В.С. Норова – С.А. Норова, куда его сын был выслан в 1838 г. В.С. Норов был участником войны 1812 г., оставил ценные рисунки и записки о военных походах 1812–1813 гг. (опубликованы в 1834 г.). С 1818 г. он был членом Тайного общества декабристов. На следствии В.С. Норов отказался давать показания, отбыл несколько лет в заключении в Петропавловской крепости, в Свеаборге и Бобруйске; в 1835 г. был сослан на Кавказ солдатом. Из-за болезни ног в 1838 г. его выслали в Надеждино под надзор отца – С.А. Норова, монархиста и жестокого крепостника. В Надеждине сохранились остатки старой усадьбы.

К востоку от канала находится поселок Вербилки. В 6 км от железнодорожной станции Вербилки расположен собственно поселок городского типа с тем же названием. В нем находится один из старейших фарфоровых заводов нашей страны, основанный в 1766 г. по инициативе Ф.Я. Гарднера. В самом начале здесь работали мастера из Тюрингии, затем их сменили русские местные мастера. При заводе есть музей, рассказывающий о его истории. В XVIII–XIX вв. он считался одним из лучших фарфоровых заводов России. Здесь делались вазы, сервизы, разнообразные фарфоровые чашки и чайники, а также фарфоровые статуэтки. Продукция различалась по качеству, художественному оформлению и, конечно, по цене. С 1891 г. заводом владел Кузнецов, «кузнецовский фарфор» был широко известен и высоко ценился в России. На первый план в этот период вышли коммерческие цели, и продукция завода отчасти утратила художественную ценность, хотя в небольшом количестве выпускались и высококачественные изделия. В наши дни Дмитровский фарфоровый завод в Вербилках выпускает как высокохудожественные изделия из фарфора, так и рядовую посуду. Многие известные российские художники и скульпторы сотрудничают с этим заводом. Здесь находится акционерное общество «Фарфор Вербилок».

Далее теплоход продолжает свой маршрут по Талдомскому району Московской области. Это самый северный и один из самых благополучных в экологическом плане районов Подмосковья. Именно в нем основан единственный в Европезаказник «Журавлиная родина». Почти в центре Талдомского района, в некотором удалении от канала, находится древний город Талдом. Первое упоминание в документах о селении Талдом относится к 1677 г. Точное происхождение названия неизвестно, хотя некоторые считают «Талдом» производным от финских слов, имеющих корень «тал», «тало» – дом, «талоус» – хозяйство, «талоуден» – хозяйственное. До конца XVIII в. деревня Талдом принадлежала тверскому архиепископу, в 1799 г. она отошла к казне и оставалась в составе казенных земель до 1861 г. Местное население из-за малоземелья издавна занималось промыслами, в основном скорняжным и кожевенным. Отмена крепостного права форсировала развитие промыслов. К концу XIX в. Талдом был уже известным центром обувного производства, в начале XX в. оставался крупным торговым селом, центром скорняжного и кожевенного промыслов. Изделия талдомских башмачников были известны в разных частях России, их охотно покупали в обеих столицах и во всех городах. В 1920 г. селение Талдом было преобразовано в город, который стал районным центром. В Талдоме работают обувная и швейная фабрики, заводы легких металлических конструкций, асфальтобетонный, молочный, хлебокомбинат. В городе есть (с 1920) Краеведческий музей.

Предметы из орденского Александровского сервиза. Завод Гарднера. 1780-е гг.

В 1922 г. в деревне Костино, вблизи Талдома, поселился писатель М.М. Пришвин (1873–1954), опубликовавший об этом «крае башмачников» ряд очерков под общим названием «Башмаки», в которых рассказал об истории, природе, хозяйстве этих мест. В 1924 г. по его инициативе было основано общество по изучению местного края. Общество краеведов издало книгу «Кустарный рай», брошюру «Ярмарка», 3 номера журнала «Башмачная страна». В Талдомском краеведческом музее экспозиции рассказывают о жизни на талдомской земле М.М. Пришвина и М.Е. Салтыкова-Щедрина.

К востоку от трассы канала, в северной части Талдомского района, в селе Маклаково в 1996 г. возрожден Александровский женский монастырь, основанный в конце XIX в. Александровский женский монастырь был создан в имении и на средства калязинского купца И.Д. Бачурина. Монастырь был им построен в благодарность Господу Богу за избавление от гибели во время крушения царского поезда 17 октября 1888 г. императора Александра III и членов его семьи. Вначале в 1895 г. в селе Маклаково была открыта женская община, которую в 1906 г. переименовали в монастырь. В монастыре были построены большой каменный собор во имя святого Александра Невского (освящен в 1897) и домовый храм в честь иконы Богоматери «Утоли моя печали» (освящен в 1896), оба они были возведены на средства купца И.Д. Бачурина. Рядом с собором возвели каменную 4-ярусную колокольню в 1898 г. Комплекс монастыря включал многочисленные разнообразные постройки, которые были окружены каменной оградой. Главной святыней монастыря была местночтимая икона «Утоли моя печали», которую сюда прислали с Афона. Ежегодно в престольные праздники в монастыре устраивались крестные ходы, привлекавшие сюда большое число богомольцев, для которых в монастыре была возведена гостиница. При обители работала церковно-приходская школа с 1898 г. Сестры обители исполняли разные послушания, в том числе печение просфор, полевые работы, шитье церковных облачений, клиросное пение, чтение Псалтири. У Александровского монастыря было подворье в Санкт-Петербурге. В 1927–1932 гг. последние насельницы были вынуждены покинуть монастырь, который окончательно закрыли в начале 1930-х гг. В монастырских корпусах разместили больницу, школу, почту, часть помещений отдали под жилье. В 1933 г. был открыт приход храма во имя святого благоверного князя Александра Невского. В 1996 г. Александровский женский монастырь возродился. В монастыре действуют снова оба храма: во имя Александра Невского и в честь иконы «Утоли моя печали». В монастыре сестры расписывают, выполняют художественную резьбу по дереву, работают в огороде, выполняют разные другие послушания в монастырском хозяйстве. С 1998 г., когда в обитель стали приезжать паломники и даже группы паломников (в основном школьники и учителя) из разных городов и сел, сестры стали проводить экскурсии, показывать духовные спектакли и видеофильмы по православной тематике. В монастыре сохранились далеко не все постройки, некоторые из них были разобраны в советский период. Кроме большого собора во имя святого благоверного князя Александра Невского и домового Храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», от монастырских строений сохранились каменная 4-ярусная колокольня, келейный корпус, ряд других строений.

