Россия, которая могла быть

Наверное, всякий кто более-менее подробно знаком с событиями происходившими на просторах Евразии в XIII веке задавался хоть раз вопросом: а как бы развивались события, если бы Чингисхан погиб бы до того, как стал бы владыкой Степи?

Что было бы, умри до срока этот человек, стремительно появившийся из диких азиатских степей, чтобы стать властелином половины мира?

…Тот, кто позже получит титул – имя Чингисхан, а при рождении назван Тэмуджином, родился, как предполагает большинство исследователей, примерно в 1155 году (некоторые называют и более ранние даты). (73,11)

Тут, немного отступив, скажем об одном любопытном обстоятельстве – хотя Тэмуджина и принято именовать монголом, но никакой Монголии, и никакой монгольской нации на тот момент не существовало. В степях на востоке Азии, на пространстве в два с лишним миллиона квадратных километров, жили несколько десятков больших и малых племен, родственных по языку и культуре (да и то не всегда), но при этом вовсе не ощущавших себя единым целым. Собственно монголы – мэнгу – были лишь одним из них, даже не самым большим и сильным.(72,19)

Происходил Тэмуджин из древнего и знатного рода Борджигинов, племени тайджиутов, и прадед его даже объединил на какое-то время под своей властью ряд племен. С рождением его, по преданию, связана довольно – таки романтическая, а в то время и в тех краях – в общем-то обычная история.

Мать его – Оолун была похищена его будущим отцом через несколько дней после свадьбы, когда он случайно встретил в степи кибитку молодых супругов.

Отец его, Есугей – баатур был довольно заметной персоной, даже претендовал на ханский трон, но слишком рано умер. Согласно общепринятой точке зрения он был отравлен, будучи в гостях у татар – одного из многих монгольских племен.

После смерти отца все, включая близких родственников, мгновенно отвернулись от семьи своего бывшего предводителя, бросив их на произвол судьбы, вдобавок-отобрали почти весь скот и имущество.(22,115)

И это в патриархальном обществе, где кровное родство так много значило, во времена, когда изгнание из рода считалось одним из самых тяжких наказаний! Что послужило причиной столь необычного, даже для того жестокого века поступка? Какая, быть может, жуткая тайна скрывается за столь безжалостным обращением с семьей не самого последнего человека в племени? Легенды и летописи не дают даже намека…

Может быть, и не татар, или не одних только татар надо винить в смерти Есугея?

В одиночку маленькая семья, в которой нет взрослых мужчин, кочует, беззащитная перед любым степным бродягой, голодает и бедствует. Надо полагать, все происшедшее не способствовало доброжелательному отношению сына Есугея к роду человеческому.

В это время девятилетний Тэмуджин убивает своего единокровного брата Бектера – в ссоре из-за выловленной рыбы. Прежде чем в ужасе хвататься за голову, постарайтесь получше представить себе, читатель, эту картину. Двое голодных, изможденных мальчишек, яростно дерущихся над рыбешкой, от которой, без преувеличения, вполне возможно зависит жизнь и смерть маленьких изгоев, живущих в жестоком мире, где грабежи, убийства, предательство были заурядным явлением.(22,117)

Затем он схвачен своими родственниками тайджиутами, превращен в раба и посажен в колодки.

Он бежит из плена, прячется, скитается в одиночестве, скрываясь от преследователей в семье своей будущей жены Бортэ… Какие шансы уцелеть были у него – один к ста? Один к тысяче? Но тем не менее он выживает, а возмужав, объединяет вокруг себя одиночек-изгоев, подобных себе, становясь предводителем маленького кочевого клана – называя вещи своими именами – одной из множества степных банд.

Судьба его – безвестного отпрыска почти угасшего рода, в эти годы не отличается от судьбы множества других безвестных степных воителей.

Он успешно воюет и разбойничает, множество раз рискуя жизнью и терпя поражения, но каждый раз счастливо спасаясь. Словно и в самом деле некие неведомые силы выковывали из него оружие для уничтожения прежнего миропорядка.

К нему присоединяются уже не только отдельные изгои и семьи, но целые роды-слабые, ищущие помощи, обиженные своими набольшими, или просто недовольные своим положением. У Тэмуджина появился и сильный союзник – кераитский хан Тогорил (Торгул).

С известной натяжкой можно сказать, что именно тогда и началось возникновение нового народа-монголов, отцом которого в какой-то мере был этот, едва перешагнувший за четверть века недавний вожак степных бродяг.

