– Догони его! – снова потребовал Зубодер.
– Сам! – резко и четко отсек Ролан.
И протянул ему ружье.
Зубодер думал недолго. Оскалился как шакал, дождавшийся, когда недорезанная волком овца упадет от потери крови. Схватил ружье и насколько мог быстро направился к жертве.
Ролан осмотрелся. Два трупа и тихо подвывающая женщина. Две палатки со всем необходимым для отдыха на природе, далеко не старый и не изношенный «уазик», в повышенной проходимости которого он убедился, еще когда служил в армии. Уха в котелке, в мангале остывающие угли, рядом продолговатый тазик, на нем шампуры с нанизанными на них кусками красной рыбы. Видать, шашлык Татьяна собиралась делать, да Пашка свой шампур не вовремя достал... Ролан ухмыльнулся. Ему не нравилось, что встреча у реки обернулась двумя уже состоявшимися и еще одним потенциальным трупами. Но приятно было осознавать, что теперь у них с Зубодером есть кров над головой, жратва, а главное – транспорт, на котором они могут уехать отсюда когда и куда угодно.
Он нагнулся, снял с рыбака Кольки его слегка забрызганную кровью брезентовку, рубашку, стащил с него сапоги, брюки.
– Это... Это зачем? – услышал он женский голос.
Татьяна уже не скулила. Сидела на земле, со страхом и удивлением смотрела на него.
– Одежда мне нужна, не видишь? – ухмыльнулся Ролан. – Или я на человека не похож? На зверя лесного, да?
– Нет... А вы кто?
– Я твой прокурор, детка.
– Прокурор?!
– Да, твой личный... Сашка тебе кто? – спросил он, кивком головы показав на труп.
– Муж.
– Родной?
– Почти. Гражданский.
– А Колька?
– Друг его.
– А Пашка?
Два отдаленных выстрела слились в один. Зубодер стоял возле того места, где упал подраненный мужик, и деловито перезаряжал ружье.
– Все, нет больше Пашки! Сашка твой его убил.
– Сашка?! Он его не убивал, – потрясенно тряхнула головой Татьяна.
– Но хотел убить. И убил. За то, что ты с ним. А Колька за Пашку кишки ему выпустил. Ну а ты Кольку порешила. Зачем парня убила, а? Мужа стало жаль? Ну, я тебя понимаю...
– Я не убивала...
– Да, но мы-то с корешком все видели.
– Это вы... Это все вы!!! – вспенилась Татьяна.
– Закройся. И молчи. Если жить хочешь...
– Молчу, молчу, – мгновенно успокоилась она.
И зачем-то скосила взгляд на палатку, где совсем недавно предавалась греху. Кажется, она что-то задумала. Ролан не ошибся в своем предположении. Заглянув в палатку, он обнаружил охотничий карабин с оптическим прицелом. Оружие лежало поверх двух картонных ящиков, один из которых, наполовину вскрытый, до самого верху был наполнен банками с мясными консервами. Ролан даже не знал, чему радоваться больше – карабину или жратве. Есть хотелось невыносимо.
Он взял карабин, проверил, полна ли обойма. Все в порядке, патроны один к одному, ждут своего часа.
– Убить меня хотела? – хищно оскалился он, чем привел женщину в ужас.
Она в панике схватилась за голову.
– Нет! Что ты такое говоришь?
– Что думаю, то и говорю... Пристрелить тебя, что ли?
– Не надо! Я все сделаю!..
– Что ты сделаешь?
– Все!
Ролан понял, на что готова баба ради того, чтобы жить дальше. Но лишь снисходительно и в какой-то степени презрительно усмехнулся.
– Тогда накорми мужиков. Что там у тебя в котелке?
– Уха! Из налима! Очень вкусно! – засуетилась она. – И шашлык из осетрины!
– Накормишь?
– О чем разговор!
– И спирту бы.
– Все есть. Много есть... Пашка вчера перепил, сегодня опохмелился на свою... на нашу голову... Ко мне полез. И надо было ему так нажраться...
– Сучка не захочет, кобель не вскочит, – ехидно оборвал ее Ролан. И резко: – Ну чего стоишь, жрать давай!
Пока Татьяна разливала уху по мискам, Ролан набросил на себя брезентовку. Сел за стол, лицом к ней. Голова болит и кружится, перед глазами все плывет. Но у него еще есть силы следить за нею. Мало ли что у бабы на уме? Может, кипятком в глаза плеснет...
– Ты, я смотрю, прибарахлился, – с одобрением сказал появившийся Зубодер.
Он и сам нес в руке трофеи – брезентовку и свитер, снятые с покойного.
– А штаны? – насмешливо спросил Ролан.
Он помнил, как Пашка убегал в одних трусах.