В Талдомском районе многие селения связаны с именем великого русского сатирика, публициста, демократа-просветителя М.Е. Салтыкова-Щедрина, который либо жил в них, либо описал в своих произведениях. Так, в «Господах Головлевых» и «Пошехонской старине» он описал селения Спас-Угол, Ермолино, Бревново, Малиновец, Семино, Николо-Кропотки и озеро Золотая Вешка. Село Спас-Угол – старинная родовая вотчина Салтыковых, где в 1826 г. родился и провел детские годы М.Е. Салтыков-Щедрин, расположено в 32 км от станции Талдом. Здесь у Салтыкова-Щедрина появился первый учитель – крепостной живописец Павел Дмитриевич. Писатель всегда вспоминал его с особой благодарностью и теплотой. С 1836 г. Салтыков-Щедрин уже не жил в этой усадьбе, но приезжал сюда регулярно. Последний раз он был здесь в 1874 г. на похоронах матери. До наших дней усадебный дом не сохранился, зато сохранились Преображенская церковь, построенная в 1795 г., а также трапезная и колокольня, возведенные в первой половине XIX в. в стиле позднего классицизма. Возле этой церкви, у ее алтаря, похоронены мать и другие близкие родственники М.Е. Салтыкова-Щедрина. У села Спас-Угол очень древняя история, впервые оно упоминается в писцовой книге 1627 г. Разные происходили в нем события, подчас совсем необычные. Так, в августе 1887 г. вблизи села приземлился воздушный шар, на котором Д.И. Менделеев совершал полет из Клина, чтобы наблюдать с высоты солнечное затмение. Рядом с селом Спас-Угол находится село Ермолино, где была усадьба матери М.Е. Салтыкова-Щедрина, приобретенная ею в 1836 г., а позже принадлежавшая брату писателя – И.Е. Салтыкову. М.Е. Салтыков-Щедрин приезжал в Ермолино в 1853–1879 гг. В его произведении «Пошехонская старина» Ермолино выведено под названием «Бубново». Сейчас здесь сохранились только некоторые служебные постройки и старинный парк.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (Салтыков, 1829–1889 гг.) родился в селе Спас-Угол, учился в Московском дворянском институте, затем – в Царскосельском лицее, служил в Петербурге в канцелярии Военного министерства. В молодости увлекался идеями утопического социализма, общался с членами кружка М.В. Петрашевского. М.Е. Салтыков опубликовал еще молодым человеком злободневные повести «Противоречия» и «Запутанное дело», из-за них его выслали в 1848 г. (ему 22 года) в Вятку. В 1856–1858 гг. он снова стал жителем Петербурга, стал служить в Министерстве внутренних дел. Крепостнические порядки и административно-чиновничий произвол он продолжил обличать в своем новом произведении «Губернские очерки», которые вышли под псевдонимом Н. Щедрин в 1856–1857 гг. (ему 30–31 год). Потом он был вице-губернатором в Рязани, в 1860 г. был назначен губернатором Твери. Салтыков происходил из древней дворянской семьи, жил на средства, которые зарабатывал на государственной службе или литературным трудом, хотел использовать свои знания и таланты во благо Отечества. Он рано уяснил произвол чиновничьей власти, отгадал главным образом внешнее стремление властных и исполнительных структур изображать движение к реформам, а на деле не способных их грамотно обосновать и последовательно проводить. Салтыков критиковал реформу 1861 г. об отмене крепостного права; в своих статьях проповедовал идею полного уничтожения крепостной зависимости в России. Он знал возможности, плюсы и минусы статуса государственного чиновника, знал, что не безопасно критиковать порядки в России (помнил ссылку в Вятку), но быть слепым исполнителем чужой воли, при начальниках, по сути, холуем в служебном месте, не мог. Салтыков осознавал себя не столько чиновником, сколько прежде всего гражданином, ответственным за судьбы своей Родины и соотечественников. Он видел, как наглые чиновники умеют стать главными лицами чуть ли не во всех хозяйственно-экономических ситуациях, осознал неспособность власти ставить их на место. Салтыков выступал против самодурства и самоуправства чиновников, пытался защищать интересы крестьян. Человек образованный, здравомыслящий, смелый, умеющий грамотно и действенно обличать порядки в России тех лет, власти был не нужен. Салтыков оказался в отставке, не смог сохранить пост тверского губернатора. Пребывая в отставке с 42 лет, он более двух десятилетий полностью отдал себя малоприбыльному, но полезному Отечеству литературному творчеству, талантом русского писателя плодотворно служил своей Родине, своему народу.