Родовая знать, надо отметить, неплохо понимает исходящую от этого человека и его орды опасность, но попытки покончить с ним плохо организованы и результатов не дают.

Спустя «всего-навсего» двадцать лет он одерживает окончательную победу. Его последний, самый упорный враг, и бывший побратим Джамуха разбит и казнен, та же участь настигла и хана Тогорила – его самого первого союзника.

Под рукой Темуджина отныне огромное пространство Великой Степи, от Алтая до Амура, и войско, в котором более сотни тысяч всадников.

И это вовсе не тупые сонные кочевники, как думают многие. Это люди необычайно выносливые, закаленные суровой жизнью в десятках поколениях, учившиеся стрелять из лука с трех лет, умевшие выпустить стрелу в цель за пять-шесть сотен шагов, и садившиеся на коня тогда же, когда начинали ходить, способные по шестнадцать – восемнадцать часов провести в седле. Люди с превосходной реакцией и, пусть и ограниченным, но острым умом: медлительные и негибкие просто не выжили бы в тех условиях. Без преувеличения можно сказать: в распоряжении Чингисхана были лучшие солдаты своего времени.

На курултае 1206 года он избирается ханом всех монгольских племен (других кандидатов просто не осталось в живых), и именно тогда принимает новый титул, ставший вторым именем, под которым он стал известен.*

В 51 год он только-только начал свой путь к власти над миром, путь, на котором он, отдадим ему должное, продвинулся дальше всех претендентов на нее за всю известную историю человечества.

…В течение следующих двадцати лет, которые ему отпустила судьба, Чингисхан непрерывно воюет. То один против многих стран, то в союзе с недавним врагом против недавнего друга. Это не блицкриг, это долгая и тяжелая борьба с численно превосходящими врагами, но он идет от победы к победе. И с каждой победой его армия все растет в числе, ибо в нее вливаются массы воинов из числа покоренных народов. Он не раз заключал, вопреки собственной «Ясе», мир с непобежденным врагом, но всякий раз это почему-то шло на пользу ему одному, а врагов губило.

Армии его, как огненный смерч, пронеслись от Гоби до Гиндукуша, Дона и Багдада. Он сокрушил древние, тысячелетние государства, которые, могли бы существовать еще века и века, перекроил карту мира и изменил всю дальнейшую историю.

Разбиты и поставлены на колени чжурчжени, тангуты, кара-кидани, восточные половцы, уйгуры, стерт с лица земли Киргизский каганат. В прах повергнут богатейший Хорезм, где города, сдававшиеся без боя – Бухару и Самарканд, ждала та же участь, что и тех, кто сражался до конца – смерть. Их судьбу разделило еще множество народов и стран, вплоть до лесных племен Южной Сибири.

К моменту смерти Чингисхана, его армия стоит уже на Инде и у Гиндукуша. А за два года до этого он шлет свою армию в поход на запад, и там, у Калки, страшную силу монгольской сабли суждено впервые испытать русским воинам…

Умер Повелитель мира осенью 1227 года, на войне, пытаясь окончательно сокрушить все еще сопротивлявшихся восточных тангутов. Неизвестны ни подлинные обстоятельства его кончины, ни место, где упокоились останки этого великого и страшного человека. Его потомкам удалось еще больше расширить империю, но, как это бывало и прежде, созданное не очень надолго пережило создателя.

Хотя … если вдуматься, это «недолго», составило более ста лет, и еще многие века шел спор за наследство Темуджина, окончательно завершившийся только с присоединением Крыма к Российской Империи *.

Воины его сына Угедея доходили до Одера и Померании. Внук Чингисхана Хулагу, в 1258 году окончательно уничтожает Арабский халифат, его армия стирает с лица земли крупнейший город мира той эпохи – Багдад. Весь Средний Восток был обращен в пустыню, песок поглотил развалины городов и разрушенные оросительные каналы.(15,59) Только много столетий спустя раны, нанесенные тем нашествием, затянулись. И вместе с тем, династия ильханов Ирана, потомков Хулагу, правит почти полтора века, покровительствуя наукам и искусствам, сражаясь с турками и арбами и заключая союзы с государями далекой Европы.

Другой его внук – китайский император Хубилай, через семьдесят лет после смерти деда высаживает монгольские десанты на Яву и Японские острова, пытается покорить Индокитай и Бирму.

