Грязная жизнь

Тоже запастись не прочь. Только жрать в своем номере будет один!

– Обойдешься! – шмыгнула носом Ксюша.

– Ты это брось, – прогундосил Горюн. – По голове, в натуре, схлопотать можно.

– Ты чо, угрожать? – взвилась Ксюша.

– Ща как врежу, тогда узнаешь. – Горюн поднялся с места и, пошатнувшись, медленно поднял на нее руку.

А ведь и правда ударит. Здоровый увалень, метра под два ростом, кулак пудовый. Если со всей силы приложится, мозги выбить может. Ксюша рывком вместе со стулом отодвинулась от стола, встала и отбежала от Горюна.

– За стол кто платил, ты? – с издевкой спросила она. И сама же ответила: – Нет, Мирон счет оплачивал.

– Да какая разница? – Горюн снова покачнулся и сделал к ней шаг.

– А такая?.. Кто платит, для того и музыка.

Она решительно повернулась к нему спиной и бегом направилась в гостиницу. Она знает, у кого найти защиту от этого пьяного увальня.

Дверь в номер сто сороковой была закрыта. Но это не могло остановить Ксюшу. Привыкшая к унижениям, она забарабанила в дверь. Ждать пришлось недолго – на пороге в одних трусах стоял Мирон. Уже успела раздеть его Ленка.

– Чего тебе? – беззлобно, но и без особой радости спросил он.

– Меня Горюн обижает!

– Чего?

– Хочет, чтобы я с ним спала.

– Ну так чо? Должна же ты с кем-то спать.

В голосе его и во взгляде было полнейшее к ней равнодушие.

– Но я не хочу с ним спать.

– Ну, это твои проблемы.

– А можно, я у тебя переночую?

– Раньше нужно было думать.

Как это, раньше нужно было думать? Неужели он мог бы уйти в номер не с Ленкой, а с ней, с Ксюшей? Надо было, наверное, вести себя немного иначе. Не заигрывать с Горюном. Эх, дура она дура.

Ладно, пусть эту ночь он переспит с Ленкой, от него не убудет. А потом будет спать с ней. Она добьется этого. Но начнет завоевывать его завтра, не сейчас.

Ксюша уже хотела извиниться и уйти, когда послышался разухабистый смех Ленки.

Она стояла за спиной Мирона, чуть левее. На ней не было никакой одежды.

– А почему нет, дорогой? – смеялась она. – Мы тебе с Ксюхой такой номер изобразим!

– Не понял.

– А сейчас поймешь! – Ленка схватила ее за руку и втащила в комнату.

Там она уложила ее на разобранную постель. Ксюша не сопротивлялась. Это было свыше ее сил. Она позволила подруге раздеть себя. Сладко застонала, когда ее голова забралась ей в междуножье.

– Ну, ништяк! – загоготал Мирон, когда Ксюша и Ленка поменялись местами.

Он зашел к ней сзади, мягкими плавными движениями огладил ягодицы, запустил руку вниз, пощекотал там. Ксюша застонала от кайфа. А когда он с силой вошел в нее, она чуть не умерла от восторга.

А потом они лежали втроем. Он в середине, они по бокам.

– Здорово это у вас получается, – глядя куда-то в потолок, разморенный сексом, сказал он.

– И у тебя неплохо, дорогой, – пропела Ксюша и нежно провела рукой по груди.

Она уже успела заметить, какие отметины оставила жизнь на его теле. Шрамы от колотых ран, рубец на ноге. Многое успел повидать парень на этом веку. Не раз смотрел смерти в лицо. Неудивительно, что он такой жестокий и грубый.

– Вы чо, лесбиянки? – захохотал он.

– Нет, мы проститутки, – по-будничному просто сказала Ленка.

– Что? – встрепенулся Мирон.

– А ты что, разве не знал? – удивилась она.

– Так какого хрена вы раньше молчали? – Мирон не делал попытки встать, вырваться из их объятий.

Но тело его все же было напряжено. Появилось напряжение и внизу живота. Ксюша не сдержалась и обхватила его взбухший черенок обеими ладонями.

– Иди сюда! – потребовал он и сильными руками перевернул ее на живот.

Затем перевернулся сам и мощным толчком вошел в нее сзади. Как будто зверь в нем проснулся. Казалось, он не просто пользуется ею, а насилует. Грубо, жестоко, как будто за что-то мстит.

Да, он ей мстит. Мстит за то, что она проститутка. Что ж, он вправе так поступать. Ведь уже полгода, как она изменяет ему. Но больше не будет.

Мирон кончил и скатился с нее. Лег на спину и выставил на обозрение свой увядший стебель.

– Эй ты, шлюха, – он схватил Ленку за подбородок и показал пальцем на низ своего живота. – На клык давай, живо.

– Ты со мной на халяву, а потому без минета, – ей не понравилась его грубость.

– Заткнись! – он закатил ей пощечину.

Ленка замолчала и затравленно посмотрела на него.

– Мирон, ты только без рук, ладно? – залебезила перед ним Ксюша. – Я тебе сама все сделаю, тебе будет хорошо.