Твари, в воде живущие

Хэммет расспрашивал его еще минут десять – о профессоре, институте, о мерах принятых после побега сивуча для предотвращения подобных инцидентов, – но ничего интересного Брезер не сообщил. За исключением фамилии профессора-француза: Птикошон. Многого он просто не знал, и о многом слишком превратно судил со своей колокольни (вернее, из своей подсобки).

Прощаясь, Хэммет мысленно пожелал Ральфу исполнения его любимой присказки.

Милуоки, госпиталь ВВС США

24 июля 2002 года, 19:37

– Всегда думал, что в морге тихо и прохладно, – сказал Хэммет, смахивая пот со лба. – А здесь еще жарче, чем на улице. Странно…

Они поджидали Элис, парясь в зале для прощаний, оформленном в милитари-стиле и сейчас пустующем. Агент Блэкмор сильно опаздывала. Присесть было негде, и они стояли возле стены с мозаичным панно. Панно с некоторой долей условности изображало уничтожение японского авианосца палубными бомбардировщиками. Авианосец уже дымился, но Кеннеди подозревал, что на его палубах, не охваченных пока огнем, прохладнее, чем здесь.

– Говорят, мои далекие предки собирали хлопок на плантациях, под жарким солнцем юга, где такая температура обычное дело, – сказал Хэммет. – И выжить там могли только идеально приспособленные к жаре. Если всё действительно так – то генная теория наследственности яйца выеденного не стоит…

Кеннеди собрался было вяло вступиться за честь генетики, но тут появилась Элис. Ужаснулась. Всплеснула руками.

– Что вы здесь делаете?! Ищу вас, ищу… Я же сказала – в зале прощаний с высшим офицерским составом, а этот – для рядовых и сержантов. Как вы вообще выжили в такой духовке? Ладно бы Кеннеди, – он вечно спешит куда-то, толком не дослушав, но вы-то, Хэммет…

– Жара, мэм. Мозги, они как предохранители в цепи, плавятся первыми, – виновато сказал чернокожий детектив (пардон! детектив-афроамериканец). – К тому же здесь на редкость запутанная система коридоров и на редкость бестолковый персонал.

…Генералы и адмиралы США, как вскоре выяснилось, провожали в последний путь своих коллег в обстановке куда более комфортной. Уютный прохладный зал обрамляля галерея с зимним садом – там на мягких диванах можно было скоротать время в ожидании выноса тела. Рядом мягко журчали несколько каскадов искусственного водопадика.

«Те из вас, кто останется жив, позавидуют мертвым…» – вспомнил вдруг Кеннеди фразу из какого-то позабытого не то сериала, не то комикса. Рядовым и сержантам, возвращающимся на родину в ящиках, прикрытых звездно-полосатыми полотнищами, он не завидовал. А вот господа с большими звездами на погонах умеют хорошо устроиться везде – хоть на этом свете, хоть на том…

Из раздумий о тщете всего сущего его вывела Элис, предложив ознакомиться с копией заключения экспертов.

Причин смерти Берковича-старшего оказалось две. Он одновременно захлебнулся (вода заполнила легкие) и истек кровью из многочисленных ран на нижней части тела – одна из них, затронувшая бедренную артерию, сама по себе была смертельной.

О причине ран эксперты высказались осторожно: острые предметы, предположительно – зубы неустановленного животного…

Версия шерифа Кайзерманна отпала окончательно. Береговые камни никак не могли нанести подобные повреждения – даже если предположить, что Берковича вынесло к ним во время океанского шторма.

– Это может быть имитация? Искусная имитация? – спросил Кеннеди. – Какое-нибудь орудие с острием в виде зуба или нескольких зубов?

– Исключено, – после секундного раздумья ответила Элис. – Это не нож в форме клыка, и не что-либо похожее. Зубы выполняли достаточно сложное движение, в двух плоскостях, – рвали и кусали одновременно. Если попытаться имитировать раны Берковича сразу от всех зубов челюсти, то будет практически невозможно добиться, чтобы предполагаемое орудие двигалось каждый раз одинаково, различия все равно неизбежны. Хотя бы потому, что ткани в разных местах тела имеют разную плотность и упругость… Нет, это не нож-клык. Это челюсти. Причем немалых размеров.

– Ну а какие-нибудь огромные щипцы, сделанные в форме челюстей? – не сдавался Кеннеди.

– Ни у одного человека не хватит сил, чтобы управиться с таким огромным и неуклюжим инструментом. Тем более, под водой. Вспомни – Беркович одновременно с укусами еще и захлебнулся. В нескольких местах его кости даже не раздроблены, а просто прокушены. Человеку такое чудовищное усилие не создать.