Его потомки становятся русскими князьями и индийскими императорами. Его почитают многие в нынешнем Казахстане, хотя именно предков современных казахов – куман и киргизов он истреблял особенно безжалостно. К его грозной славе пытались примазаться еще не так давно в маоистском Китае, а такой приверженец гуманистических идей, как Г. Уэллс поставил его в исторической табели о рангах выше Александра Македонского и Карла Великого(13,116).

А ЮНЕСКО в 1999 году признала Чингисхана «человеком второго тысячелетия». По этому поводу, можно, конечно, сколько угодно морализировать, но ведь и в самом деле его деяния в колоссальнейшей мере определили облик современного мира.

…Итак, представим же себе, что судьба распорядилась так, что смерть настигает будущего «Потрясателя Вселенной», до того, как монголы объединены под его властью. Все равно-умер ли он от голода и лишений в детских скитаниях, убит ли тайджиутами, погиб ли в одной из бесчисленных схваток, отравлен ли в китайском плену. Или, наконец, вообще не появился на свет, ибо его мать – прекрасная Оолун, не стала пленницей Есугея.

Как развивалось бы дальнейшее течение истории в таком случае?

И главное – как бы это отразилось на судьбах России.

Прежде всего, в духе классической истории, зададим вопрос – а изменило бы отсутствие этого персонажа что-нибудь вообще?

Например, востоковед Игорь Можейко полагает что: «…погибни Тэмуджин от руки меркитов или в колодке у своих родичей, объединение …и рождение новой Монголии, все равно произошло бы…потому что распад родового строя привел к революционной ситуации в степи. И мы тогда узнали бы из учебников истории иное монгольское имя». (22,122)

То есть на месте Чингисхана оказался бы (вернее, был бы Чингисханом провозглашен) скажем, тот же кераитский хан-христианин Тогорил, и если не все, то многое повторилось бы.

Позволим себе не согласиться с этим.

Ни один из представителей родоплеменной знати, скованной вековыми традициями и обычаями, думается, не смог бы стать общемонгольским ханом. Хотя бы потому, что не сумел бы стать своим для всех – и для массы недовольных «людей длинной воли», и для равных себе по знатности. Не говоря уже о том, что гении, включая, само собой гениальных полководцев и политиков рождаются, мягко говоря, нечасто.

Чтобы возникла империя Тэмуджина, нужен был именно Тэмуджин, близкий к массе простых воинов и, одновременно, обладающий в их глазах освященным традицией правом на власть, как сын и внук ханов.

Поэтому, с его смертью, так и оставшейся безвестной для человечества, обстановка в монгольских степях остается без изменений – как многие века до того.

Найманы – народ тюркской группы, живущие в районе Алтая, конфликтуют с татарами. Те, в свою очередь, – с кераитами, а ойраты, обосновавшиеся по течению Ангары – с живущими в Забайкалье меркитами и урянхайцами из алтайской тайги, и так далее…

Периодически несколько больших орд объединяются для набега на соседей – будь то окраины Цинь, или же такие же монголы.

Происходят конфликты с Киргизским каганатом и восточными половцами, с тангутами и кочевыми племенами карлуков.

В происходящее в степях активно вмешиваются более цивилизованные соседи, непрерывно интригуя и натравливая одни племена и роды на другие. Если какой – либо из сильных вождей становится, по мнению сановников Цинь или Си-Ся, опасен, его просто убирают с помощью яда или заговора (13,120).

Никакой Монгольский каганат не имеет места, да собственно – и название такое – Монголия, никогда не появится на страницах мировой истории. Лишь в позднейших трудах по этнографии, мало кому известных кроме специалистов, упоминается это племя, ничем не примечательное и не заслуживающее даже того внимания, которое уделяется, скажем, тем же кераитам с найманами – самому восточному форпосту христианства. И уж тем более никому не приходит в голову, что какое-то определяющее воздействие на мир могла бы оказать эта самая Монголия, раньше или позже поглощенная кем-то из соседей. Одним словом, все процессы в мире идут свои чередом, полностью подчиняясь историческим закономерностям, органично вплетаясь в поток мировой истории и в своем единстве формируя его. Не нашлось никого, кто опрокинул бы это стабильное и предсказуемое развитие.

Китай остается разделенным на царство Цинь на севере, занимавшее территорию от Приамурья и Уссури, до Хуанхэ, и царство Сунь в южно-китайских землях.