«Неужели все-таки Биг-Трэйк?» – подумал Кеннеди и сказал:

– Ну что же, придется устанавливать это самое неустановленное животное…

– Не придется, – сказал вдруг Хэммет.

Коллеги уставились на него с немым вопросом.

– Я его сегодня видел. Впечатляет.

ВЕРСИЯ 1. ХЕММЕТ

– Надо думать, тут сыграл свою роль определенный стереотип мышления. Когда речь заходит о каком-то монстре, обитающем в воде, первым делом приходят в голову «Челюсти» Питера Бенчли. А затем и остальные бесчисленные продолжения и подражания – как книги, так и фильмы. Газетчики тоже, кстати, мыслили шаблонно – и поместили в свою статейку кадр из одноименного фильма. Когда я сегодня увидел рекламу аквапарка и океанариума «Блю Уорд» с изображением белой акулы, то тут же вспомнил: там в одном из продолжений «Челюстей» используется схожий сюжет – акула-убийца проникает в аквапарк. И предположил, что мы имеем дело с обратным случаем – акула вырвалась из океанариума в озеро. О чем владельцы и управляющие сего заведения старательно умалчивают. Кстати, догадайтесь: кто владелец «Блю Уорда»?

– Вайсгер? – хором высказали догадку Элис и Кеннеди.

– Он самый. На паях, правда, с Институтом Океанологии в Сан-Франциско. Вайсгер дал деньги, океанологи предоставили свои методики разведения морской фауны в искусственных условиях, кое-какое оборудование и нескольких специалистов. В какой пропорции они делят прибыли, мне не известно. Вернее, собираются делить – океанариум построен недавно и едва ли успел окупить вложения… В любом случае, становится вполне понятным стремление Вайсгера замять дело. Тут грозят не только потери прибылей от туристов, но и многомиллионные иски от семей погибших.

– Версия отдает Голливудом и крайне сомнительна, – вынесла вердикт Элис. – О таком событии знало бы слишком много людей: персонал, посетители… Наверняка информация просочилась бы. Да и прятать в мешке шило таких размеров бессмысленно. Рано или поздно всё раскроется, а количество жертв – и общая сумма исков – за это время только вырастет.

– Я и не настаиваю на этой идее, – сказал Хэммет. – Просто объясняю, что привело меня в аквапарк. Там выяснилось, что никакой акулы и не было. Вообще. Не смогли доставить, сдохла по дороге. Но заодно выяснилось и кое-что еще. Месяц назад из дельфинария при аквапарке сбежал огромный сивуч.

– Сивуч?

– Да! Здоровенное и агрессивное ластоногое, обитающее на Алеутах. На такой жаре – особенно агрессивное. При побеге, кстати, сивуч покалечил сторожа.

– Тут встают те же проблемы, что и в первом случае, – сказал Кеннеди. – Почему весть об этом широко не разошлась?

– Вайсгер выкрутился. Мгновенно привез команду опытных ловцов – и через несколько дней беглец был водворен на место.

– И каким образом он смог напасть на Берковича? Повторил побег? – не понял Кеннеди.

– В том-то и дело, что не повторил! Даже сотрудники «Блю Уорд» не больно-то различают сивучей между собой, что уж говорить о посетителях. Пострадавшего сторожа, хорошо знавшего зверей, уволили сразу же – благо, нашелся подходящий повод. Понимаете? Вайсгер просто купил и срочно привез нового сивуча! И объявил – у нас все в порядке, опасности никакой. А его ловцы тем временем продолжали поиск, чтобы тихо и незаметно уничтожить зверя. При таком раскладе достаточно обеспечить молчание лишь нескольких человек. Вполне реальное дело.

– Вы считаете – зверь еще на свободе? – спросил Кеннеди.

– Не знаю. Скорее всего – да. Хотя исключить, что за последние дни он был пойман – вернее, уничтожен, – тоже нельзя. Но у Вайсгера теперь в любом случае будут неприятности по высшему разряду, это я вам гарантирую. Какие-то концы наверняка остались, и наружу их вытянуть можно, – если знать, где искать. Теперь мы знаем.

«Если эта идея подтвердится, Истерлинг будет не слишком доволен, – подумал Кеннеди. – В любом случае нам со Элис придется искать не факты в пользу версии Хэммета, а любое альтернативное объяснение событий… Значит – опять Биг-Трэйк, лосось-переросток…»